— Белье?
— Нет.
— Сумочка?
— Мимо.
— Лида, женщине требуется столько всего и желательно недешевого, что перечислять буду до утра. А мясо сгорит. Чувствуешь, запах пошел?
— Беги, спасай.
— Ты первая.
Майка с поста не ушла и погнала меня на кухню, с ножом наперевес. Что же она мне купила?
Подкрепившись, то есть с аппетитом умяв большую порцию мяса, картофеля, салата, на вопрос Майки: чай или кофе — я попросила слабительного. Такие порции — гарантия прибавки в весе.
Майка приняла мое пожелание за чистую монету:
— Есть китайский чай для похудения, слабит реактивно. Заварить?
— С ума сошла? Ведь завтра на работу. Майка! У тебя на физиономии нечто… — покрутила я пальцами в воздухе, — нечто заговорщическое. Но из тебя секретчица как из бегемота балерина.
— Разве я поправилась? Наоборот, похудела, — мямлила Майка.
— Похорошела, помолодела, постройнела — все есть. А что скрываешь?
У Майки забегали глаза, порозовели щечки. Неужели, кроме Саши, мнимого преподавателя французской истории, появился еще один кандидат на ее роскошное тело и щедрую душу?
— Смотри мне в глаза, Майка! У тебя завелся второй кавалер?
Вопрос подействовал на подругу как ушат холодной воды: процесс покраснения остановился.
— Как ты можешь такое думать? — возмущенно спросила Майка, глядя прямо на меня.
— Тогда колись. Без пыток. Я сытая и добрая, хотя злая и безумная.
— Да, понимаю… Лида, ты участвуешь, как раньше, в подарках для детдомовцев?
— Естественно. В чем проблема?
— Видишь ли, московские детдома завалены игрушками, одеждой и прочим. В столице много богатых людей…
— Которые, вроде меня, легко отстегивают денежки.
— Да, примерно. В провинции совершенно другая картина, — быстро заговорила Майка. — Там не компьютеры требуются и сотовые телефоны, а элементарные варежки — дети их теряют, да и мокрые, высохнуть не успевают.
— Дети высохнуть?
— Варежки! Та всегда была умная и…
— Глупая. Дальше.
— У нас на работе женщина, родом из Семипалатинской области, едет на родину в эти каникулы, говорит, в их детдомах страшная картина, не хватает элементарного.
— Семипалатинск — это где?
— Разве важно? Бывший СССР.
— Майка, что требуется?
— Женщина согласна взять вещи для сирот, багаж.
— И?
— Надо оплатить багаж, во-первых. А во-вторых, купить необходимое.
— Книжки детские обязательно. Если у ребенка есть тяга к знаниям, то без книжек ему не развить потенции.
— Хорошо, и книжки куплю. Лида?
— Да?
— Что ты меня мучаешь?
— А ты попробуй, зараза: сколько мне не жалко?
— Лидочка, я ведь не для себя!
— Сумма?
— У меня все посчитано и записано, — выкладывала Майка передо мной листочки. — В двух вариантах, для младшей и средней группы, или только для младшей…
— Обе группы, — сказала я, не гладя на ее каракули с чумовыми сокращениями.
— Две тысячи евро, — выдохнула Майка. — В Москве до вокзала Саша доставит, а в Семипалатинске такси недорого…
— Уговорила, плачу.
Плакал мой новый полушубок из рыси, который хотела купить в конце сезона. Но чего стоит благотворительность, если она вам ничего не стоит?
— Кстати, о Саше. Майка, ау?
Подруга что-то чиркала на своих листочках:
— Да, да…
— Твои бухгалтерские способности да на пользу…
— Обществу? Ведь так и есть. Ты чего-то хотела?
— Чаю без слабительного. И поговорить о Саше.
— Правой рукой достаешь из шкафчика пакетики с чаем, под левой рукой чайник и чашка, сама, сама, сама… не маленькая.
— Майка!
— Да-а-а…
— Или ты со мной общаешься, или семипалатинскому детдому не видать моих кровных.
— Общаюсь. — Майка по-ученически сложила руки поверх листочков. — Да?
Ее мысли, конечно, были в далеком детдоме. Поэтому на запевы времени не стоило тратить. Быка — за рога.
— Саша очень симпатичный мужчина. Но, Майка, он вовсе не вузовский работник, а водитель автобуса экскурсионного. Что не исключает и не умаляет его потрясающих знаний французской…
На полуслове замолчала. Потому что Майка не выказывала ни капли удивления.
— Знаю, — кивнула моя подруга.
— Откуда?
— Видела его документы.
— Какие документы?
— Обычные, из кармана.
— Майка! Ты шаришь по чужим карманам?
— Так получилось.
Еще не полностью растворившийся румянец стал снова наливаться.
— Не оправдывайся. Это у тебя в крови. Помнишь, выворачивала карманы пьяного Максима? Хотя почему бы в самом деле не проверить документы мужика, с которым спишь.
— Я не проверяла специально! Так получилось. Саша был в ванной. Зазвонил его сотовый телефон. Вдруг что-нибудь срочное? Телефон в кармане, хотела достать и отнести ему, а там удостоверение и пропуск.
— Ладно, ладно, не красней. И твоя реакция?
— Мне было стыдно.
— Я не про то, что нехорошо чужие карманы обыскивать, а про специальность Саши.
— Специальность не имеет никакого значения.
— Вот и я ему твердила.
— Вы встречались?
— Приезжал ко мне сегодня в офис. Плакал на моей груди, промочил кофту насквозь.
— Лида, я тебя уже много раз просила: когда преувеличиваешь, заранее предупреждай. Саша действительно плакал?
— Фигурально. Похоже, очень переживает из-за того, что его социальный статус ошибочно завышен. Кажется, он неплохой мужик и от тебя без ума. А ты, Майка?
— Мне страшно. Мне все время страшно.
— Чего? Не понимаю. Ты его любишь?
— Очень. Стараюсь — меньше. Как ты говорила: не стелись, держи дистанцию, оставайся загадочной. Не могу я загадочной на дистанции! Значит, опять случится как с Владиком и Стасиком. Мне страшно, не переживу. Саша — исключительный, особенный, уникальный. Если он меня бросит… — захлюпала Майка.
— Погоди! Саша тебя бросать не собирается. Напротив, страстно желает.
— Но ведь ты знаешь мои ужасные недостатки, сколько раз про них твердила. А я ничего с собой поделать не могу! И все время думаю: бросит меня… через сколько? Через полгода, год, два или — месяц, неделю?
— Дура! — воскликнула я.
— Знаю, — ответила Майя.
Хотя обозвала я не подругу, а себя. Надо же так заморочить Майке голову, чтобы отравить блаженное время начала любви! Благими намерениями вымощена дорога в ад, как известно. Свою дорогу прокладывать — одна статья. Вольному воля. Но другого — близкого, любимого — толкать в отчаяние, предрекать несчастья! За это надо кастрировать, как лихачей на дорогах.