— Нет. Сказала, посмотрит из своего кабинета, — сообщил обрадованный парень.
Заняв места, ученики принялись поторапливать Сомерсет, которую это раздражало. Поэтому несколько раз она посылала самых «умных» сходить проветриться и не возвращаться. А ещё лучше, доставать мисс Фаулер, если есть желание помыть у неё в кабинете полы. Наконец, всё было готово, и картинка пошла. Собравшиеся увидели стадион, забитый учениками в незнакомой школьной форме. Выходящих на поле участников предстоящего сражения, одетых в незнакомые фантомные доспехи. Хотя среди них попались и хорошо узнаваемые персонажи. Такие, как Гриффин и Браунфельс. Только по ним ученики Святой Анны определили, за какую команду предстояло болеть.
— Мне кажется, или я не вижу на поле Виардо и Йохансона? — присмотревшись, удивилась Рэдклиф.
— Всё верно. Они вне игры, — подтвердила невозмутимая Бедфорд, внимательно глядя на экран.
Ведя себя спокойно, с достоинством.
Виардо, чтобы показать обстановку, принялась медленно водить камерой по сторонам. Зацепив сидящего рядом Йохансона, работающего на ноутбуке возле красивой француженки, весь вид которой демонстрировал утончённую аристократичность. Идеальную во всём. Ненадолго на них задержавшись, наклонив камеру, показала, как положила Йохансону на ногу свою руку. Через несколько секунд камера вновь была направлена на поле. Не дожидаясь того момента, как рука Виардо покинула «оккупированную» территорию. Оставляя догадываться, что было или не было дальше.
— Что творит эта с*ч**? — офигела от такой наглости полячка.
— Нарывается, — сжав губы, чуть ли не прорычала Рэдклиф.
— Это называется — пользоваться служебным положением, — неодобрительно разъяснила Сомерсет.
Бедфорд промолчала, но угрожающе прищурилась.
— Это она вас просто дразнит, — рассмеялась Бейбер, хрустя чипсами. — Чтобы тоже понервничали. Это для нас развлекательное кино, а для них, важный матч.
— Какого чёрта?! — возмутилась полячка, от волнения встав со стула. — Почему французов в два раза больше? Двенадцать против шестерых? Больше половины из которых, наш лейтенант подобрал непонятно где. Судя по эмблемам, против них выступает пять рыцарей.
Девушки нахмурились, переживая за своих друзей. Напрягшись так, будто находились по другую сторону экрана. Замысел обеих команд, исходя из построений, легко просчитывался. Как и ожидающийся результат, что вызывало ещё больше вопросов.
— Йохансон что, идиот? Не видит, что происходит? Нужно же действовать по-другому, — воскликнула Рэдклиф. — Да скажи же им уже, чтобы они перестроились!
— Успокойся, они тебя не слышат, — напомнила Сомерсет.
Бедфорд продолжала молчать, но она была полностью согласна с Рэдклиф. Не понимая, на что рассчитывает команда Йохансона? Судя по словам Виардо, это был полностью его проект.
Однако то, что они увидели дальше, полностью разбило все представления зрителей о том, что реально, а что нет. Их изумлению не было предела. До самого конца матча больше никто не проронил ни слова. На поле творилось что-то невероятное. Не укладывающееся в голове. Девушки были не настолько глупы, чтобы не осознавать разницу между тем, на что способны Гриффин и Браунфельс, и тем, что они показывали в реальности. Как, например, в случае с сейсмическим ударом. Раз никто другой не решился произнести свои мысли вслух, Даниэль взял это на себя. Оказавшись более рассудительным и не менее наблюдательным.
— А ведь команда Эрика состоит из одних рыцарей. Да ещё каких! Заметили, как они дополняли друг друга? Действуя как одно целое. Не тратя время на раздумья и оценку обстановки. Каждый чётко выполнял свою задачу, без оглядки на остальных. Если бы они вшестером вышли против нас, думаю, это был бы самый быстрый и эпичный разгром Чёрных рыцарей Святой Анны за всю историю.
