Читать интересную книгу Английский с А. Конан Дойлем. Пиратские истории / A. Conan Doyle. Tales of Pirates - Артур Дойл

Sharkey had put for the moment all thought of mutiny out of his head (Шарки на время выбросил из головы все мысли о мятеже; to put out – откладывать /в сторону/), knowing that no animal is fierce when it is over-fed (зная, что ни один зверь не бывает агрессивен, когда он сыт; over-fed – перекормленный, объевшийся), and that whilst the plunder of the great ship was new to them (и что пока трофеи с большого корабля не утратили для них своей новизны) he need fear no trouble from his crew (ему не нужно ожидать: «бояться» никаких неприятностей от команды). He gave himself up, therefore, to the wine and the riot (и поэтому он предался вину и кутежу; to give oneself up to – посвятить себя, предаться /чему-л./; riot – восстание, мятеж; разгул), shouting and roaring with his boon companions (вовсю деря глотку вместе со своими собутыльниками; to shout – кричать; to roar – реветь; орать, громко кричать; boon – компанейский, общительный; доброжелательный, приятный; boon companion – хороший товарищ; приятный собеседник). All three were flushed and mad, ripe for any devilment (все трое были раскрасневшимися, возбужденными, созревшими для любой дьявольской выходки; to flush – приливать /о крови/; ripe – зрелый, спелый; созревший, готовый), when the thought of the woman crossed the pirate’s evil mind (когда мысль о той женщине возникла в его порочном мозгу; to cross – пересекать, переходить; evil – злой, дурной; порочный).

 Sharkey had put for the moment all thought of mutiny out of his head, knowing that no animal is fierce when it is over-fed, and that whilst the plunder of the great ship was new to them he need fear no trouble from his crew. He gave himself up, therefore, to the wine and the riot, shouting and roaring with his boon companions. All three were flushed and mad, ripe for any devilment, when the thought of the woman crossed the pirate’s evil mind.

He yelled to the negro steward that he should bring her on the instant (он крикнул стюарду-негру, чтобы тот тотчас же привел ее).

Inez Ramirez had now realised it all (Инес Рамирес теперь осознала все) – the death of her father and mother (и смерть отца с матерью), and her own position in the hands of their murderers (и свое собственное положение в руках их убийц). Yet calmness had come with the knowledge (однако с пониманием пришло успокоение; knowledge – знание; понимание; calm – спокойный), and there was no sign of terror in her proud, dark face (и на ее гордом смуглом лице не было и признаков страха; dark – темный, лишенный света; смуглый /о человеке/) as she was led into the cabin (когда ее ввели в каюту; to lead), but rather a strange, firm set of the mouth and an exultant gleam of the eyes (а, скорее, странное /выражение/ в очертании решительно /сжатых/ губ и торжествующе сверкающих глазах; set – комплект, набор; очертания, линии /тела/), like one who sees great hopes in the future (как у человека, который возлагает на будущее большие надежды).

 He yelled to the negro steward that he should bring her on the instant.

Inez Ramirez had now realised it all – the death of her father and mother, and her own position in the hands of their murderers. Yet calmness had come with the knowledge, and there was no sign of terror in her proud, dark face as she was led into the cabin, but rather a strange, firm set of the mouth and an exultant gleam of the eyes, like one who sees great hopes in the future.

She smiled at the pirate captain (она улыбнулась пиратскому капитану) as he rose and seized her by the waist (когда тот поднялся и обхватил ее за талию; to rise).

“Fore God! this is a lass of spirit,” cried Sharkey; passing his arm round her (как перед Богом! а девчонка-то с характером, – воскликнул Шарки, обнимая ее: «проводя руку вокруг нее»; fore /зд./ = before – перед; spirit – дух; состояние духа; храбрость). “She was born to be a Rover’s bride (она рождена, чтобы стать невестой пирата). Come, my bird, and drink to our better friendship (пойдем, моя птичка, выпьем за улучшение нашей дружбы: «за нашу лучшую дружбу»).”

“Article Six!” hiccoughed the doctor (статья шесть! – икнув, /сказал/ врач). “All bona robas in common (вся добыча поровну; bona robas /лат./ – похищенное имущество; in common – сообща, вместе).”

“Aye! we hold you to that, Captain Sharkey,” said Galloway (точно! мы заставим тебя поделиться, – сказал Нэд Гэллоуэй; aye – утвердительный ответ; to hold to – заставлять /кого-л./ сделать /что-л./). “It is so writ in Article Six (так написано в шестой статье; writ /устар./ – прич. прош. вр. от write).”

 She smiled at the pirate captain as he rose and seized her by the waist.

“’Fore God! this is a lass of spirit,” cried Sharkey; passing his arm round her. “She was born to be a Rover’s bride. Come, my bird, and drink to our better friendship.”

“Article Six!” hiccoughed the doctor. “All bona robas in common.”

“Aye! we hold you to that, Captain Sharkey,” said Galloway. “It is so writ in Article Six.”

