Она и не заметила, как подошла к самому выходу из парка. Небо уже совсем потемнело, и Она чувствовала себя как никогда свободно. Людей в парке уже не осталось, кузнечики начали неуверенно вливаться в легкий ритм ночных звуков, и тут все резко прервал визг тормозов. Она уже успела обернутся, собираясь пойти обратно в парк, но под влиянием этого неприятного звука неловко споткнулась, остановившись. За спиной Ее раздался донельзя удивленный и очень знакомый Ей голос, от которого сердце пропустило два... нет, три удара!
─ Мышка?! Ты что здесь делаешь в это время?
Она скукожилась, замялась, вздохнула, пожала плечами, как бы показывая: "Да ничего особенного, все в порядке, не стоит твоего вниманья... Тебя ведь наверняка дома ждет... кошка".
─ Я... гуляю.
─ Ночью? Признавайся немедленно, кто выгнал тебя из дома?
Она поперхнулась, уставившись на него во все глаза, и спешно замотала головой:
─ Да никто меня не выгонял! Просто я...
─ Просто ты что?
А Константин уже выходил из своей глянцево сверкающей машины, небрежно хлопая дверью и буравя Ее угольками глаз. Под этим взглядом Она невольно отступила, но храбро выпалила:
─ Со мною все хорошо!
Он Ей не поверил. Ну конечно! Как Она могла подумать, что Ее неохотные и наивные недомолвки и отговорки смогут его отвлечь, успокоить и - что еще невероятнее - обмануть? Поэтому, когда он спросил неожиданно притихшим голосом, не подвезти ли Ее домой, Она молчаливо насупилась и коротко мотнула головой, сжимая пальцы на перекинутой через плечо сумке. Поглядела в его лицо, на котором четко читалось беспокойство и легкий налет раздраженного непонимания, и... смягчилась, постаравшись улыбнуться:
─ Я забыла ключи... Как всегда, впрочем.
─ А твоя соседка?
─ Откуда тебе?..
─ Она смотрела из окна, когда я тебя подвозил.
Она сглотнула, мигом рассердившись на любопытную Олесю, и нехотя выдавила:
─ Она уехала на море.
Его лоб прорезала едва заметная морщинка, которая всегда появлялась, когда он улыбался. Самой улыбки Она не видела, ибо тусклый свет фонаря освещал его сбоку, не давая как следует прочитать выражение его лица.
─ Я тоже хотел бы сейчас быть у моря...
Она удивилась, смолчав, но поддержав его в этом стремлении. На море Она любила шторм. И соленые капли, которые так приятно стирать с губ. Поэтому... Можно сказать, Ее тянуло к морю. А он все наседал, шагнув к Ней, и Она с трудом удержалась от позорного бегства.
─ Ну так что, Мышка? Где ты будешь ночевать?
Она гордо подняла голову, оглядела свои зеленые владения с видом повелителя и властителя и улыбнулась - спокойно и уверенно:
─ Тут. Мне не привыкать. И я люблю ночной парк.
─ Мне кажется, ты его во всех видах любишь.
Легкая насмешка скользнула в его словах, но тут же сменилась серьезными нотками:
─ И все же... Хоть ночи нынче теплые, я не могу позволить тебе быть одной здесь.
Она мигом растеряла свое спокойствие и уверенность. А он продолжал со все нарастающей твердостью в голосе:
─ Поэтому я приглашаю... Нет, я настаиваю, чтобы ты поехала вместе со мной. Ко мне домой.
─ Нет!
Она отступила на шаг, смотря на него исподлобья, упрямо поджав побледневшие губы, и с твердым намерением стоять насмерть, но не уехать никуда! Только Константин все не отставал, то мягко увещевая, то резко приказывая. Когда же Она раз в двадцатый пискнула уже неуверенное и тихое "Не поеду!", мужчина устало махнул рукой и присел на корточки у фонаря, доставая черный мячик и начиная им играть. Постояв в немом оцепенении еще несколько секунд, Она удивленно поинтересовалась:
─ Что ты делаешь?
Он поднял на Нее взгляд и неожиданно лукаво улыбнулся:
─ Ну, раз ты не хочешь идти ко мне, я останусь с тобой.
Она замерла, уставившись на него своими серыми озерами, полными немого изумления. Потом оно переросло в ужас, а потом в некое подобие заботливого упрямства:
─ Ну нет уж... Езжайте... Езжай домой, Константин! Со мной все хорошо будет.
─ Нет.
Теперь пришла Ее очередь увещевать. И так, и эдак. Она разошлась настолько, что раздраженно топнула ножкой на этого жуткого упрямца и тут же ужаснулась своими действиями - топать на Константина Зурова!!!
Он, поймав Ее секундное замешательство, весьма правдоподобно скорбно вздохнул и проговорил:
─ Наверное, я таки простужусь... Еще этот ветер.
На этом Ее хрупкое душевное равновесие разнесло в щепки, вынесло мощным потоком, сломало, разбило, изорвало и выбросило в мусорку. Она привела последний аргумент:
─ Я же буду мешать там...
Но Ее прервал его усталый баритон с легким оттенком язвительности:
─ Скажу тебе честно, моя кошка не будет против. Я с ней очень серьезно поговорю...
Она невольно улыбнулась, но тут же согнала с лица усмешку. Вздохнула, помялась, переступила с ноги на ногу и неуверенно проворчала:
─ Ну, хорошо... Уговорил.
─ Прекрасно! Уговорила...
Вспыхнув до самых корней волос, Она покорно влезла в его машину, которую он любезно распахнул перед Ней, и прижала к груди свою сумку. Машина тронулась резко, сразу набирая скорость до... до... до скольки? Захлебнувшись испуганным охом, она зажмурилась и прижала сумку еще тесней. Казалось, это длилось годы, века, тысячелетия... Но, когда они остановились, и Константин провернул ключи, выключая мотор, оказалось, что прошло всего три минуты. Она приоткрыла один глаз и услышала его тихий смешок:
─ Можешь отмирать... мы приехали.
Медленно приходя в себя и открывая все никак не поддающуюся дверцу, Она пискнула:
─ В прошлый раз ты ехал не так быстро...
─ В прошлый раз я ехал не к себе домой.
Ответ был вполне разумным, и Она послушно замолкла, идя вслед за ним по ступенькам к лифту и к дверям его квартиры. В каком-то замедленном ликовании наблюдала, как он распахивает перед Ней обитые черной кожей двери, смущенно переступала через порог и вдыхала въевшийся в стены его приятный чуть резковатый запах. Серые глаза испуганно зажмурились. Она старалась сдержать дрожь - то ли страха, то ли... чего-то такого непонятного и веселого. Того, что заставляло Ее сердце стучать в три раза быстрее, а саму Ее невольно подниматься на носочки и пританцовывать... К ним выбежала черная кошечка, широко разевая алый рот навстречу Константину. И этот грозный мужчина, который держал в страхе весь офис, а Ее саму в неком подобии транса, вдруг наклонился и с чрезвычайной ласковой нежностью почесал кошку за аккуратным ушком:
─ Проголодалась, да?
Черные глаза покосились в Ее сторону, и тот же спокойный доброжелательный голос произнес: