Читать интересную книгу Падение звезды - Фридрих Незнанский

— Конечно, — веско ответила Кравцова. — Умение красиво изобразить секс — это важнейшая сторона их профессии. И кстати, подобное искусство тоже не каждому дается. Для этого нужен особый талант. Особая… э-э… чувственность! Обычно начинающие актрисы платят деньги за такие занятия. У нас же все это абсолютно бесплатно. Так сказать, факультативно.

— Да, но…

— Что?

Даша слегка понизила голос:

— Мама может не разрешить…

— Ты думаешь, возникнут проблемы?

— Уверена.

Валентина Дмитриевна задумалась.

— Ну я не знаю… — спокойно сказала она. — Может, лучше тогда ничего ей об этом не говорить? А? Как ты считаешь?

— Я считаю, что да, — промямлила Даша.

— Ну, значит, так и поступим. — Кравцова глянула на золотые часики. — Если ты не против, можем начать прямо сегодня. Факультатив начинается через сорок минут. Я сама подвезу тебя до аудитории.

2

Аудитория, куда привезла Дашу Кравцова, оказалась просторной и ярко освещенной комнатой. Здесь уже были две девочки и один мальчик, примерно ровесник Даши. Одну из девочек Даша знала, это была Маша Соболева, с которой они часто встречались в студии.

— Привет! — весело сказала ей Маша. — Ты теперь тоже здесь занимаешься?

В машине Валентина Дмитриевна дала Даше еще кофе — из маленького термоса, который достала из сумочки. И теперь у Даши сильно горели щеки. Но страх прошел. Наоборот, появился какой-то необычный задор. Теперь Даша была уверена, что должна сделать то, о чем рассказывала ей Валентина Дмитриевна. И сделать это лучше, чем делала Николь Кидман в фильме «Полный штиль»! На душе у Даши было легко и радостно, так что даже хотелось смеяться.

Весело посмотрев на Машу, Даша сказала:

— Да, теперь я тоже буду заниматься. А ты давно здесь?

— Два месяца. Валентина Дмитриевна говорит, что скоро мне нечему будет учиться!

Девочки переглянулись и весело рассмеялись.

«Наверно, она тоже пила кофе», — пронеслось в голове у Даш и.

Мальчик покосился на них и неуверенно улыбнулся. Он был симпатичный — высокий, стройный, с легким румянцем на смуглых щеках.

— Как тебя зовут? — смело спросила Даша.

— Артур, — представился он. — А вас?

— Даша.

— Маша.

— Приятно познакомиться. — Он по очереди пожал им руки.

— Ты здесь тоже в первый раз? — спросила «опытная» Маша.

Артур кивнул:

— Да.

— Ничего, тебе понравится.

«Интересно, а он пил кофе? — подумала вдруг Даша, вглядываясь в слегка смущенное лицо Артура. — Наверно, нет», — решила она.

Подошла Валентина Дмитриевна.

— Ну что, вижу, вы уже познакомились? — с улыбкой сказала она. — Скоро подойдет ваш преподаватель. А пока давайте быстро в душ! Маша покажет вам, где чистые полотенца и гели…

Теперь, вспоминая свой первый день, Даша никак не могла понять, как же она на такое решилась? Ну, допустим, Кравцова подмешала в кофе какую-то дурь. Ну и что? Ведь не сошла же она с ума от этого! Она не теряла сознание и не действовала на автопилоте, как это случается с алкоголиками или наркоманами. Она отдавала себе полный отчет во всех своих поступках.

Преподаватель оказался взрослым мужчиной, лет сорока, с мускулистыми руками и небольшим брюшком, которое еще не успело как следует отвиснуть. Не сказать, чтобы он понравился Даше, но и отвращения не вызвал. Он был вежлив и мил. Он не столько приказывал, что нужно делать, сколько просил и подсказывал. И делал это так, что ему совершенно невозможно было отказать. Минут через десять «упражнений» смущение прошло, и Даша даже почувствовала удовольствие от всего, что происходит. Это было так необычно и так… порочно, что захватывало дух!..

— Как я могла быть такой дурой? — спросила себя Даша и с силой вмяла окурок в пепельницу. Затем встала и открыла окно, чтобы выветрить из квартиры запах сигаретного дыма.

На столе зазвонил телефон. Даша лениво взяла трубку.

— Дарья? — Это была Кравцова. — Дарья, это ты?

— Ну, — ответила Даша.

— Дарья, сегодня на занятия не приходи. Нужно сделать перерыв. Ты слышишь меня?

— Ну.

— У нашего фонда появились враги. Они постараются сделать все, чтобы закрыть наш фонд и агентство «Шарм». Они используют любую мелочь, чтобы помешать нам. Поэтому, девочка моя, если тебя кто-то спросит о твоих занятиях, ты…

— Я никому ничего не скажу, — вяло ответила Даша.

