Купить верблюда, одежду… еду! Как же я хотел есть! Живот буквально скручивало от голода, меня ведь даже на треклятом корабле только фруктами покормили и всё! Я хотел мяса, хотел чего-то полноценного! Я был так обессилен этой голодовкой, что не мог уже ни о чём другом думать. Правда, мне пришлось.
Их было человек двенадцать, что дружно схватили меня, выволакивая из храма. Видно, они всю ночь стояли и ждали, пока я выйду. Я так надеялся, что они от меня отстанут! Даже хотел начать драться, но атаковать их всё ещё не мог, как горожан. Чёрт, странное дело, однако! И эти жрецы поволокли меня обратно во дворец, плевав на мои сопротивления. Ну а как же задания? Как же деревня?
Меня почти силком запихнули в комнату, правда, уже совсем в другую. Там меня под руки схватили уже две женщины лет пятидесяти, утягивая в большой ванне. Я даже вспомнил Клеопатру и её ванны с молоком, потому что меня ждало то же самое. Я сам залез внутрь, не желая ждать, пока эти тётушки учинят расправу. Молоко было тёплым, почти горячим, при этом пахло травами и мёдом. Ну… неплохо очень даже!
Одна тётушка, с красивыми чёрными волосами, собранными в высокою причёску, стала снимать с меня украшения. Вторая же вовсю тёрла мои спину и руки. Нет, я, конечно, весь был в какой-то золотой пыли и засохшей смазке кошек, но не настолько, чтобы меня прямо оттирать с такой силой.
Сняв все украшения, первая понесла их прочь на подносе, возвращаясь уже с целым столом еды. В воздухе тут же заплясали пряные нотки жареного мяса, свежих лепёшек, всяких разных гарниров. Даже нелюбимая чечевица сейчас выглядела словно тарелка золота! Кувшин вина, горы спелых фруктов, какие-то египетские сладости… Я истекал слюной не хуже самой дрянной шлюшки, едва ли не вырываясь из ванны.
Но вскоре меня оттуда выпустили, заворачивая в добротный чёрный халат. Я прямо был какой-то эскортницей, учитывая, что мне помыли волосы, вытерли их и, пока я накладывал еду, осторожно вычёсывали их. Нет, теперь я понимаю их, неплохо же, а? Правда, мне приходится сладкие писечки трахать, а им ложиться под всяких боровов, но… А, не важно! Главное, что я ел, и ел так, что за ушами трещало. Накладывал всего понемногу в лепёшки, а потом макал их в лимонное масло, какой-то йогурт, острую перечную подливу. Замазался так, что выглядел ещё грязнее, чем до ванны.
Руки вытирал принесённым одной из тётенек полотенцем, им же и рот. Как же я хотел есть, если бы вы только знали! Вино пил с такой скоростью, что половина проливалась на грудь. Слегка кисловатое, оно утоляло все мои жажды, хотя, даже опустошив кувшин, я накинулся на сладкое, чувствуя, как по рукам течёт сироп. Я чередовал финики с инжирной пастой, потом ел это всё вместе с круглыми шариками пропитанного ликёром теста. Это было… просто божественно.
— Ну хватит! — вторая тётушка ударила меня по руке, заставляя выбросить очередной десерт. — Пора одеваться.
Я вырвал руку, всё равно заталкивая в рот побольше съестного. Я уже и не был уверен, что вскоре поем, так что старался закинуть в себя так много, как только смогу. Женщины же, недобро на меня зыркнув, оттащили низкий стол, принимаясь продолжать мою подготовку. Вытерли меня ещё разочек теперь от еды, заплетая волосы во что-то непонятное. Да я, кроме хвоста и пучка, ничего не носил, за кого они меня тут принимают⁈
Но не успел толком моргнуть, как на меня нацепили какие-то ритуальные тряпки. Поверить не могу, что кому-то придёт в голову приносить жертву богине в виде золотой подставки! Снова эти кольца и браслеты, правда, в этот раз даже в волосах и носу. Да и пах мне, слава богу, прикрыли. А после вытолкали обратно ко жрецам. Те стали вести меня в главный храм, откуда уже слышалась музыка. Но я не хотел этого всего! Я не собирался умирать, даже во имя богини! Отступать было некуда, я-то рассчитывал, что мне удастся сбежать, но этого не произошло.
