Читать интересную книгу Игра в убийство - Найо Марш

— Конечно, нет!

— «Танбриджские коробки». Я сразу об этом подумала, и пока ехала в такси, хорошо подготовилась к разговору. Меня впустил Мастерс, их дворецкий. Я сказала, что мне пришлось неожиданно приехать в Лондон и обедать в городе, и не возражает ли он, чтобы я передохнула в комнате Марджори. Других слуг не было дома, и меня никто не побеспокоил. Найти коробку было делом десяти минут — она стояла на верхней полке ее гардероба. Найджел, я… я вскрыла замок маникюрной пилочкой. Это было совсем легко, я даже не сломала его. Я чувствовала себя очень мерзко, но все же взяла письма. Я там оставила свое кожаное пальто, а Мастерс сказал, что если я даже вернусь поздно, он еще будет бодрствовать, так как миссис Мастерс возвращается, из Аксбриджа последним автобусом. Так вот, я дам мистеру Аллейну посмотреть их и, надеюсь, он скажет: «Положите их обратно». О Господи, я чувствую себя таким поросенком!

— Напрасно, дорогая.

— Вы добры ко мне, потому что я вам нравлюсь. Да, я выяснила насчет Сэндилэндс. Она должна была оставаться в Далвиче со старенькой тетушкой, но та внезапно умерла, и Сэндилэндс с досады перебралась в Илинг. Мастерс спросил, не буду ли я любезна передать это мадам. Он знает, что мадам собиралась написать Сэндилэндс в Далвич насчет кое-каких предметов одежды, которые та делала для мадам. Так все и устроилось. Это было очень легко, а Мастерс так мучился любопытством насчет «несчастных событий», как он их называл, что, наверное, без звука позволил бы мне утащить даже семейные портреты. Я не знаю, могут ли письма спасти Розамунду и вовлекут ли они Марджори в скандал, но я это сделала.

— Лично я не верю, что Уайлды или Розамунда имеют отношение к убийству. Я думаю, что это Токарев.

— А как насчет Мэри, хорошенькой служанки?

— Ну, она последняя видела его живым, и она хорошенькая, а Чарлз… в общем, это мысль. Но пока что я весь поглощен «русским элементом». Вот послушайте.

Найджел поведал о своих приключениях, и Анджела была приятно поражена.

— Я разошлась с сыщиком в штатском на входе?! — воскликнула она. — А полиция дежурит у телефона за закрытыми ставнями в пустом магазине, и я должна позвонить им, если Аллейн не появится к полуночи! Как захватывающе!

— Они боятся установить более строгое наблюдение за домом Аллейна, так как русские наверняка настороже и могут что-нибудь заподозрить. Если Аллейн там, то он, может быть, улизнет через окно или… ну, я не знаю. Это уж их дела.

— Который час?

— Без четверти одиннадцать.

— Боже! И мы даже не можем потанцевать. Почему мистер Аллейн не предупредил нас об этой заминке? Я бы могла усладить ваш взор своей лучшей накидкой. О чем же мы будем говорить, Найджел?

— Мне бы хотелось поговорить о любви с первого взгляда.

— Найджел! Как это увлекательно! У вас есть свои взгляды на это, или вы просто чувствуете, что при таком долгом ожидании единственное стоящее занятие — это легкий флирт?

— Нет, у меня есть свои взгляды. Но если вы собираетесь сделать из меня идиота, то я лучше оставлю их при себе.

— О, простите, — кротко сказала Анджела. — Что я должна делать?

— Дайте мне поцеловать вашу руку. Пусть подумают, что я — иностранный агент, но мне так хочется сделать это.

Ее рука была прохладной и довольно напряженной, но под его губами она смягчилась.

Казалось, вокруг них собрался тончайший розовый туман. Анджела и Найджел, столик и пиво — все с полчаса плыло в этой розовой дымке, пока оркестр мягко баюкал их на волнах чудесной мелодии.

— Извините, пожалуйста, сэр, не вы ли мистер Басгейт? — вдруг прервал очарование подошедший официант.

— Да, а что? — ответил Найджел, моргая.

— Вам передали послание по телефону, сэр.

Листок бумаги на подносе появился перед лицом Найджела. Он взял его и прочел. Розовая дымка развеялась, и Найджел сидел, снова и снова перечитывая записку: «Мистер Аллейн надеется, что мистер Басгейт как можно скорее присоединится к мистеру Сумилову».

— Э… спасибо, ответа не будет, — смущенно сказал Найджел.

Глава 14

СОБРАНИЕ ОТКЛАДЫВАЕТСЯ

Руки Сумилова начали побаливать, и его мучило колотье в затекших ногах. Перестраховавшись, они крепко привязали к стулу и его запястья, и лодыжки. Трое других русских сидели вокруг погасшего камина и тихо разговаривали, изредка поглядывая на него. Янсен, скандинав, был явно обеспокоен. Он склонился над столом, где совсем недавно Найджел и Анджела смаковали портвейн Аллейна. Янсен внимательно смотрел на Сумилова, которому он только что объяснил, что именно с ним собираются сделать.

