Читать интересную книгу И 8 (СИ) - Михайлов Дем

Наш план был простым – в ответ на любую угрозу тут же ударить всем, что у нас имеется из оружия. А сверху нас поддержат засевшие на верхних этажах Факела меткие стрелки.

Секунда… еще одна…

И пара высоких прозрачных кустов медленно подались в стороны, открывая нам проход. Слишком медленно. Слишком нарочито. Слишком по-эльфийски мать их… Потянувшись вперед, я вцепился в микрофон на проводе, подтянул его к себе и прорычал внешними динамиками на всю улицу и прилегающие территории:

– Больше никаких сучьих одолжений! Когда вернемся, хочу видеть здесь широкий и никогда не зарастающий проход. Пересадите и уберите все важное, остальное вырубайте к херам! Шоссе открытое днем и ночью – вот что здесь будет! Ответа не жду…

Вернув микрофон, я откинулся в кресле и вцепился в подлокотники, когда броневик накренился, переваливая через брызнувший соком толстый корень. Никакого ответа на мои слова не последовало, но я знал, что услышан. Пусть выполняют. И если не выполнят – я устрою им показательную вырубку. Не из мстительности или ущемленной гордости ради. Просто я хорошо знал – только дай сучьим тварям ощущение собственной важности, только дай им подумать, что они могут решать кого пропускать, а кого нет… и вскоре начнутся беды…

Чем дальше мы углублялись в Мертвую Зону, тем выше становились деревья, а смешанный лес сомкнулся настолько плотно, что казался сплошной стеной. Затребованное мной шоссе еще в будущем, а сейчас нам пришлось то и дело поворачивать, круша молодую поросль. Не мои проблемы – они знали, что я приду. А метров через двадцать я, как и остальные из отряда, убедился, что нас все же ждали – мы проломили очередное зеленое заграждение и неожиданно оказались если не на просеке, то на ее подобии. Изобилуют засыпанные крупным камнем ямы, откуда явно что-то было выкопано и пересажено. Десятки обрубленных лиан и вырытых и оттащенных в стороны корней обрамляют проход. Часть деревьев еще на месте, но на их стволах видны следы подготовки – никакой паразитной растительности, земля вокруг ствола выбрана, видны заполненные темной водой отпечатки тяжелых экзов.

– Шоссе будет… – лязгнул над джунглями знакомый голос. Пауза… и тот же голос добавил – Но не слишком прямое… часть деревьев слишком ценна, а пересадить уже невозможно… Они стали частью великого общего… и…

– Да в жопу – рявкнул я в снова подтащенный микрофон – И хрен с ним – пусть не слишком прямой, но чтобы было.

– На обратном пути загляни на пару стопок, герой Оди…

– Тот авианосец посреди леса?

– Туда. Проход откроем от этого места. Заглянешь?

– Если вернусь – усмехнулся я.

Покачиваясь, проминая битый камень в ямах и оставляя за собой глубокие борозды в рыхлой и кишащей червями почве, вспугивая стайки почти нелетающих ярких птиц, мы неспешно продвигались через Рубикон, ведомые тяжко шагающим Джинном. Я внешне невозмутимо сидел в кресле и смотрел в бронированное стекло. Но внутри меня бушевал огонь. Наконец-то мы вырвемся из этой душной для меня западни огромного мутного Мутатерра… Наконец-то…

Хотя огонь в душе скорее был ровным, спокойным и подозрительно похожим на позванивающий холодный свет изредка мигающей неоновой лампы. Не было той взрывной ярости, что терзала меня все эти дни. Я был идеально чист, выбрит, подстрижен, новая одежда пахла антисептиком. Добавить еще чуток того самого позитива – и можно считать себя едущим на офисную работу планктоном, если не обращать внимание на апокалиптические виды за окном и дерьмовую дорогу.

Причина такого спокойствия проста – уколы.