Я пытался вырываться, хватался руками за каждый угол, но меня тащили всё дальше. И вот что делать, если бить их не получается? Покорно следовать к алтарю⁈ Меня всё же впихнули в храмовую залу, где ко мне повернулись сотни кошек. Они больше не задирали свои платья, а просто сидели на коленях, ожидая, когда же свершится главное действо.
А я просто ужасно не хотел идти, но шёл, вдруг наступая на что-то мягкое. Это жрицы бросали цветы мне под ноги, а я старался их не раздавить. Алтарь возвышался грозным постаментом, лишённым хотя бы символических условий для удобной смерти. Наручники по обе стороны, тёмные пятна всюду, явно от неотмытой крови. Я сглотнул, занося ногу над алтарём, как вдруг прогремел хлопок.
Я обернулся, понимая, что в храм вбежали около двадцати стражей фараона. Они смотрели на меня, яростно скаля зубы и сжимая мечи. Ими руководил… игрок, указывающий в мою сторону кончиком своей египетской рапиры:
— Это он, предатель и изменник! Именем фараона, исполнить казнь на месте!
Судя по игроку, это уже не было настолько сюжетным ходом, насколько задумывала игра. Видимо, игрок на Сете прознал обо мне, только интересно, кто же ему донёс? Ваня? А может, за мной следили всё это время? Окружённый жрецами, я медленно пятился, понимая, что так выжить не смогу. Пришлось достать лук, надеясь, что этим жрецам моя смерть на алтаре нужнее, чем их собственные жизни.
Ещё издалека я пристрелил троих: это было просто благодаря новой способности. Но они слишком быстро приближались, так что, стараясь отбежать подальше, я успел уложить ещё только двоих. Интересно даже, почему они пришли в двадцать лиц? Почему не привести армию? Или игра не даёт такие читы даже игроку на фараоне? Это, пожалуй, было бы слишком имбово.
И тут я понял, что звиздец как хочу убить игрока. Ну он же отдал такой приказ, так что прекрасно понимает, что ответ может прилететь. Да и раз он знаком со смертью — пусть будет готов её встретить. Прятаться за жрецами было постыдно, но из-за них выходило лучше стрелять. Я не боялся урона, так что успевал правильно направить стрелу. Та уже была почти самонаводящейся, главное — успеть постоять, пока выстрел кастуется. Задержка была небольшая, но ощутимая.
Я нашёл игрока, прицеливаясь в него и… получая удар стража со спины. «Хп» просело, но стрелу я выпустить успел, попадая в противника. Тот не умер, ведь стрела влетела в плечо, но его здоровью было не позавидовать. Я ещё раз прицелился, отскочив от нападавшего, выпуская стрелу уже игроку в голову. Мой мир на миг окрасился алым, а всё замерло вокруг. Застыл и стражник, что заносил надо мной меч.
«Вы совершили убийство», — гласила надпись теми же золотыми буквами. И что? Это хорошо или плохо? И я понял, зачем эта лирическая пауза, когда заметил, что и убитый двигается, хотя остальное игровое пространство замерло. Он подошёл ко мне, протягивая неожиданно руку:
— Я Семён, — представился он, совершенно не выглядев, как опечаленный человек. В зелёных, глубоко посаженных глазах мелькал даже радостный огонёк. — Круто ты!
— Спасибо… — слегка удивился я, пожимая руку убитого. — Ты ведь понимаешь, что это всё?
— Понимаю, — Семён слегка потёр затылок, глядя на меня уже как-то смущённо. — Я и сам выйти хотел, только мудак этот останавливал. А так… умер я, какой тут спрос?
— Ты про Владимира? — я уже не удивился, а ахринел. — Это от него мне подарочек?
— И от него, и от Давида, что играет за Сета. Эти злобные придурки решили, что им впрок игру под себя подмять. Хотя, стоит заметить, у них это здорово получается. Они раздобыли списки игроков, так что прекрасно знают: кто, где и когда. Уже на днях их разработчики в общий доступ выставят, чтобы уровнять шансы.
— Чёрт… — а я ведь даже подумать не мог, что читы так легко простят, — и это так и оставят?