- Вы не знакомы с корреспондентом, сопровождающим наших архитекторов? Нет? Он как раз был тогда на Лейстер-сквере и может рассказать вам.
Секретарь поймал за руку и подвел к Дэвиду молодого человека.
- Знакомьтесь, мистер Браун, - мистер Сердоба... Думаю, вам интересно будет побеседовать.
- О, разумеется! - охотно согласился Дэвид, пожимая руку Геннадию.
- Нет, нет, Дэвид, - тихо сказала Катлин, - пожалуйста, не сейчас. Уже поздно и... я, мне необходимо домой.
Геннадий взглянул на побледневшую девушку и подумал: "Что это с ней? Неужели выпила водки и..."
- Это он! - сказала Катлин уже в машине.
- Он? Тот самый поляк? - изумился Дэвид.
- Нет, тот русский, что хотел схватить Яна... Ну, поляка на Лейстер-сквере. С ним был еще второй, я его тоже заметила теперь на приеме...
- Вот оно что, - протянул Дэвид. - Хорошо, Катлин, можете обещать вашей подруге, что я займусь этим. - В голосе Дэвида проскользнула ироническая нотка. Выдержав паузу, он продолжал: - Вы знаете Гарри Кейс? Он бывал у меня, ну такой, всегда в охотничьей куртке. Мы вместе учились. Теперь он служит в одном управлении и, я думаю, поможет узнать кое-что...
Катлин не отвечала. Она подумала о том, что "одно управление", может быть, есть не что иное, как "Интеллидженс сервис", а вмешательство этой организации в судьбу Яна не входит в ее расчеты. Еще не поздно отказаться от помощи Дэвида и его школьного друга. Достаточно сказать, что, в конце концов, не так уж важна для нее эта история с приятелем подруги, что она заинтересовалась уличным певцом из простого, христианского человеколюбия, не больше, и Дэвид, наверное, даже обрадуется...
Но, начав, Катлин уже не могла остановиться. Решив прибегнуть к помощи Дэвида, она не собиралась впутывать какую-то подругу, это получилось неожиданно для нее самой. Но не собиралась Катлин и раскрывать все до конца. Она надеялась, что, услышав ее просьбу, Дэвид подумает не больше, чем может подумать о невесте уверенный в себе мужчина. В худшем случае, он сочтет ее поведение случайным, легкомысленным увлечением сумасбродной девицы, и только. Конечно, даже такое мнение о ней может ускорить официальную помолвку. Дэвид уже пробовал заговорить о помолвке по дороге в посольство. Что ж, тогда придется открыть все. Открыть ее тайну. Будет ли и тогда счастье таким же полным, как теперь, когда берегут его только два человека?
Есть ли на свете любовь с первого взгляда или нет, над этим Катлин не задумывалась. Она знала лишь, что с того дня, когда в маленьком приморском городке, на берегу залива св. Георга, Ян пропел для нее свою песню, жизнь как бы разделилась на "до" и "после".
Она еще не знала, что принесет ей завтрашний день, но сегодня вся трепетала от воспоминаний вчерашнего. Стоило услышать его голос, и у нее кружилась голова, будто перед прыжком с большой высоты. Она уступила этому чужому, бедному, плохо говорящему на ее языке молодому мужчине с решимостью полного самозабвения, самоотверженности, никогда не подозреваемой в себе раньше. Она принадлежала ему уже без стыда, боясь даже думать о том, что это может когда-либо кончиться...
- Заедем к нам? - спросил Дэвид, замедлив ход машины у поворота на Риджен-стрит. - Мама будет очень рада... Она хотела бы поговорить с вами относительно некоторых приготовлений.
- Ах, нет, Дэвид, - Катлин вздрогнула от его голоса, - я не могу. Мне... Меня ждет дома подруга... И я очень устала.
* * *
Сергей и Геннадий бродили по улицам центра.
Так много разных лиц... Спокойные, казалось, бездумные лица англичан не отражали ничего. Ни забот о семье, ни перемены погоды, ни изменений в политике. "Я иду туда, куда мне нужно идти, и это касается только меня".
Живые смуглые лица южан, итальянцев или французов, с горячими глазами и несдержанной мимикой, которой помогают подвижные быстрые руки. Ни на минуту не останавливаясь, они реагировали на все, все обговаривали, одобряя или посмеиваясь. Строгие, гордо застывшие лица жителей Азии, тая неразгаданную мудрость, проплывали сквозь толпу, как по безлюдной пустыне. Черные лица ямайцев, недавно прибывших из британских колоний, готовые расплыться в улыбку и произнести вежливо-покорное: "эскюз ми, сэр"*. Чем-то недовольные холеные лица богатых туристов, проходящих с подчеркнутой независимостью денежного превосходства.
______________
* "Извините, сэр" (англ.).
Лица бедных людей, рабочих, мелких чиновников или кокетливых продавщиц магазинов не были ни сердиты, ни добры, ни глупы, ни умны, они обыкновенны, будто когда-то знакомые и все же другие, чем те, к которым привык дома Геннадий.
- Вы знаете, - сказал он, - живя среди своих, этого не замечаешь, но, честное слово, я не думал, что на земле так много разных людей... То есть, люди как люди, а вот лица их, выражение совсем другое... Конечно, дело привычки.
- Возможно, - ответил Сергей, - дело привычки.
И еще Геннадий подумал: "Как скучны стали улицы, словно вот-вот пойдет дождь".
Даже на площади Пикадилли, наполненной будничной суетой, не было в этот час ни празднично одетых гуляющих обывателей, ни шумных туристов, ни подвыпивших американских солдат. Тихо и на Лейстер-сквере. Два старых негра в белых халатах, с совершенно седыми курчавыми волосами, похожих на негативы фотографий, подметали щетками мостовую, лениво перебрасываясь шутками с торговцем жареными каштанами. Торговец примостил свою жаровню как раз на том месте, где Геннадий встретился с Янкой.
- А что, если спросить у полиции, - предложил Геннадий, увидев медленно проходящего полисмена, - адрес того старика с гармошкой? Наверное, он знает.
Это была счастливая мысль. Странно, как они раньше не догадались. Но Сергей возразил:
- Лучше спросим швейцаров кинотеатров или хотя бы вон того торговца каштанами.
Веселый словоохотливый продавец знал старого музыканта. Зовут его Билл, это верно. Билли Хамильтон, а живет он где-то в городке Бакинхем, что возле Лондона. Точного адреса он не знает, но если вы зайдете в бар "Робин Гуд", там должны знать, где живет Билл. Во всяком случае в прошлом году он сам видел Билла в этом баре. Скорее всего, он сидит слева, возле камина, и пьет свое пиво. А если подождать до субботы, тогда уж наверняка он будет здесь со своим молодым партнером-поляком.
- Вы слыхали, как этого поляка хотели ограбить? Целая история. На пасху я уезжал помогать брату, он держит лоторею в Ричмонде, и в праздники одному трудно управиться, так что сам я не видел, но Джим, вон тот подметальщик, рассказывает: была перестрелка, и полиция одного ранила, кажется, русского, из этих, знаете? Это счастье, что я уехал к брату, не то обязательно бы ввязался, и тогда неизвестно, кого могли ранить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});