Я побывал в медблоке одним из последних, предварительно пропустив перед собой всех раненых в бою и на охоте. Следом пошли прибывшие муты и недомуты, страдающие от хронический болей и опухолей. И наконец в медблок забрался я, сходу получив четыре инъекции и по капельнице в каждую руку. Следом ко мне приблизился медицинский сканер, тихо скрежетнули металлические отточенные когти бездушного доктора, масляно блеснули новые иглы, и я прикрыл глаза, давая системе сделать то, что она умела лучше всего – подготовить пушечное мясо для грядущих битв.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Витамины, восстановители, усилители, порция обогащенного внутривенного питания и жидкости, чтобы обеспечить то самое ускоренное восстановление, а к ним вдобавок еще укол серьезного обезбола. Затем робот занялся проблемной мышцей у левого бока, что постоянно давала о себе знать с самой прибрежной зоны. Едва лезвие закончило что-то иссекать, манипуляторы подняли обе мои руки и неспешно подплывшие иглы сделали серию уколов, после чего инструменты сменились и у меня из-под кожи подмышек принялись одна за другой добывать обмякших червей, скорее походящих на тончайшие длинные волосы. А я-то все гадал с чего мне так хочется кому-то зарядить пару ударов по харе – а это червивые подмышки зудели… О кишечнике можно и не думать – там наверняка было что-то живое и голодное. Но оно уже сдохло…. Следующий час в медблоке прошел еще веселее – мне латали вроде вполне нормально работавшую поясницу, залезали щупами под плечевые мышцы, что-то вытягивали из кожи головы, а затем делали дополнительные уколы.

Вот дерьмо…

Столько заразы я на себе давно не собирал. А собирал ли? Не помню. Этого не помню…

После процедур пару часов меня пошатывало – как и остальных офицеров. А вот многие здешние обитатели буквально лежали пластом, не в силах шевельнуть даже пальцем. Они дышали то с трудом из-за переполняющей их химии и покрывающих свежих швов. И дело даже не в иссеченных опухолях и застарелых травмах – из них было добыто неимоверное количество той самой живой заразы, что побывала и в моем теле. Всевозможные черви, личинки и даже вполне взрослые на вид крохотные белые мухи изобиловали под кожей каждого, кто регулярно выходил в Мутатерр – а таких большинство. Прозрачные плоские многоножки были подлее всех – они обитали глубже, забираясь под тонкие мышцы. Двух таких достали у меня из бока.

Да… как не крути, а паразитов придумали не гоблины. И чему можно отдать должное, так это тому, что паразиты среди разумной расы появились в последнюю очередь. Зато затем нас уже было не остановить…

Благодаря медблокам и бесплатному к ним доступу наша база мгновенно превратилась в филиал божественной больницы, куда стремился каждый. Как мне сообщили перед выездом, еще четыре медблока приземлились у стены внутреннего двора Форта Славы. Доступ к ним платный, исключая неотложные случаи. Оплата в песо, либо доступ в награду за выполненные задания. Да… Управляющая взялась за дело и начала с одного из главных мотиваторов шевелить жопой – с внедрения дорогих платных медицинских услуг. Беспокоят черви в жопе? Душат опухоли? Гниют руки? Так работай, гоблин! И может получишь таблетку или укол…

За полосой сырых джунглей нас встретила стена из сомкнутых воедино шести и пятиэтажных полуразрушенных зданий, замаскированных под зеленые холмы и серые скальные склоны. И эту маскировку придумала не система, а те, кто в свое время отвечал за продажу недвижимости в плавучих городах и заодно за те виды, что открывались взорам богатых клиентов с балконов их новых апартаментов.

Как-то несерьезно, когда ты выкладываешь круглую сумму, опускаешь жопу в дорогущий полотняный шезлонг и вдруг понимаешь, что мол да… вот он величественный океан… но что-это за хрень на левой периферии, так сильно похожа на какой-то барак? А это барак и есть – чаще всего для вахтового персонала. Что делать с похожей на кусок формованного говна бюджетной постройкой? Правильно – наляпать бетона, утыкать все обычным камнем, напихать во все углубления и щели неприхотливую растительность и вуаля – это не здания, а зеленеющие холмы. Взгляд не цепляется до тех пор, пока не соображающий после третьей смены подряд работяга не вывесит за окно наспех выстиранные трусы. Но лучше сразу окна сделать не открывающимися…

Встретившая нас стена бараков громко и ясно заявляла – расположенные перед нами плавучие острова повернуты к нам жопами, ибо все бюджетные постройки старались упихать на нижние этажи, а там, где этого не позволяла политика и как бы равенство, их пихали на задворки. Именно поэтому частично обвалившаяся маскировка была далеко не на каждом бараке, а на стенах виднелись остатки явно самодельных железных балконов, клеток и прочих бытовых сооружений. До того, как эти острова пришли на вечную стоянку в Формозе на них давно уже исчезли большая часть некогда суровых правил. Каждый такой островок представлял собой мини-страну со своими сводами негласных правил и законов. Хуже всего, как всегда, контролировалась рождаемость. И постепенно гоблины начинали выбирать за пределы перегруженных зданий, начиная жить в самодельных пристройках, что висели над бушующим океаном. Зато у каждого персональный туалет в виде прикрытой дощечкой дыры – сри не хочу…