Бедфорд внезапно поняла, что чувствует зависть, восхищение и… страх? Почему-то в тот момент девушка вспомнила давний инцидент на беговой дорожке, когда она, задыхаясь, остановилась, а брат, продолжая бежать, постепенно удалялся от неё всё дальше и дальше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Если так подумать, то им и возвращаться незачем, — забеспокоилась Рэдклиф. — Там у Эрика теперь своя команда ручных монстров. Небось, уже полезными связями оброс. Судя по той дамочке, что сидела рядом. Сент-Лоран, это вам не пансион благородных девиц Святой Анны. В котором парням учиться, скажем так, не в почёте. Засмеют же в университете. Кто его здесь ждёт? Мы, — объявила об этом с другой интонацией, заставив остальных задуматься.
— То-то эта вертихвостка, всегда нос державшая по ветру, рванула домой так, что аж пятки засверкали, — припомнила Збражская.
— Нас собирается бросить парень? — удивилась Бейбер. — Причём один и тот же? Сразу всех? Круто. А давайте ему за это…
— Успокоились, — повысила голос Бедфорд, взяв накаляющуюся ситуацию в свои руки. — Никто никого не бросает. Однако подстраховаться стоит. Мы же не отдадим нашего лейтенанта каким-то левым дамочкам? Верно? — направила их энергию в нужное русло. — Поэтому нужно придумать, как сделать так, чтобы этот кобель не смотрел по сторонам и не облизывался на французские окорока, — в её голосе послышалась угроза.
При этом Бедфорд имела в виду не что-то образное, а вполне конкретные персоны, сидящие с двух сторон от Йохансона.
— Какие есть предложения?
— Для начала, предлагаю выгнать из раздевалки Даниэля, — напомнила о его существовании Сомерсет. — Не хватало ещё утечки секретных сведений за рубеж.
— Не-не-не, я остаюсь. Буду держать рот на замке. Я истинный патриот своей страны, — с жаром заверил Митчел, поёрзав задницей на стуле, как бы вкручиваясь в него.
Показывая, что не оторвут, при всём желании.
— Хочу дождаться того момента, когда начнёте обсуждать купальники. Я вам ещё пригожусь. Я хорошо знаю вкусы Эрика. Вы не пожалеете, если меня оставите.
Если бы через минуту кто-то проходил мимо раздевалки, то удивился бы, услышав доносившиеся из-за двери подозрительные звуки какой-то возни. Будто бы там кого-то усердно били или душили. Толпой. Впрочем, это могло оказаться всего лишь игрой воображения.
* * *
— Пожалуйста, следуйте за мной. И будьте осмотрительны. Здесь не следует много говорить, — вежливо попросила Цзя Мей.
Рашми Чамар, с интересом разглядывая грязную, тесную улочку китайского квартала, переполненную старомодными вывесками уличной рекламы, бельевыми верёвками и малолитражными, подержанными автомобилями, была с ней согласна. Казалось, перешагнув границу квартала, она попала во временной парадокс, где одна часть района жила в настоящем, а другая, в прошлом. Удивительное место.
Когда остальные варианты не сработали, индуска вспомнила, что Эрик уже решал те же проблемы, что возникли перед ней. С помощью своих служанок. А значит, они могли провернуть тот же фокус ещё раз. Правда, Чамар недооценила, сколько времени и сил придётся потратить, чтобы убедить их ей помочь. Она уже готова была всерьёз рассматривать вариант покупки надувной лодки и вёсел.
Следуя за невозмутимой китаянкой, каким-то чудом ориентирующейся в местных закоулках, Чамар дошла до двухэтажного, офисного здания очень старой постройки, в котором на каждом этаже ютилось чуть ли не по двадцать микроофисов, в которых микробоссы заправляли микробизнесами. Но при этом вели себя так, будто они на что-то влияли в этом мире.
— Может, сначала закончим с делами, а потом пообедаем? — попросила Чамар, с большим сомнением разглядывая дверь под вывеской, — «Доставка лапши дядюшки Лю». — Где-нибудь в другом месте. Я заплачу. А то, судя по этому месту, здесь лапша готовится умелыми, крысиными лапками. А потом, ими же разносится по району. Я даже готова поверить в то, что сами они её не едят, поскольку гораздо умнее некоторых людей.
Цзя Мей бросила на индуску косой взгляд, полный раздражения. Она её уже успела достать своими неуместными комментариями. У учёной на всё имелось своё мнение.