Однако Ноосфера создана мыслями и делами человека. Значит, она на иерархической вертикали находится ниже человека и должна им управляться, использоваться как инструмент. Сейчас же завершается процесс полного порабощения человека Ноосферой. Он поставил ее на место Бога, отдает ей свою психическую энергию, власть над собой и не за страх, а за совесть служит ей. Это и есть вопиющее нарушение Закона Иерархии, на котором прокололось Человечество. На самом же деле, по Закону Иерархии Ноосфера должна верой и правдой служить человеку, быть управляемой им, Человечество обязано царить над ней.
Отсюда получается, что созидательные мыслеформы — это собственноручно наработанные навыки (мыслеобразы), которые человек использует как инструменты в достижении своих целей, а все наработанные кем-то (которым он фактически служит) — это мыслеформы отрицательные. Очарование чужими мыслеформами в виде эмоций и стереотипов, что, по сути, и есть очарование Дьявола, всегда будет мешать сделать правильный Выбор. Выбор связан с умением правильно оценивать объективную реальность, чего нельзя сделать, находясь во власти эмоций, стереотипов и Ноосферы. Кроме того, Тонким Миром все это расценивается как посягательство на чужую интеллектуальную собственность, по причине нежелания думать и жить своим умом. Если называть вещи своими именами, то это не что иное, как
Привычка воровать (из притчи в изложении Ошо):
Ты живешь привычкой — это означает, что на самом деле привычка живет тобой. Сама привычка продолжается, у нее есть собственная энергия. Конечно, она берет энергию у тебя, но ты сотрудничал с ней в прошлом и сотрудничаешь в настоящем. Мало-помалу привычка становится хозяином, а ты — только слугой, тенью. Привычка дает тебе приказания, и ты будешь лишь послушным слугой. Тебе придется следовать ей.
Случилось так, что индуистский мистик Экнатх отправлялся в паломничество. Паломничество должно было длиться, по меньшей мере, год, потому что он собирался посетить все святые места страны. Конечно, быть с Экнатхом было привилегией, и с ним путешествовали тысячи людей. Городской вор тоже пришел и сказал:
— Я знаю, что я вор и не достоин быть членом твоей религиозной группы, но дай шанс и мне. Мне хотелось бы отправиться в это паломничество.
Экнатх сказал:
— Это будет трудно, потому что год — это долгий срок, и ты можешь начать красть вещи у людей. Ты можешь создать проблемы. Пожалуйста, отбрось эту идею.
Но вор настаивал. Он сказал:
— На этот год я перестану воровать, но я должен пойти с вами. И я обещаю, что целый год не украду ни у кого ни одной вещи.
Экнатх согласился. Но через неделю начались проблемы, и вот что произошло: вещи начали исчезать из багажа паломников. И еще более странным было то, что никто их не крал — они просто исчезали из сумки одного человека и через несколько дней оказывались в сумке кого-то другого. Человек, в сумке которого они были найдены, говорил, что ничего не сделал, что понятия не имеет, как эти вещи попали в его сумку. Экнатх имел свои подозрения, и однажды ночью он притворился спящим, но продолжал бодрствовать и наблюдать. Около полуночи появился вор. Он начал перекладывать вещи из одной сумки в другую. Экнатх поймал его с поличным и сказал:
— Что ты делаешь? Ты же обещал!
— Я следую своему обещанию, — сказал вор. — Я не украл ни одной вещи. Но это моя странная привычка среди ночи, если я не сделаю ничего преступного, то совершенно не могу уснуть. Не спать целый год? Ты человек сострадания. Ты должен быть сострадательным ко мне. Я же не краду! Вещи всегда находятся; они никуда не исчезают, просто переходят из одного багажа в другой. И кроме того, через год мне снова придется начать воровать, поэтому я должен сохранять форму.
Привычки заставляют тебя делать определенные вещи; ты их жертва. Индуисты называют это теорией Кармы. Каждое действие, которое ты повторяешь или каждая мысль — потому что мысль — это тоже тонкое действие в уме — становится более и более сильным. Оно захватывает над тобой власть. Тогда ты живешь жизнью заключенного, раба. И это заключение очень тонко; тюрьма состоит из твоих привычек, обусловленностей и действий, которые ты совершил. Она окружает твое тело, и ты в ней запутался, но продолжаешь думать и дурачить себя тем, что это делаешь ты сам.
