— Дим, я перебрала, кажется, — язык еле шевелится, почему он такой тяжелый? Это вообще нормальное последствие алкогольного опьянения? Я старательно пыталась вспомнить все его признаки, но получалось с трудом. — И чертовски устала, эти туфли просто адская штука, знаешь ли. Проводишь меня домой? Знаю, что проводишь, ты же мой герой.
Димка отчего-то рассмеялся, тут же уцепив меня под руку. За вечер он выпил намного больше меня, я это видела, но почему-то держался тверже. Меня же шмотало из стороны в сторону, а все из-за того, что голова адски кружилась. Никогда в жизни больше не буду пить!
— Забавно видеть тебя настолько болтливой, мышка. Кто знает, может сегодня мне получится выведать твою тайну.
— Какую еще тайну?
— У кого ты повела ту ночь.
Меня аж жаром обдало, но я тут же успокоилась. Нет, я не настолько пьяна.
— Лучше давай поговорим о том, какого черта ты пригласил на мой день рождения сотню незнакомых людей! — поспешила я уйти от опасной темы, и Димка усмехнулся.
— Это знакомые люди, там ребята из моей группы, их девушки, ну и так по мелочам. Да брось, признайся, что чем больше народу, тем веселей.
— В твоих словах есть резон, — неохотно признала я. — Но ты мог бы со мной посоветоваться.
— Мог бы, но в итоге решил сделать сюрприз. Тебе не понравилось?
— Понравилось. А теперь веди меня домой, или придется нести.
— Может лучше такси?
— Да тут же недалеко.
— Ну смотри.
Я думала, что свежий воздух поможет мне взбодриться, да не тут-то было.
— Сколько ты выпила, Нина? — вдруг зачем-то спросил Димка. Неужели я выглядела так плохо?
— Немного, два бокальчика, хотя… нет, четыре, кажется… может чуть больше. Шесть…
Димка лишь рассмеялся в ответ, крепче прижав мой локоть.
— Ну и набралась ты, подруга. В следующий раз просто помни, что понюхать пробку для тебя будет достаточно.
— Следующего раза не будет, — мрачно пробормотала я в ответ.
— Ну да, — хохотнул Димка.
Ох, эти чертовы туфли… Я просто запиналась на каждом шагу, пока наконец на очередном камне мой каблук не сломался. Снова. Охнув от неожиданности, я повисла на Димкиной руке. Я вспомнила слова Максима Алексеевича о том, что долго туфля не проживет, и рассмеялась.
— А он ведь предупреждал!
Димка удивленно уставился на меня, явно не понимая, о чем речь. Я лишь отмахнулась, а друг в свою очередь не стал допытываться, он просто без слов подхватил меня на руки и понес. К своему стыду, возражала я не сильно, ведь оказаться на руках после таких мучений было для меня настоящим блаженством. Я чуть не уснула, пока Дима тащил меня домой, в его крепких руках было так тепло и уютно. Но вот мое блаженство закончилось, мы оказались в подъезде, и друг спустил меня с рук, прислонив к стене, поскольку мои ноги отказывались слушаться. Это было так необычно, чувствовать легкость в голове и одновременно тяжесть в конечностях.
— Держись, Нинок, сейчас минуточка передышки и я готов к труду и обороне. Доставлю тебя до квартиры в лучшем виде, ну… почти.
А вот это было обидно, между прочим!
— И что бы это значило? Неужели я так плохо выгляжу?
— Тебе честно или приятно? — ухмыльнулся этот гад, и меня просто накрыло волной возмущения. Откуда-то тут же взялось жгучее желание доказать обратное. От мысли о том, что собираюсь сделать, сердце загрохотало в груди. Нет, не делай этого! Это ведь Димка, твой друг! Но непослушная ладонь уже тянулась к удивленному лицу.
— Ну скажи, я ведь красотка? Нравлюсь тебе, Дим?
Мой затуманенный разум вопил, что я творю совсем не то, что нужно, а вот тело, кажется, жило своей собственной жизнью, подстегиваемое странным предвкушением, волнением, возбуждением и… черт знает чем еще. Язык говорил странные слова, а руки…
— Нин, ты что делаешь, красотка моя? — нервно сглотнув, Димка убрал мою ладонь от своего лица, но я настойчиво вернула ее на место. Ну уж нет, я докажу, я тебе докажу! Что я собиралась доказать, помнилось уже с трудом…
— Побрился, молодец, не отращивай эту козлиную бородку, — я коснулась гладкой щеки. Как приятно… — Так ты выглядишь намного лучше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Рвано выдохнув, Димка снова убрал мою руку и нервно хохотнул.