“I will cut the man into ounces who comes betwixt us!” cried Sharkey (я искромсаю каждого, кто встанет между нами! – крикнул Шарки; ounce – унция /единица веса; = 28,3 г/; капелька, кусочек), as he turned his fish-like eyes from one to the other (переводя свои рыбьи глаза с одного на другого). “Nay, lass, the man is not born that will take you from John Sharkey (нет, девочка, не родился еще тот, кто отберет тебя у Джона Шарки). Sit here upon my knee, and place your arm round me so (садись мне на колено и обними меня вот так; to place – помещать, размещать; arm – рука /от кисти до плеча/). Sink me, if she has not learned to love me at sight (утонуть мне, если она сразу же не поняла, что надо любить меня; at sight – сразу же; to learn – учиться; узнавать)! Tell me, my pretty, why you were so mishandled (расскажи мне, моя прелесть, почему с тобой так плохо обращались) and laid in the bilboes aboard yonder craft (и держали /чуть не/ в кандалах на борту того корабля; to lay – класть, положить; накладывать /одно на другое/; bilboes – ножные кандалы)?”

 “I will cut the man into ounces who comes betwixt us!” cried Sharkey, as he turned his fish-like eyes from one to the other. “Nay, lass, the man is not born that will take you from John Sharkey. Sit here upon my knee, and place your arm round me so. Sink me, if she has not learned to love me at sight! Tell me, my pretty, why you were so mishandled and laid in the bilboes aboard yonder craft?”

The woman shook her head and smiled (женщина покачала головой и улыбнулась; to shake – трясти; качать /головой/). “No Inglese – no Inglese,” she lisped (No Inglese – no Inglese /не англичанка/, – лепетала она; to lisp – шепелявить; лепетать). She had drunk off the bumper of wine which Sharkey held to her (она выпила полный бокал вина, который подал ей Шарки; to drink), and her dark eyes gleamed more brightly than before (и ее черные глаза засверкали еще ярче, чем раньше). Sitting on Sharkey’s knee, her arm encircled his neck (сидя у Шарки на коленях, она обвила его шею рукой; to encircle – окружать), and her hand toyed with his hair, his ear, his cheek (а ее пальцы играли с его волосами, /гладили/ ухо и щеку; hand – кисть). Even the strange quartermaster and the hardened surgeon felt a horror (даже невозмутимый интендант и видавший виды врач почувствовали ужас; strange – чужой, чуждый; сдержанный, холодный; hardened – закаленный; огрубелый; to feel) as they watched her (когда они всмотрелись в нее), but Sharkey laughed in his joy (но Шарки только радостно смеялся).

 The woman shook her head and smiled. “No Inglese – no Inglese,” she lisped. She had drunk off the bumper of wine which Sharkey held to her, and her dark eyes gleamed more brightly than before. Sitting on Sharkey’s knee, her arm encircled his neck, and her hand toyed with his hair, his ear, his cheek. Even the strange quartermaster and the hardened surgeon felt a horror as they watched her, but Sharkey laughed in his joy.

“Curse me, if she is not a lass of metal!” he cried (будь я проклят, если эта девчонка не из металла! – вскричал он), as he pressed her to him and kissed her unresisting lips (прижимая ее к себе и целуя податливые губы; to resist – сопротивляться; un– /прист./ – придает противоположное значение).

But a strange intent look of interest had come into the surgeon’s eyes (но странный и напряженный интерес появился во взгляде врача; intent – полный решимости; сосредоточенный; look – взгляд; выражение, вид) as he watched her (когда он присмотрелся к женщине), and his face set rigidly (и лицо его окаменело; to set – устанавливать; напрягаться, твердеть; rigidly – жестко; неподвижно), as if a fearsome thought had entered his mind (будто какая-то страшная мысль пришла ему в голову: «вошла в его мозг»). There stole a grey pallor over his bull face (пепельная: «серая» бледность распространилась по его бычьему лицу; to steal – воровать, красть; постепенно овладевать, захватывать), mottling all the red of the tropics and the flush of the wine (покрывая пятнами и тропический загар, и румянец от вина).

 “Curse me, if she is not a lass of metal!” he cried, as he pressed her to him and kissed her unresisting lips.

But a strange intent look of interest had come into the surgeon’s eyes as he watched her, and his face set rigidly, as if a fearsome thought had entered his mind. There stole a grey pallor over his bull face, mottling all the red of the tropics and the flush of the wine.

“Look at her hand, Captain Sharkey!” he cried (взгляни на ее руку, капитан Шарки! вскричал он). “For the Lord’s sake, look at her hand (ради Бога, взгляни на ее руку; Lord – Бог; for sake – для, ради /кого-л./)!”

Sharkey stared down at the hand which had fondled him (Шарки уставился на руку, которая ласкала его). It was of a strange dead pallor (она была странного мертвенно-бледного /цвета/), with a yellow shiny web betwixt the fingers (с желтыми блестящими перепонками между пальцев; web – паутина; перепонка /у уток, летучих мышей и т. п./). All over it was a white fluffy dust (/кожу/ на всей руке покрывала белая пушистая пыль), like the flour of a new-baked loaf (напоминавшая муку на свежевыпеченном хлебе). It lay thick on Sharkey’s neck and cheek (она густо лежала на шее и на щеке Шарки).