В комнату вошел Василий, очень бледный. Он с затаенным сочувствием взглянул на Сумилова и быстро заговорил по-русски, а потом, из уважения к Янсену, перешел на английский.

— Часовой говорит, что идет мистер Басгейт, — сказал он.

— Мы возьмем его, — решил Янсен. Он повернулся к остальным: — Вы готовы? Это совсем просто. Василий пусть не открывает дверь, это может создать неловкость.

Остальные молча кивнули и поднялись на ноги. Найджел действительно в этот момент поворачивал в тупик. Он ломал себе голову — в чем была причина такого неожиданного распоряжения Аллейна? Должен ли он появиться на собрании как будто случайно? Или просто спросить Василия, здесь ли мистер Сумилов? Или сказать Василию пароль и неубедительно притвориться, будто он сам — член этого опереточного общества?

Он бросил долгий взгляд на магазин напротив дома Аллейна. Наблюдает ли за ним Ярд сквозь закрытые ставни? Владеет ли Аллейн ситуацией?

Он нажал кнопку звонка и подождал. Человек, открывший дверь, был, очевидно, не Василий. Он был моложе и выше, а яркий свет за ним мешал Найджелу разглядеть его лицо.

— Красинский, — застенчиво сказал Найджел.

— Верно, мистер Басгейт, — бодро ответил человек. — Пожалуйте в дом.

— Ну конечно! — сказал Найджел и вошел.

Человек тщательно запер дверь и повернулся к свету.

— Вы?! — воскликнул Найджел.

— Да, мистер Басгейт. Рад был обнаружить вас в «Венгрии». Вы рассказали мне как раз то, что я хотел знать. Не соблаговолите ли пройти, сэр?

Найджел последовал за ним в столовую. В дверях тот посторонился, и Найджел, все еще в замешательстве, вошел в комнату. Сумилов сидел на стуле, связанный по рукам и ногам. Трое других мужчин стояли по ту сторону стола, а за ними виднелся Василий.

— Сумилов, — спросил Найджел, — что все это значит?

— Сами видите, — ответил тот.

— Мистер Сумилов был несколько неблагоразумен, — заметил высокий мужчина, — и вы, сэр, прошу извинить меня — тоже.

— Но, — промямлил Найджел, — ведь Сумилов один из членов общества, так?

— Но я не инспектор Бойз, мистер Басгейт, а Эрик Янсен. Позвольте представить вам моих товарищей. Мы все вооружены, и вы в наших руках, мистер Басгейт.

Пока его привязывали к другому креслу, Найджел думал прежде всего о том, каким дураком сочтет его Анджела. И каким трижды проклятым идиотом сочтет его Аллейн. Кожаный ремень врезался ему в лодыжки. Он посмотрел на Сумилова.

— Как это случилось? — спросил он.

— Янсен видел нас вместе на Риджент-стрит. Это моя вина. Нельзя было допускать преступную небрежность — выходить вместе. Он опознал меня, а потом, что-то заподозрив, проследил вас до «Венгрии».

— Совершенно верно, — сказал Янсен. — А поскольку наш товарищ Василий рассказал нам, как был озадачен мистер Аллейн пением доктора, я рискнул упомянуть это. Ваше лицо показало, что я на верном пути, мистер Басгейт.

— Инспектор Аллейн говорил, что у меня очень красноречивое лицо, — грустно заметил Найджел.

— Так вот, когда я пришел сюда, мы решили послать вам небольшое сообщение.

— Благодарю вас, теперь мне абсолютно все ясно, — сказал Найджел.

— До прихода товарища Янсена, — неожиданно сказал Сумилов, — мне удалось собрать довольно ценную информацию. Токарев не убивал вашего кузена, мистер Басгейт.

Василий что-то отрывисто сказал по-русски, и один из соотечественников ответил ему повелительным тоном.

— Если бы он убил этого человека, для него это была бы большая честь, — мрачно добавил русский.

— Чепуха, — громко сказал Сумилов.

Тот, кто говорил, пересек комнату и ударил Сумилова по лицу.

— Скотина! — безучастно сказал Сумилов по-русски. — Он нервничает, потому что я не знаю, где Аллейн. Посмотрите, что делается в комнате.

До Найджела начало доходить, что в доме царит хаос разрушения. Занавески были сорваны, мебель отодвинута от стен, ящики письменного стола нараспашку, а большой открытый камин был завален бумагами. Он припомнил, что заметил такой же беспорядок и в холле.

— Они уже побывали и в подвале, и на чердаке, — сказал Сумилов. — Теперь они не знают, что с нами делать.