4. МУЖЕСТВО. Здесь следует разобраться с человеческим качеством, именуемым мужеством, наличие которого во многом определяет наш Выбор. Духовное возрождение, осознанное движение к Богу начинается из Системы Сознание — Человек и связано с преодолением многих препятствий, вызванных объективными, физиологическими и энергетическими причинами. Так, находясь под управлением мозга млекопитающего, руководствуясь стереотипами, мы имеем измененное, неполное энергетическое тело (неактивные небесные оболочки). В соответствии с этим имеем измененную физиологию, запрограммированную на разрушение, так как Душа, не связанная со своими Истоками, не получает жизнеобеспечивающего питания.
Начинать свое преобразование надо с устранения этих препятствий. Это серьезный труд, требующий знаний, правильной ориентации и логических рассуждений:
Долг и судьба (даосская притча от Чжуан-Цзы)
Правитель удела Шэ Гун Цзыгао, собираясь отправиться в царство Ци, спросил у Конфуция:
— Поручение, которое дал мне мой повелитель, чрезвычайно ответственное, в царстве Ци послов принимают с почетом, но только очень уж медлят с ответом. Даже простолюдина поторапливать — труд неблагодарный, что же говорить о владыке царства? Я очень этим обеспокоен. Вы как-то сказали мне: «Немного сыщется в этой жизни дел, больших и малых, которые не побуждали бы нас добиваться успеха. Если мы не добьемся успеха, нас накажут люди, а если добьемся, нас накажут стихии. Только человек, преисполненный целомудрия, способен избежать неблагоприятных последствий и в том случае, когда он добивается успеха, и в том случае, когда не добивается». Что касается меня, то я питаюсь простой пищей, и на кухне в моем доме нет недовольных. Но нынче я, получив приказание утром, пью ледяную воду вечером, и вот у меня уже поднялся жар. Еще не приступив к делам, я уже страдаю от «кары сил Инь и Ян», а если мое предприятие завершится неудачей, не избежать мне и «кары людей», а она еще страшней. Я, видно, не в состоянии выполнять свои обязанности подданного, молю вас дать мне совет.
Конфуций ответил:
— В мире для каждого из нас есть два великих правила: одно из них — судьба, другое — долг. Любовь детей к родителям — это судьба, ее невозможно вырвать из сердца. Служение подданного правителю — это долг, и что бы ни случилось с подданным, он не может без государя. Правила, которые невозможно обойти в этом мире, я называю великими. Вот почему в служении родителям извечная вершина сыновней любви — покойно жить с отцом-матерью. В служении государю вершина преданности — хладнокровно выполнять поручения. А в служении собственному сердцу высшая заслуга — покойно принимать судьбу, не давая воли огорчениям и радостям и зная, что иного пути нет. В служении сына или подданного есть нечто такое, чего нельзя избежать. Если делать лишь то, чего требуют обстоятельства, забывая о себе, разве потребуется вам убеждать себя, что лучше сохранить свою жизнь, чем умереть? Вот как вы должны поступать.
Позвольте мне напомнить вам кое-что из того, что я понял в этой жизни. В общении с ближними мы должны доверять им и сами внушать доверие. В общении же с чужими людьми мы должны убеждать в своей преданности при помощи слов, и кто-то должен эти слова передавать. А на свете нет ничего труднее, чем передавать речи сторон, которые друг другом довольны или, наоборот, недовольны. В первом случае непременно будет слишком много восторгов, а во втором — слишком много упреков. Но всякое преувеличение есть пустословие, а пустословие не породит доверия. Если же нет доверия, то и человек, доносящий эти речи до государя, вовек не добьется успеха. А потому существует правило, гласящее: «Если ты сообщаешь только то, что есть на самом деле, и не говоришь ничего лишнего, ты едва ли подвергнешь себя опасности».
И заметьте еще: те, кто состязается в каком-либо искусстве, сначала стараются как можно лучше показать себя, потом становятся скрытными, а в самый разгар состязания пускаются на разные хитрости. Участники торжественного пира поначалу держатся церемонно, потом перестают соблюдать приличия, а в разгар пиршества веселятся до непристойности. То же самое случается во всех делах: начинают сдержанно, а заканчивают развязно. И то, что поначалу кажется нам делом простым, под конец уже нам неподвластно.