— Я знала, что ты поймешь. Ты всегда была умницей! Недаром я считаю тебя самой талантливой из моих учениц. У тебя все в порядке? Что-то голос у тебя странный.

— У меня все в порядке, — сказала Даша. — А кто они?

— Наши враги — конкуренты. Ты же изучала в школе экономику, и понимаешь: все, что для нас плохо, для них — хорошо. Это основное правило конкурентной борьбы.

— Да, я понимаю.

— Поэтому еще раз повторюсь: никому ни слова о нашей студии.

— Я поняла. До свидания.

— Всего хоро…

Даша положила трубку на рычаг. На душе у нее стало совсем гнусно. В комнату через открытое окно влетела большая муха. Она принялась с громким жужжанием летать по комнате, натыкаясь на стены. Потом стала кружить под потолком. Даша подняла взгляд и стала следить за ее полетом. Наконец муха уселась на люстру и затихла.

Некоторое время Даша глядела на люстру, и вдруг ей в голову пришла странная, обжигающая мысль. Она даже вздрогнула. Мысль эта запульсировала у Даши в мозгу с настойчивостью человека, который долго стучался в дверь квартиры и уже потерял надежду войти, но тут дверь неожиданно открылась. Так и Даша вдруг поняла, что эта мысль давно жила у нее в голове, но она не обращала на нее внимания, отмахивалась.

«Мама говорила, что этот крюк рассчитан на сто килограмм. В тебе всего пятьдесят восемь. Он выдержит», — произнес в мозгу у Даши четкий, спокойный голос.

«Но я не знаю, как это сделать», — ответила Даша голосу.

«Чепуха! Это делается легко. Ты сто раз читала об этом в книжках, журналах и газетах. Даже в кино видела! Нужна крепкая бельевая веревка. А она есть на балконе. Снять веревку несложно. Ты сама натягивала ее вместе с мамой и знаешь, как это сделать».

«А как же… мама? Как она это переживет?»

«Просто. Сначала, конечно, немного поплачет. Но потом дядя Володя пригласит ее куда-нибудь — в Сочи ил и в Ялту, а может, в Турцию, как прошлой весной, — и она успокоится. И заживет вместе с дядей Володей, и будет жить долго и счастливо».

«Ну раз так, то я согласна».

И Даша решительно распахнула балконную дверь…

3

Артуру Нестику было семнадцать, но выглядел он моложе. Если бы не высокий рост, ему с легкостью можно было бы дать лет четырнадцать. Темные волосы, худощавое лицо, румянец на щеках и легкий пушок над губой. Почти у всех одноклассников Артура уже росли настоящие усы, а у некоторых даже бородки пробивались. Артур же каждый понедельник брил пушок под носом, надеясь, что на его месте вырастет густая и жесткая щетина, однако ничего не получалось.

Однако, обделив обильной растительностью на лице, Бог не обидел Артура ростом и мускулатурой. На уроках физкультуры он стоял третьим в строю, а за ним еще десять парней, самый последний из которых был ниже Артура почти на голову.

Артуру нравилось разглядывать в зеркале свою обнаженную фигуру. Сложение у него было как у взрослого. Однажды один из приятелей, сам невысокий, полный и коротконогий, завистливо сказал Артуру:

— Тюха, тебе с твоими бицепсами надо работать в стрип-баре! Будь у меня такие мышцы, я бы уже на тачку себе заработал!

Артур тогда посмеялся в ответ, но слова приятеля крепко засели ему в голову. С одной стороны, мысль о работе в стрип-баре казалась Артуру постыдной и крамольной. Но с другой… почему бы и нет? Работа есть работа. Неужели стоять у станка и вытачивать чугунные болванки — изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год — намного лучше? Если подумать, то тратить свою жизнь на производство груды чугунных болванок — это еще постыднее, чем выставлять напоказ свое тело. Механическая, животная работа — и никакого творчества. В стриптизе хоть какая-то гармония есть. Или эта… как ее… эстетика.

Рассуждая об этом, Артур вспомнил о недавнем разговоре с отцом и залился краской стыда. А разговор был таким.

— Сынок, — осторожно, выбирая каждое слово, сказал отец, — мы туте мамой подумали… Ну, в общем, скажи мне честно, у тебя есть подружка?

— А что? — насторожился Артур.

— Ну… — Отец явно замялся. — Ты все время либо один, либо с друзьями. А в твоем возрасте пора дружить с девочками.

— Пап, а тебе не кажется, что это мое личное дело?

— Так-то оно так, но мы твои родители, и мы волнуемся за тебя. Короче говоря, сынок, если у тебя какие-нибудь проблемы с этим… ты можешь всегда рассчитывать на нас.