легенда, а правда. Не значит ли это, что он сам через него прошел, а потом спрятал этот дневник для тех, кто также пройдет Перерождение? А его слова о том, что он и его брат появились благодаря собранным Хаосом чувствам с примесью ее силы. Это звучит нереально, и в другой бы ситуации я бы подумала, что он над нами издевается. Но, черт, это ведь именно эта ситуация, и он не издевается. Или то, что его брат – светлый и добрый, а сам Зак – темный и жестокий, оказались не только полными противоположностями друг друга, но и прямо противоположными тому, какими должны быть. Его брат оказался жадным до власти и силы, а он – добрым и благородным.
Что-то эта информация меня совсем запутала. Неужели это и правда, так было? Светлый брат, который защищал людей и сражался со злом, сам им оказался. А тот, кто наводил на города и деревни пожары и обвалы, на самом деле был светом, спрятанным под маской тьмы. Да, это вам не детские сказки, где добро всегда побеждает зло. Ну, можно сказать, что в данном случае, зло победило еще большее зло.
– Слушай, а с тобой тоже такое же, как и с Заком? – спрашиваю шепотом, опустив голову, так что бы волосы прикрывали лицо от посторонних и никто не увидел, что я сама с собой разговариваю.
«Что именно?»
– Ну, я о том, что с виду вроде бы самое настоящее зло, а на самом деле нет?
«Катарина, мы с тобой это уже обсуждали. Я не хочу тебя разочаровывать. Но я отвечу. Нет, я не такая как Зак».
– Но…
«Не надо. Я не хочу говорить с тобой о себе. Сейчас я могу тебе ответить только так. Я не помню своей жизни. Вообще. И не могу тебе сказать, я такая, как Зак или нет».
– Ты ведь только что сказала, что нет.
«Да, я так сказала. Потому что, пусть я и не помню, но что-то внутри меня подсказывает мне, что в прошлом я много чего плохого сделала».
– Ясно, – если бы кто-то рядом услышал мой голос, то абсолютно точно услышал бы в нем разочарование.
Я толком не знаю, кто такая Вирт, но я видела ее. И хоть это было у меня во сне, я видела ее глаза. В них была грусть, безразличие, волнение, но никак не тьма, зло или жестокость. Те вампиры просто уверены, что она само зло. Что она жестокое существо. Но я знаю ее лучше.
– Привет, – шепчет мне на ухо хриплый голос, и я подпрыгиваю от неожиданности, тут же разворачиваясь лицом к говорившему.
– Привет, Демиен, – отвечаю, поднимая голову и смотря прямо в насмешливые серые глаза.
– Сильно торопишься? – спрашивает парень, не переставая ухмыляться.
– Ну, скоро звонок на урок, а у меня первым биология.
– А ну да, снова противный мистер Лоуренс, – он упоминает директора с таким выражением лица, будто съел кучу лимонов.
– Похвально, что не одна я так думаю о нашем директоре, – невольно у меня на лице появляется улыбка.
– Он сам виноват, – пожимает Демиен плечами. – Ты что сегодня после школы делаешь?
– Еще не знаю, – пытаюсь придать своему лицу гримасу безразличия. Но, черт, это сейчас так трудно. Именно в этот момент я чувствую, как мой слух обостряется, и я слышу каждый звук в округе, будто кто-то издает их рядом с моих ухом в громкоговоритель.
– Значит, – начинает парень, задумчиво, и будто растягивая удовольствие, не переставая ухмыляться. – Ты не против со мной прогуляться? Или может быть пообедать?
– Эмм, – такого я точно не ожидала. Ну почему именно сегодня?
«Не забывай, он тоже вампир. Ну, древний вампир. И полнолуние на него влияет точно так же, как и на нас с тобой. Он буквально может слышать твое настроение или эмоции», – говорит Вирт, как бы, между прочим.
– Я даже не знаю, – надо как-то увильнуть от этого. Думай, Катарина. Ты должна придумать крутую отмазку. Ты же не можешь ему сказать, что после школы будешь стремглав бежать домой, а как только стемнеет, с помощью Вирт, будешь по лесу бегать на скорости и перепрыгивать с ветки на ветку, пока не станет легче? Ага, только в этом случае попрощайся с жизнью и всеми своими планами на ближайшее будущее.
– Отлично, я буду ждать тебя после школы возле центрального входа, – неправильно понимает мое молчание Демиен, и, посмотрев на меня несколько секунд, все еще с ухмылкой идет в сторону школы.
– Я подписала себе смертный приговор? – едва шепчу, надеясь, что Демиен подумает, будто это адресовано ему, а не Вирт, в моей голове.
– Смотря, что именно для тебя значит обед, – остановившись и слегка повернув на меня голову, отвечает Демиен. – Некоторым это действительно смертный приговор, а другим – нет.
И уходит.
Только когда он оказывается достаточно далеко, я разворачиваюсь к нему спиной и шепчу Вирт.
– О чем это он?
«Для начала отвечу на твой первый вопрос; можно сказать и так. А вот второй. Скорее всего, он имеет в виду свою трапезу».
– Свою? Ты про кровь?
«Да. Знаешь, у древних вампиров есть одна фишка. Правда, она не очень хорошая для людей, но тебе нужно это знать. У этих вампиров абсолютно отсутствует стоп-сигнал».
– Что еще за стоп-сигнал?
«Короче, когда вампиры пьют кровь из человека, у новых, – так мы называем тех вампиров, что появились только полторы тысячи лет назад, – в определенный момент есть сигнал, который говорит им, типа «Хватит пить кровь, твоя жертва сейчас умрет». Понимаешь, с помощью него они знают, когда им остановиться».
– А у древних такого нет?
«У них такого нет. Они не понимают, когда нужно оставить человека. Древние вампиры выпивают его досуха. И вот именно это имел в виду Демиен. Для некоторых это смертная казнь, потому что вампиры выпивают их до конца, пока не останется ни одной капли крови».
– А другие?
«А это те, кто сознательно идет на это. Я тебя удивлю, но среди людей есть те, кто в курсе о древних вампирах, и они охотно продают им свою кровь за достаточно большую сумму».
– Продают? Их не убивают?
«Конечно, нет. Бывают иногда такие случаи, что вампир настолько голоден, что ему плевать на крики продавца, но это редкое явление. Многим вампирам проще купить у человека кровь в его теле за пару тысяч баксов, а не выслеживать ночью подходящего человека, что бы убить его на месте. С этим слишком много мороки».
– Ну да, деть