проработал в Москве, в службе наблюдения, и отточил свое мастерство до невероятной степени. А контрнаблюдение было для него предметом сопротивления. Он жаждал схватки с ФБР и был абсолютно уверен в своей победе.
Машина летела как на крыльях. Водитель и пассажиры молчали — на всякий случай. Несмотря на все меры предосторожности, ни Валентин, ни Саша не были уверены, что ФБР не удалось каким-то образом установить "жучок" в их машине. Саша смотрел во все стороны одновременно. Его феноменальная память выхватывала и запоминала номера и марки всех машин, которые по манере вождения можно было заподозрить в принадлежности к ФБР. Он без труда вспомнил, например, что "Крайслер", который ехал за его машиной последние десять минут, остановился рядом с ним два часа назад на красный свет в Тайсонс-Корнер. А за последние несколько часов он дважды видел этот "Шевроле".
Последний отрезок маршрута Саши был настоящим шоу-стоппером. Он въезжал в какой-то лесной массив, выключал фары и на бешеной скорости мчался по узким неосвещенным дорогам. Темно, как в могиле, ветер дико воет, ветки деревьев хлещут по машине. Как Саша видел дорогу в этой кромешной тьме, одному Богу известно.
А вот Валентин, сидевший рядом с водителем, чувствовал себя уверенно и спокойно. Если бы начальство крючковской разведки знало свое дело так же хорошо, как Саша, организация была бы непобедима.
Примерно в 20:30 наступило время процедуры, известной в медицине как "оперативное катапультирование из машины". Маневр, носящий столь устрашающее название, выполнялся следующим образом: Саша останавливал машину на красный свет, Валентин открывал дверь и бесшумно исчезал в наступающей темноте. Светофор менялся на зеленый, Саша с ревом уезжал, и Валентину оставалось тридцать минут, чтобы преодолеть этот отрезок пути пешком.
Обычно он проходил через небольшой пустынный парк, лишенный асфальтированных дорог. Даже если хвост каким-то чудом все еще следовал за Валентином, ему пришлось бы ползти за своей добычей по пустынным тропам. Миссия невыполнима! Это не кино — это реальная жизнь.
Билл ждал в своем фургоне GM на другом конце парка. В их распоряжении было три часа. Они удобно расположились в фургоне, просмотрели свежий "улов", выбрали наиболее интересные бумаги. Валентин слушал рассказы агента о своей жизни, пытался определить, не был ли он подослан ФБР, обсуждал перспективы дальнейшего сотрудничества.
Значительное время уделялось разговору по душам. Валентин считал, что контролер должен установить с агентом близкие личные отношения, а еще лучше — настоящую дружбу. Но в разговорах с начальством он никогда не настаивал на этом — его могли не понять.
В спецслужбах существует стандартная модель отношений "контролер-агент", разработанная в годы "холодной войны": контролер должен относиться к своему агенту так, как сержант относится к рядовому. В конце концов, офицер служит самой прогрессивной стране в мире. У него нет времени на светские любезности, он должен все контролировать! А агент, в свою очередь, должен быть на седьмом небе от счастья, что его выбрали исполнять приказы представителя великого государства. Немало агентов было потеряно только потому, что оперативники КГБ старательно следовали этой заповеди. К счастью, Валентин по натуре был склонен к скептицизму и держал свои карты при себе.
После полуночи Билл на своем микроавтобусе подъехал к заранее оговоренному месту, где его ждал Саша. Коробка с документами помещалась в оперативную машину, Саша уезжал в советский жилой комплекс, а Билл отвозил Валентина к месту стоянки его "Малибу". Валентин обычно возвращался домой около двух-трех часов ночи.
Иногда, правда, не все получалось. Однажды в полночь Саша не пришла на место встречи. Валентин решил, что тот просто опаздывает, отправил Билла домой и стал ждать. Проходил час за часом, а Саши все не было. Случилось немыслимое: Саша перепутала и искала Валентина в другом месте.
В тот вечер Билл принес огромную партию документов. На всякий случай Валентин оттащил огромный, лопающийся по швам мусорный пакет с уловом подальше от обочины и прислонил его к стене "Макдоналдса". Время от времени он нервно поглядывал на часы. В его голове все отчетливее вырисовывалась катастрофа. Какой нормальный человек станет шататься ночью по американской улице рядом с мусорным мешком? А если бы мимо проезжала полицейская машина…
Через пару часов он решил, что нет смысла терять время, поймал такси и вернулся домой, войдя в дом через заднюю дверь и волоча за собой мусорный пакет с бумагами. Испуганная жена впустила его в дом.
В ту ночь ординатору Якушкину тоже не спалось.
"Что случилось?" — спросил он наутро.
"Произошла какая-то путаница", — ответил Валентин. Он не стал перекладывать вину на Сашу, просто не мог. В конце концов, они еще не закончили работать вместе.
Якушкин без труда разобрался в ситуации и отреагировал положительно.
"Все хорошо, что хорошо кончается", — заявил он и больше не вспоминал об этом инциденте.
Какая великолепная позиция! Ни один начальник уровня Крючкова так бы не поступил. Он бы начал копать и докопался до истины, кто виноват. Он бы строго наказал Сашу и с гордостью доложил обо всем в центр. И, как следствие, операция бы пострадала.
Якушкин пошел другим путем. Не то чтобы он был добрым, наоборот, он был жестким, иногда даже жестоким человеком. Но долг был для него превыше всего, и он стойко переносил ответственность.
В другой раз Валентин стал жертвой невезения. Когда Билл выпустил его из микроавтобуса возле стоянки, где он оставил свой "Малибу", то обнаружил, что машина заглохла. Но не успел Валентин открыть багажник, чтобы достать домкрат, как услышал громкие звуки торопливых шагов. С другого конца парковки к нему бежали двое мускулистых парней. Между ним и катастрофой оставалось всего несколько секунд.
Валентин захлопнул багажник, бросился в машину, повернул ключ в замке зажигания, и "Малибу", визжа шинами, одна из которых все еще была спущена, скрылся вдали. Он так и не узнал, кто были эти двое. ФБР? Хулиганы? Это не имело значения. Это была чрезвычайная ситуация, как ни крути.
Якушкин разделял эту точку зрения. На следующий день он в мрачном молчании выслушал доклад Валентина и лаконично подытожил ситуацию.
"Мы не будем сообщать об этом в Москву. Там обязательно прикажут прекратить операцию".
Если бы Андросов был на месте Якушкина, он бы обо всем доложил. А почему бы и нет? Москва приказала бы бросить агента. Валентин был бы наказан на всякий случай. А резидент счастливо примирился бы с жизнью на легкой улице, читая "Вашингтон пост" и ничего не делая. Сбылась мечта настоящего коммунистического босса.
Досадные казусы заставили Валентина пересмотреть тактику контрнаблюдения. С этой