— Дело принимает опасный оборот, Нина, пошли-ка поскорей, тут остался-то один лестничный пролет.
Но мне вовсе не хотелось никуда идти, да и вообще шевелиться было адски тяжело. Мне и здесь было неплохо.
— Не хочу никуда идти, — упрямо вдавившись спиной в стену проговорила я. Но тут ноги меня подвели, хорошо, что Димка вовремя среагировал, прижав меня к стене. Почему я раньше не замечала, как вкусно он пахнет? Такая будоражащая смесь аромата тмина и запаха его кожи. Хотелось уткнуться носом в его шею, и стоять так до бесконечности. Что я и сделала, подавшись вперед. По бледной коже отчего-то расползлись мурашки. Устроив ладошки на Димкиной груди, я ощутила, как быстро бьется его сердце. Тяжелое, горячее дыхание, опалило мою щеку, прежде чем он прошептал мне на ухо.
— Даю тебе пять секунд, чтобы прогнать меня, Нина, а дальше… кто не спрятался — я не виноват. Раз…, - всего одно слово заставило меня вздрогнуть, — Два…, - мурашками разошлось по спине, — Три…, - ноги все отказывались сделать хоть один спасительный шаг, — Четыре…, - сердце бешено заколотилось в груди, — Пять.
Я словно очнулась ото сна, но было поздно. Моя глупая шалость зашла слишком далеко. Затаив дыхание, я словно в замедленной съемке наблюдала, как темнеют его глаза, как уверенные руки порывисто впечатываю меня в злосчастную стену. А этот взгляд… Я не настолько наивна, как многие полагают, я читала много любовных романов, видела фильмы…
— Дима, не… Ах…
Этот поцелуй ошеломил меня, разом развеяв все мои фантазии на этот счет. В нем вовсе не было нежности, как в любовных романах. Губы Димки яростно сминали мои, прижимаясь с такой силой, что было больно. Но эта боль… Она заставила разом забыть о том, кто передо мной. Сейчас я ощущала только жар мужского тела, только желание яростно отвечать на этот грубый поцелуй. Первый серьезный поцелуй в моей жизни, который и во мне пробуждал вовсе не нежность, а что-то темное, первобытное. Это была страсть. Именно так я представляла ее. И пробудить ее смог он… мой друг. Боже правый!
— Димка, — слабо пискнула я, но куда там!
— У тебя был шанс, Нина, — выдохнул он, снова впившись в мои губы, которые уже горели огнем. Так больно и… хочется еще. Ладно, еще одна, только одна секунда слабости перед вечностью самокопания, сожаления и самобичевания.
— Остановись, Дим, — с сожалением оторвавшись от его губ, простонала я, с усилием уперевшись в каменную грудь. Господи, и откуда оно взялось то, это сожаление? Было чувство, словно я впервые попробовала вкуснейшее пирожное, а у меня его тут же отобрали, заставив довольствоваться одним несчастным кусочком. Но почему я всегда должна довольствоваться только кусочками? Нет, сегодня я хочу заполучить это чертово пирожное! Чёрт, как все сложно! Застонав от своего собственного бессилия, я вцепилась в Димкины плечи, продолжив прерванное занятие. Завтра хоть армагеддон, а сегодня… Но Дима, в отличие от меня поборов искушение, остановил все это безумство.
— Прости, — от тяжелого дыхания слова давались ему сложно. — Я не должен был пользоваться твоим состоянием.
— Боже, не надо строить из себя джентльмена, ты ведь не такой, Дим. Я отдаю отчет своим действиям. И сейчас я хочу… поцеловать тебя. И ты хочешь, вижу ведь.
Я не знаю, зачем продолжала играть с ним, зачем говорила все эти слова. Дима был прав, нам просто нужно было остановиться и разойтись по домам. Немедленно. Но вместо этого…
Его губы были сладкими, хранили привкус выпитого вина, возможно это пьянило меня еще больше. Грубоватые ладони застыли на границе короткого подола моего платья, так нерешительно, словно не принадлежали Димке, этому напористому, уверенному в себе парню. Но губы продолжали доводить меня до сумасшествия. Всего несколько мгновений… а потом он снова остановился, глубоко вдыхая и выдыхая.