Но ей не следовало грезить о прикосновении прохладных простынь к горячей коже, нежных вздохах и страстных объятиях во мраке ночи. У нее нет никакого права на Харпера. Она потеряла это право много лет назад.
Как жить под одной крышей с Харпе-ром? Она же просто сойдет с ума.
Анни стойко держалась остаток дня, но, когда Джейсон уже отправился спать и зазвонил телефон, а она потянулась к аппарату, Харпер обнял ее, перехватив трубку. Она поняла — он думал, что звонит все тот же человек. Сорок восемь часов прошли, а о нем не было ни слуху ни духу.
Харпер сказал «Алло», и Анни отодвинулась от него подальше, чтобы не чувствовать исходившего от него тепла. И чтобы, подумала она, сердце так не колотилось. Харпер вдруг швырнул трубку на рычаг.
— Черт! — Что?
— Трубку бросил. — Харпер тихо и яростно выругался. — Этот сукин сын заставляет нас сорок восемь часов трястись, а потом еще и не желает разговаривать!
У Анни был богатый опыт по части общения с рассерженными мужчинами. С давних пор она раз и навсегда поняла, что жизнь будет намного легче, если постараться успокоить того, кто сердится, даже в том случае, когда источник гнева — не ты сама. Спокойно выслушав гневную тираду Харпера, она тихо спросила:
— Кофе хочешь?
— Черт возьми, какой тут кофе! Чего мне хочется, так это по чему-нибудь треснуть. Да посильнее!
Анни сжалась. У нее пересохло во рту и сердце забилось от внезапного сильного страха.
— Там еще остался кусок пирога. Я тебе сейчас его принесу.
— К черту пирог!
Сердце ее провалилось куда-то вниз.
— Л-ладно. Мож-жет, тогда г-горячего шокол-ла-лада?
— Да что с тобой такое? — зарычал Хар — пер так, что Анни испуганно съежилась. — В твой дом уже два раза вламывались и переворачивали все вверх дном, тебе несколько раз угрожали по телефону, требуя что-то, о чем ты и понятия не имеешь, я готов им всем шею свернуть, а ты толкуешь о каком-то шоколаде…
— Н-нет, я просто п-подумала…
— Посмотри на меня! — крикнул он. Анни никак не могла сглотнуть ком, вставший у нее в горле от беспричинного страха.
— Черт возми, Анни, посмотри на меня!
Она медленно подняла голову, встретилась с горящими серыми глазами — и успокоилась. Харпер! Это Харпер, не Майк. Не Майк. Она почувствовала огромное облегчение, какого давно уже не испытывала. И страх ее мгновенно улетучился.
Глаза Харпера расширились.
— Господь Всемогущий! — изумленно прошептал он. — Что же он сотворил над тобой!
— Кто? — не сразу догадалась Анни.
— Ладно, будто уж не знаешь, кого я имею в виду. Майк. Мой дорогой покойный братец. Твой первый муж. Сейчас ты смотрела на меня так, словно я не им, а тебе собирался шею свернуть. Ты ведь говорила, он тебя до той ночи и пальцем не тронул.
Анни страшно смутилась от того, что невольно выдала себя, и покраснела.
— Он действительно не трогал меня. Он просто… — Она опустила глаза. — Просто когда он злился, он бывал по-настоящему страшен. У меня в привычку вошло успокаивать его, так что я и не сознавала, что сейчас делаю то же самое, — Анни чувствовала горящий взгляд Харпера так явственно, словно то был не взгляд, а прикосновение. — Прости.
— Мне не нравится, когда меня путают с Майком. Я — не он, Анни. Попробуй-ка мысленно поставить нас рядом — и увидишь.
— У меня не было случая сравнить вас. Ты уехал. Он остался. — Она отпрянула, на сей раз глядя прямо ему в глаза.
Харпер отшатнулся, словно его ударили.
Анни охнула и зажала себе рот обеими руками, широко раскрыв глаза.
— О Господи, я не… Я не хотела. Я совсем не то имела в виду, Харпер!
Харпер едва слышал ее голос. «Ты уехал. Он остался», — звенело у него в ушах.
— Харпер! — Она потянулась к нему, но бессильно уронила руку. — О, Харпер, я…
— Нет, — сказал он с усилием. — Ты права. Я уехал.
— Ты не мог иначе. У тебя была работа.
Все это время, с удивлением думал Харпер, он проклинал Анни. И ни разу не подумал о собственной вине, не признался в ней, но ведь она существовала, она смотрела ему в лицо, отдаваясь эхом у него в мозгу. Он был молод и горяч и до глубины души уверен, что ничего плохого в его жизни случиться не может. Харпер принял как должное, что Анни со временем будет принадлежать ему, стоит только ему вернуться в родной городок. Он и пальцем не пошевелил, чтобы как-то упрочить их отношения, так он был уверен, что она любит его. Разве может что-нибудь случиться? Разве может что-нибудь быть не так? Он затянул свою поездку, потому что был на хорошем счету на работе и знал это. Он любил возбуждение, охватывающее при надвигающейся опасности, которой хватало на его службе.
Каким же самоуверенным и беспечным он был! Только сейчас Харпер осознал и свою долю вины в том, что произошло в прошлом.
— Да, все из-за моей работы, — с горечью произнес Харпер. — Но я же мог отказаться от нее. Я должен был отказаться. Я был бы здесь именно тогда, когда ты нуждалась во мне, а не торчал бы черт-те где, ловя бандитов и наркоманов. — Грудь его словно сдавило невидимым обручем. Он уставился в потолок и глубоко вдохнул, пытаясь облегчить боль. — Все эти годы я проклинал тебя.
— Потому что все случилось по моей вине.
— Я бросил тебя, Анни. Я был нужен тебе, а меня здесь не было.
— А откуда тебе было знать, что я такая наивная и слабая?..
— Ты была слишком молода, ты была беременна, тебе было одиноко, ты боялась. Ты думала, что я не вернусь.
— Ты ничего об этом не знал, — запротестовала Анни. — Я должна была больше верить тебе и быть тверже. Не сомневаться, что ты сдержишь свое слово.
Харпер печально улыбнулся.
— Да, ты должна была верить.
Ее обиженный вид заставил Харпера пожалеть об этих словах. Он больно уязвил ее. Может, он и, правда, немножко хотел наказать ее за то, что в их многолетней разлуке есть и доля ее вины. Но он хотел разделить с ней эту вину, сделать это теперь, глядя в будущее. Им обоим есть, в чем покаяться, но сейчас все это ни к чему. Главное, что они снова вместе.
— Анни…
Ее глаза расширились, она отпрянула от его руки, протянувшейся к ней. Харпер опустил руку и усмехнулся. — Опять? ОПЯТЬ боишься, что я ударю тебя? Путаешь меня с Майком?
Анни резко и горько рассмеялась — это удивило Харпера.
— Нет. Поверь, я вижу разницу.
— Стало быть, ты просто не хочешь, чтобы я трогал тебя?
Правда, от которой становится горько во рту.
Она снова сжалась. Обхватила себя руками и закрыла глаза.
— Не то, Харпер.
— Тогда что? — гневно крикнул он. — Каждый раз, как я подхожу к тебе ближе, чем на пять футов, ты шарахаешься от меня, точно я прокаженный. Что мне остается думать? Откуда мне знать, какого черта ты себе там выдумываешь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});