Читать интересную книгу Исповедь. Пленница своего отца - Лидия Гуардо

Я повернулась к Старику и, глядя ему прямо в глаза, сказала:

— Я хочу, чтобы Марианна стала моей подругой и чтобы она жила здесь!

Старик не нашелся что ответить. Он стоял, опустив руки, и смотрел на меня так, будто не узнавал. Наконец он пожал плечами. Я пошла мыть руки под краном, имевшимся у нас во дворе. Я чувствовала на своей спине его взгляд, чувствовала исходивший от него запах — запах пота и… пожилого мужчины. А еще это был запах страха.

— Хорошо! — крикнул мне Старик. — А теперь давай иди на чердак!

— Сейчас пойду. Но когда я оттуда выйду, я хочу, чтобы Марианна была здесь.

— А почему ты думаешь, что Марианна согласится переехать сюда?

— У нее нелады с родителями, и она хочет от них уйти, но не знает куда. Она мне об этом говорила. Она могла бы поселиться здесь, в автофургоне.

— Так было бы лучше всего!

Я вернулась на чердак. Старик на этот раз меня привязывать не стал, и я коротала время в обществе своего Волчонка, который лизал мне руки, чтобы на них побыстрее зажили раны. Я ждала Марианну.

Я ждала ее совсем не так, как раньше — годами — ждала своего брата Брюно, надеясь, что он приедет и увезет меня куда-нибудь подальше от Старика. Теперь я уже осознавала, что никогда не смогу убежать, что никто не придет мне на помощь и что я связана со Стариком неразрывной связью. Поэтому мне просто был нужен кто-то, кто помогал бы мне его выносить.

Появление в моей жизни Волчонка подсказало мне, что нужно делать.

Я ждала Марианну, потому что она была первым и единственным человеком, отнесшимся ко мне по-человечески.

На этот раз я сидела взаперти уже не так долго, как раньше, однако, когда я возобновила работу на стоянке супермаркета, мой живот уже начал округляться. Марианна ежедневно приходила меня навестить, и Старик позволял ей со мной разговаривать. Он и сам время от времени весело болтал с ней.

Я, конечно, догадывалась о том, что у Старика на уме. Марианна частенько расспрашивала меня о моих взаимоотношениях с отцом, но я не решилась ей ни в чем признаться. Я просто сказала ей, что он иногда за мной подсматривает, когда я переодеваюсь. Марианна решила, что он просто любит глазеть на голых девок, и ей поначалу даже в голову не приходило, что он отец моих детей.

Однако как-то раз, когда один из многочисленных приятелей приехал навестить Старика на стоянку супермаркета, Марианна принялась меня расспрашивать.

— Так этот мужчина — твой сожитель, да? Это он отец твоих детей?

— Э-э… да.

— А-а, уж пусть лучше так! А то тут люди такое рассказывают…

— И что же они рассказывают?

— Ничего. Ничего.

Марианна стала приезжать к нам домой, причем все чаще и чаще, и познакомилась с моими детьми. Старушке она не понравилась, однако девушка за словом в карман не лезла и просто посылала Старушку к черту, когда та говорила ей что-нибудь нелицеприятное — например, про ее внешний вид или про манеру смеяться. Марианна была хохотушкой, и это меняло психологическую атмосферу в нашем доме. Даже мои дети — дикие, как выводок дворовых котят, — и те не могли не заразиться ее веселостью.

Однако больше всего внимания она уделяла мне, и это меня очень радовало. Еще никто не заботился обо мне так, как она.

Прежде всего она научила меня, как нужно одеваться.

— Ты не должна ходить целыми днями в каком-то тряпье. Почему ты никогда не носишь лифчика и трусиков?

— Старик не хочет, чтобы я их носила.

— Да пошел он к черту!

Приехав к нам в следующий раз, Марианна привезла мне лифчик. Это был первый в моей жизни лифчик, и я толком не знала, как с ним обращаться. Она научила меня правильно его надевать. Я сразу почувствовала себя лучше, потому что у меня были большие груди, в связи с беременностью ставшие еще более грузными.

— Старик начнет орать…

— Плевать! Я скажу, что дала тебе его, потому что для меня он великоват.

Марианна завела привычку приносить мне одежду, которую, по ее словам, сама уже не носила. Однако я видела, что эта одежда абсолютно новая. Один раз с принесенного ею свитера еще даже не была сорвана этикетка.

Как-то раз она купила мне штаны.

Я еще никогда не носила брюк и надела их наизнанку.

Марианна, увидев это, хохотала до слез. Потом она научила меня делать макияж. Мы занимались этим втайне от Старика, а затем я все смыла, так как боялась, что Старик устроит мне взбучку.

