М.С. Александр Николаевич, наш глава администрации, за три года, можно сказать, совершил революцию в отоплении, газифицировав почти весь район, все дома в центральных усадьбах и во многих деревнях. Хотя вроде бы это забота областного руководства. Александр Николаевич нашел силы и средства. И рост цен на мазут нас все-таки не так задел. За три года мы проложили сто сорок три километра газовых труб. Весь район перекопали. Заменили котлы. Когда топили мазутом, выше двенадцати градусов температура в домах не поднималась. Сейчас люди говорят: “Мы валенки, наконец, сняли! Спасибо!"
Корр. А что думает один из руководителей российского района о продаже земли? Вы лично, как относитесь к перспективе торговли землей?
М.С. Главное, не выводить землю из сельскохозяйственного оборота. А все остальное не имеет большого значения. Главное, чтобы пахоту пахали.
Беседу вел Александр ЛЫСКОВ
[guestbook _new_gstb]
1
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 40 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
41
Напишите нам 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Александр Синцов ВЛАДИМИРСКИЕ СТЕНКИ
В дальних от Москвы городах, как, впрочем, и в самой столице, выжили и крепко стали на ноги малопьющие умные мужики. Такой тип известен нам по омоновцам и контрактникам — их мы часто видим в телепередачах. Это смелый, деятельный, артельный тип, годный не только для хорошей армии, но и для мирного производства.
В годы безработицы и невыплат они какой-то верой продержались в куче — возле своих фабрик и заводов, почти бездыханных.
Как ни странно, но большинство из них не митинговали и не перекрывали магистрали. Это делали так или иначе купленные люди. Они — просто терпели и думали. "Запрягали".
И так получилось, что потом втяну
лись в новую жизнь.
Однажды мастер позвонил и сказал: "Виктор, Валентин, вы в ближайшие дни не пропадайте". А потом конкретнее: "Завтра приходите в цех с утра".
Так рассказывали мне два столяра-сборщика мебели, "конструируя" из панелей шкафы в моей квартире. "Мы приходим, а там свет горит. Мастер на разметочном столе чертеж развернул. Вот, говорит, будем опытный образец делать. Доски имелись на складе — уберегли вахтеры. А у какого-то челнока на фурнитуру и клей денег взаймы взял мастер".
И сделали они в углу гулкого заброшенного цеха своей Владимирской фабрики очень дешевую, но вполне приличную "стенку". Отшлифовали. Сфотографировали на "Кодак". И Витька, как более ходовой, поехал в Москву. Встал на ВДНХ в ряду мелких торговцев и выставил фотку напоказ.
— Что это? — спрашивали.
— Корпусная мебель из шести предметов.
— А сколько?
— Три тысячи.
И нашелся покупатель.
По адресу, названному им, Виктор с Валентином на следующий день на арендованной у челночника "газели" привезли стенку в разобранном виде. За час смонтировали "под ключ". Получили три тысячи плюс двести рублей. И Валентин с выручкой уехал на фабрику, а Виктор переночевал на вокзале и с утра опять встал у главного входа ВДНХ с рекламной фотографией.
Через пару недель, купив на вырученные деньги обивочного материала, на фабрике собрали уже диван и два кресла. Тоже сфотографировали и — на ВДНХ, на глаза публике. И кресло заказали, и диван. Виктор позвонил во Владимир, сообщил адрес заказчика. Валентин и еще один мужик (чувствуете, как растет штат) отвезли на "газели" мебелью.
А через полгода уже двенадцать наименований делали. Двенадцать фотографий на разборном стенде-вертушке предлагалось москвичам с низким уровнем доходов.
Ожило производство. И не только во Владимире, но везде, примерно, по такой схеме: безденежье, уныние, взбадривание размышлениями вроде "под лежачий камень вода не течет", "бывало и хуже, но как-то выбирались люди", первая попытка, успех.
В новом мебельном деле, как, к примеру, в фермерстве, многие прогорели. И, как на селе, полностью отошли в историю крупные производства. Но мелкие, едва ли не кустарные, успешно действуют сейчас всюду.
В России восемьдесят девять регионов. Так вот, в восьмидесяти одном такие фабрики работают без простоев. В сумме оборот за год в таких мелких мебельных предприятиях составил 120 миллионов рублей.
Из уцелевших же мебельных монстров многие превысили советский уровень. Например, в фирме "Шатура" изготовлено и продано в прошлом году мебели на два с половиной миллиарда рублей.
От проклятий на засилье иностранного капитала мебельщики России постепенно перешли к вежливому вытеснению конкурентов с рынков сбыта. От копирования западных технологий — к "подковыванию блохи". Качество достигло западного уровня, а цена — на треть меньше. Как раз под кошелек среднего россиянина, который, в среднем, за год потратил на мебель только триста рублей.
Подпор новой мебели стал таким значительным, что перехлестнуло за границу России. В прошлом году мы продали на экспорт мебели на 40 миллионов долларов. Тоже в основном недорогую, для таких, как мы с вами. А наши более имущие сограждане способствовали росту импорта на пять процентов изысканных стенок и диванов "средней и высшей ценовых категорий".
Никуда не деться, какие бы ни были чистокровные русаки мои знакомые Виктор Гурьев и Валентин Нечаев, какие бы ни были они патриоты, но в один голос хвалят немецкие станки, которые закупила их фабрика для производства древесных плит.
Причем на каких условиях закупила — в кредит, в счет пятнадцати процентов отчислений. То есть с каждой сотни выручки пятнадцать отдай компании Siempelkamp.
Мужики говорят, что это им выгодно.
Александр СИНЦОВ
[guestbook _new_gstb]
1
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 42 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
43
Напишите нам 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Павел Ильин ЛОМОВОЙ ИЗВОЗ
Дорога в Питер на "Красной стреле" скучновата. Публика в мягком купе не склонна к беседам. Обратно поехал в плацкартном. Расчет оправдался. Сосед — новгородский фермер, он же — купец, он же — водитель КамАЗа. В общем, деловой человек из глубокой провинции — из поселка Скорняково. Николай Ведякин. Привожу его рассказ почти дословно.
"Телят держу плюс-минус двадцать голов, только на откорм. У меня родственник на мясокомбинате технологом. Он зеленый свет открывает моей продукции. Потому сбыт постоянный был все восемь лет. И я у них КамАЗ купил подержанный — тоже не без помощи родственника. Ну они все равно хотели продать и новый себе купить. Кто-то бы все равно попользовался скидкой. Почему не я?
И я сразу, в ту же зиму, поехал, как раньше говорили, в "бурлаки", в "отход", в "ломовой извоз". В Архангельскую область — от нас день пути на грузовике. Узнал от знакомых ребят, что там требуется лес возить для Котласского целлюлозно-бумажного комбината. Там Клондайк, можно сказать.
У меня охотничье ружье всегда в кабине. Ночевал первое время тоже за сиденьями.
Нанял пятерых мужиков за тысячу аванса. Купил им новые цепи для бензопил, горючего — для пил и внутрь. Они три дня попили, и я их завез за семьдесят километров в тайгу.
Фургон у меня был в кузове. Его скинули. Снегом забросали для тепла. Внутри бочка с дымоходом — готова бытовка. Мужикам никуда не деться — семьдесят километров по морозу — не дураки.