Казалось бы, я закрывала глаза всего на мгновение, но незнакомец исчез. Словно его вообще не было. В мельтешащей вокруг толпе меня снова толкнули, окончательно возвращая в реальность. Я лихорадочно огляделась, все еще отказываясь верить, что он мне привиделся. Хотя, с другой стороны, на самом же деле такого происходить не могло. Я по инерции коснулась талисмана на левой сережке, он медленно остывал, словно я только что спалила пару гектар леса. Даже не успела удивиться этому, из толпы вырулили мои подруги.
— Ринка, ты чего зависла? — затрясла меня за плечо Рита. — Все нормально?
— А… э-э-э… да, — пробормотала я внезапно осипшим голосом. — Просто… задумалась…
— Пока ты тут задумываешься, все раскупят! — миниатюрная блондинка схватила меня за руку и потянула за собой.
О том, что мне привиделось, я так никому не рассказала. Просто сама не знала, что и думать. Причем странно, но каждый раз, когда я мучительно пыталась вспомнить, как выглядел тот незнакомец, у меня начинала дико болеть голова. В итоге я старательно пыталась о том случае забыть, но не получалось. И я ждала. Ждала, что произойдет чудо, и он снова появится в моей жизни. Потому и казался мне таким кощунством поцелуй Андрея. Словно я предала то волшебство. Вот только то волшебство, быть может, вообще мне просто привиделось.
— Карин, — голос Олега вытряхнул меня из воспоминаний, — ты не ответила.
— Сначала пообещай, что не сочтешь меня сумасшедшей, — неуверенно улыбнулась я.
— Поверь человеку, которому крайне не повезло с младшим братом, у меня свои взгляды на сумасшествие. Но на всякий случай, обещаю, — заверил Олег, с деланой серьезностью приложив левую руку к груди.
— Я ведь ни разу не влюблялась раньше, ну ты знаешь. Мне казалось, что в моей жизни непременно появится кто-то особенный, надо просто подождать, а на остальных, само собой, чувства не растрачивать.
— А упомянутый тобою Андрей, значит, не особенный?
— Ай, да откуда ж я знаю. — Я уткнулась лбом в колени. Не говорить же, что все мои ожидания основаны на игре собственной фантазии.
Олег задумчиво молчал не меньше минуты. Наконец с улыбкой произнес:
— Карин, я, кажется, понял, в чем дело. Боюсь, ты и вправду влюбилась.
— Да? — Мне почему-то сразу стало себя так жалко, словно бы Олег озвучил чуть ли не смертный приговор.
— Поверь тому, кто чуть старше и разбирается в чувствах чуть лучше. Ты ведь уже сомневаешься. А не было бы чувств, не было бы и сомнений. Считай, это последняя стадия перед осознанием. И я готов поспорить на что угодно, что вот, буквально завтра утром, проснувшись, ты уже не будешь ни в чем сомневаться.
— Ребята, пойдемте чай пить с пирожными и блинами, — в мою комнату заглянула улыбающаяся мама.
Мы с Олегом поспешили вслед за ней. Уже вышли в коридор, когда из моей комнаты раздался возмущенный Юркин вопль:
— Эй! Вы меня забыли! Я тоже блинов хочу! Кто-нибудь, уберите стул, он мне дверцы открыть не дает!
— Ничего, ничего, — хмыкнул Олег. — Пусть посидит немного, о своем поведении подумает. Да, и еще, Карин, — он понизил голос до шепота, — знаешь, какой еще верный признак настоящих чувств? Рядом с любимым ты всегда будешь чувствовать себя в безопасности. В полной, буквально абсолютной безопасности.
Появившийся вечером папа побил все рекорды романтичности и абсурда. Оставив где-то нашу старушку «Волгу», после работы он притарахтел к подъезду на вообще чуть ли не ископаемом мотоцикле с коляской. Я так подозреваю, раритет был из времен его молодости. Мама, правда, пришла в восторг и чуть ли не прослезилась. Прежде, чем счастливо выпорхнуть из квартиры, она меня предупредила, чтобы их не ждала. И мои родители укатили в неизвестном направлении. Скорее всего, по памятным местам. Как вариант, поехали в деревню, где они познакомились. Я весь вечер убивала время за не особо интересной компьютерной игрой и уже часов в десять завалилась спать.
Снился мне всякий абсурд вроде элитного отряда Неопознанных Летающих Блинов, которые спасали последних в своем роде карликовых тараканов от вымирания. А потом картина резко сменилась…
Яркий свет заполонил все вокруг, окружив меня как в кокон. Я не чувствовала страха. Даже наоборот, накатило убаюкивающее спокойствие.
— У человека всегда есть выбор. — Зазвучавший голос был преисполнен доброты и заботы. — И никто никогда не решит за него против воли. Но цена неправильного выбора порою слишком велика.
— Я всегда стараюсь поступать правильно, — тут же с жаром заверила я.
— Не зная истины, сложно поступать правильно.
— Но вы ведь истину знаете. — Мне вообще казалось, что этот неведомый свет знает все на свете. — Так помогите мне не ошибиться.
— Для того я и здесь. Нужно всего лишь твое согласие.
— Согласие на что? — Я спросила скорее из любопытства. Не покидала нерушимая уверенность, что мне искренне желают добра.
— На то, чтобы спасти тебя.
— Ну, конечно же, я согласна. — Я часто закивала. — Спасайте.
Тут же передо мной материализовались два серебристых браслета. Широких, без каких либо узоров и украшений. Лишь тоненькие прикрепленные к ним цепочки тянулись куда-то в недра окружающего света.
Я хотела с недоумением поинтересоваться, что мне с этим делать, но не успела. Браслеты защелкнулись у меня на запястьях и тут же исчезли. Пусть я не чувствовала их, но не сомневалась, что они на мне. И буквально тут же сон оборвался…
Открыв глаза, я растерянно оглядела ночную темноту моей комнаты. Сон постепенно выветривался из сознания, хотя явно не относился к разряду простых сновидений, и стоило бы его запомнить. Но мне было не до этого. Окружающий полумрак упорно казался пугающим. Невидимым затаившимся хищником, который вот-вот готовился разорвать меня на части. Еще и мой талисман угрожающе накалился, свидетельствуя, что опасность не надуманна. Я вскочила с кровати и кинулась к выключателю. Вспыхнувший свет обрисовал привычный интерьер безо всяких мерзких монстров, но страх упорно не проходил. И как назло, ведь родителей не было дома, иначе бы непременно кинулась жаловаться. Пусть и не солидно в семнадцать лет с воплями: «Мама! Папа! В темноте чудовища!» бежать среди ночи к ним в спальню.
Повинуясь внезапному порыву, я схватила с прикроватной тумбочки мобильник и дрожащими руками набрала номер Андрея.
Он взял трубку гудков через семь. Очевидно, я его разбудила.
— Что случилось? — В его голосе отчетливо слышалась тревога. И ни тени недовольства.
— Извини, что так поздно… просто я… я… мне так страшно… — Слова сбивались от накатывающего ужаса. Сама не могла понять, что со мной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});