Марианна стала для меня подругой, сестрой и даже матерью.

Она была настоящим чудом, хотя я и не верю в чудеса.

В конце концов она переехала к нам насовсем. В один прекрасный день Марианна сказала мне, что поссорилась со своим отцом, решила уйти из дому и хочет жить у нас. У нас, в нашем доме!

Я безумно обрадовалась: я хотела этого с того самого момента, как мы с ней познакомились. Тогда я, однако, боялась, как бы то, что я рассказала ей о своей жизни, и то, о чем она, увидев мои шрамы, могла догадаться и сама, не отпугнуло ее. Она ведь поначалу ни о чем не догадывалась и думала, что мой отец так суров со мной потому, что я делала всякие глупости и, в частности, беременела и рожала детей черт знает от кого.

Я очень надеялась на то, что, если Марианна будет жить у нас, Старик уже больше не посмеет насиловать меня и издеваться надо мной.

Марианна сказала:

— Когда я буду рядом с тобой, он не сможет тебя бить. Я тебя защищу.

Я знала, что она в силах это сделать: она не боялась Старика. Она видела, что он относится к ней настороженно, потому что у нее есть родители и потому что она, хотя и поссорилась с отцом, продолжает втайне от него видеться с матерью. Когда Старик пытался разговаривать с ней грубо, она отнюдь не смущалась и отвечала ему тем же. Ему это, конечно же, не нравилось, но он не мог ничего поделать. Если бы он ее ударил, если бы он стал над ней издеваться, если бы он попытался посадить ее под замок, это могло бы закончиться вмешательством полиции.

А вот этого он очень боялся!

Поэтому Старик решил прибегнуть к другой тактике.

— Если твоя подружка Марианна хочет у нас поселиться, я не против. Она даже может спать в автофургоне. Но она должна быть по отношению ко мне ласковой. Ты поняла?

Я не поняла. Или не захотела понять.

Марианна приехала в один прекрасный день с чемоданами и всеми своими шмотками. Я помогла ей устроиться, удивляясь тому, как много у нее вещей. Она как будто привезла с собой целый магазин.

Некоторое время спустя, когда я мыла на кухне пол, стоя, как обычно, на четвереньках, до меня донеслись со двора возмущенные крики.

Это кричала Марианна.

Старик силой тащил ее в автофургон.

Через четверть часа Марианна зашла на кухню и налила себе большой стакан воды.

Она не решалась посмотреть мне в лицо, но я и сама догадалась о том, что произошло.

Ей даже не нужно было мне об этом говорить.

10

Появление на свет Рюди, в метрике которого написали, как и в случае старших братьев, что «отец неизвестен», вызвало у персонала родильного отделения больницы не больше эмоций, чем при рождении моих предыдущих детей. Старик с гордым видом взял ребенка на руки, говоря всем, что я — его дочь.

Когда меня спрашивали об отце ребенка, я неизменно отвечала: «Его отец — это мой отец», но люди либо делали вид, что не расслышали, либо начинали относиться ко мне как к слабоумной, которая не способна отличить отца своего ребенка от его дедушки. Подобному непониманию, надо сказать, всячески способствовал Старик, однако ни акушеры, ни медсестры после каждых моих родов — а я, живя со Стариком, рожала семь раз — даже не пытались разобраться, что к чему.

Когда родился Рюди, я тут же стала всматриваться в его лицо. Мне казалось, что по внешности мальчика заметно, что его отец — не Старик, а кто-то другой. Я в страхе уткнулась лицом в подушку, когда Старик взял «своего сына» на руки и стал внимательно разглядывать его.

Он ничего не сказал, однако, заметив, что Старик быстро потерял к ребенку интерес, я поняла, что у него возникли сомнения.

Когда я была на пятом месяце беременности, меня ошеломил один случай. Я тогда занималась ремонтом крыши в самых высоких местах, и Старик злился из-за того, что я двигалась недостаточно быстро. Проходя мимо, он как бы невзначай сильно ударил меня в живот деревянным брусом, который нес в руках. Это стало для меня большой неожиданностью, потому что раньше, если я была беременна, он никогда не бил меня в живот.

Ночью боль в животе усилилась и у меня пошла кровь. На следующий день из меня вышел «мешочек» с маленьким зародышем длиной сантиметров пятнадцать, похожим на крохотного ребенка. Старик пришел в ярость и обвинил меня в том, что я сделала это нарочно. Он сильно разволновался, потому что незадолго до этого я прошла эхографическое исследование и оно показало, что у меня в животе два плода. Я ждала близнецов. Старик отвез меня в больницу, и там врачи приняли меры для того, чтобы устранить последствия удара и спасти второго ребенка. Старик, конечно, заявил, что это был несчастный случай.