Монархия явно не справлялась с управлением — такой вывод можно сделать из предложений блока. Шесть думских фракций, около 300 из 420 депутатов, вошли в него, и три группы членов Госсовета (левые, центр, беспартийные).
В ответ Николай II провел в Ставке совещание Совета министров, на котором заявил, что отдаст все свои силы достижению победы, но не допустит в военное время политической борьбы. Были уволены в отставку министры, которые «стояли за уступки блоку», в том числе ближайший соратник Столыпина А. В. Кривошеий.
Впрочем, Николай II не был последователен. Вместо того чтобы распустить Думу, ставшую центром оппозиционности, он сохранил ее. Для примера, в Австро-Венгрии рейхстаг в 1914–1917 годах не работал, а в Англии были запрещены все забастовки.
С каждым месяцем войны оппозиционные настроения от Думы через огромную сеть структур Военно-промышленного комитета и Общеземского союза с его восемью тысячами организаций с сотнями тысяч работающих проникали в общество все глубже. Они охватывали и офицерский состав армии.
Впрочем, оппозиция, опиравшаяся на активность буржуазных слоев, была разнородна и не консолидирована. Главная линия раскола проходила между петербургской финансово-промышленной группой, чьи интересы переплелись с интересами правящей бюрократии и иностранным капиталом, и московской промышленной группой, представлявшей национальных производителей39. Москвичи не получили должного доступа к военным заказам, а петербуржцы, многие из которых были связаны с французским банковским капиталом, наоборот, за счет этих заказов значительно укрепили свой экономический и политический потенциал. Надо ли говорить, что «лучшие люди» Первопрестольной и вместе с ними провинциальная буржуазия относились к правительству очень критически?
К 1914 году 55 процентов российских ценных бумаг принадлежали иностранному капиталу, внешний долг превышал 5 миллиардов рублей, при этом национальный доход страны (1913) составлял 16–18 миллиардов рублей. Правительство не могло не прислушиваться к мнению зарубежных инвесторов, несмотря на то, что их интересы часто выражали деятели оппозиции. Так, члены совета Азово-Донского банка А. И. Каминка и С. Г. Поляк являлись членами ЦК кадетской партии, а руководство партии лоббировало интересы банковской группы французских Ротшильдов и, в частности, бакинского нефтяного концерна Ротшильдов.
Но правительство все же смогло перестроить экономику страны.
Если принять экономическое производство 1913 года за 100 процентов, то дальнейшее экономическое развитие страны будет выглядеть следующим образом: 1914 — 101,2 процента, 1915 — 113,7 процента, 1916 — 121,5 процента, 1917 — 77,3 процента40.
По количеству производимых пушек Россия превзошла Францию и Англию. На фронт стали поступать в массовом количестве (в том числе и от союзников) грузовики, самолеты (222 аэроплана в месяц), телефоны. Как отмечают историки, «в 1916 году начала возникать новая Россия». Оставалось доказать ее жизнеспособность и умение санкт-петербургского ядра согласовывать интересы с провициальной буржуазией и бездонной простонародной Русью.
Тем временем на фронте удалось стабилизировать положение, провести крупные наступательные операции (Брусиловский прорыв) и занятие всей Турецкой Армении.
Империя выстояла в самый трудный период.
Но раскол внутри политического класса, совпавший со все растущей усталостью населения от войны, тащил государство к пропасти.
Пятнадцатого июня 1916 года начальник штаба русской армии генерал-адъютант М. В. Алексеев представил Николаю II доклад, который содержал предложение военной диктатуры.
Во избежание надвигающегося кризиса предлагалось во всех внутренних областях империи объединить «всю власть в руках одного полномочного лица», верховного министра государственной обороны.
Мнение фактического военного руководителя армии, каковым был генерал Алексеев, должно было прозвучать для Николая последним сигналом всеобщей тревоги. Генералы позволили себе вмешаться в управление государством! Из строк алексеевского текста уже проступают образы сталинской России.
В докладе начальника штаба Николай II должен был увидеть радикальное предложение сохранить свое хозяйство от распада, пока не пришли более решительные претенденты на власть. Николай II не принял никаких мер. Он считал, что народ должен вернуть доверие царя, словно пребывал в стране времен Екатерины II или даже Ивана III.
На самом же деле монархия доживала последние дни. Убийство Григория Распутина, которого сегодня назвали бы экстрасенсом за его способность помогать неизлечимо больному гемофилией наследнику Алексею и вокруг которого группировался ряд политиков и дельцов, сторонников сепаратного мира с Германией, можно считать началом открытого протеста против системы государственного управления.
Как показывают события, социал-демократы никакого участия в начавшемся перевороте не принимали. Действия носили характер перераспределения полномочий внутри правящей элиты.
В ночь на 17 декабря 1916 года в доме князя Ф. Ф. Юсупова, женатого на племяннице Николая II, был убит Григорий Распутин. В 2004 году стало известно, что Юсупов был в дружеских отношениях с резидентом британской разведки в России Сэмюэлем Хором, а в убийстве непосредственное участие принимал английский разведчик Освальд Рейнер, о чем был снят фильм на английском телевидении (Би-би-си, 2004).
Согласно донесениям британского посла в России Д. Бьюкенена от 18 октября 1916 года, «германское влияние сделало огромные успехи»41. Посол ничего не сообщает о заговоре против Распутина, который организовал Хор, а говорит: «Положение Распутина казалось неприступным. Освобождение пришло с неожиданной стороны, и утром 30 декабря (н. ст.) Петроград был взволнован известием о его убийстве»42.
Современный исследователь утверждает: «Убийца старца был профессионалом, сотрудником спецслужб (имеется в виду английских. — С. Р.), его знали все участники покушения, но никто не рискнул бы назвать его имя»43.
В мемуарах посла есть свидетельство о его разговоре с Николаем II на новогоднем приеме: «Так как я слышал, что его величество подозревает молодого англичанина, школьного товарища князя Феликса Юсупова, в соучастии в убийстве Распутина, я воспользовался случаем, чтобы заверить его, что подозрение это совершенно неосновательно»44.
Сэмюэль Хор был тем англичанином, который учился в Оксфорде вместе с Юсуповым.
Бьюкенен не знал, что Николай II был информирован лучше, чем он думал. Цифровым комитетом российского МИДа был раскрыт шифр английской дипломатической почты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});