первой встречи повел себя, мягко говоря, по-скотски.
Наконец, гости добрались до столовой, где со всеми церемониями расселись по своим местам. Задув свечку и поставив ее в небольшое углубление в стене, я прильнула к смотровому окошку. Марта, кажется, превзошла себя, приготовив не только суп, но и несколько видов дополнительных блюд из мяса, птицы и даже где-то раздобыла рыбу. Я даже начала подозревать, что у нашей кухарки есть собственный фей-крестный, который выручил ее в сложной ситуации.
Сглотнув слюну, набежавшую от обилия аппетитных запахов, я сосредоточилась на происходящем в столовой. Суп ели в молчании, бросая друг на друга внимательные взгляды. Стол был установлен не в середине помещения, а ближе к стене, и мне со своего места были прекрасно видны лица всех присутствующих, кроме мачехи, сидящей ко мне спиной, но ее идеально прямой позвоночник и напряженные плечи итак говорили о многом. Похвалив талант повара, Его Высочество промокнул губы салфеткой и откинулся на спинку стула, давая понять, что закончил с трапезой.
— Леди Милтон, — обратился он к мачехе. — Как так вышло, что вы вернули себе прежнюю фамилию? Вы же были замужем за бароном Кристоффом?
— Вам, Ваше Высочество, должно быть известно, — графиня отложила салфетку в сторону, действуя неторопливо и на первый взгляд совершенно непринужденно, но голос ее предательски звенел. — Что фамилия Милтон является моей девичьей, и титул достался мне не от первого супруга, а от моей матушки, так как он уже несколько лет передается в моей семье по женской линии.
— Это противоречит законам королевства, — заметил герцог. — Однако я слышал о подобных случаях за пределами Алорана.
— Все верно. Я приехала в Алоран после смерти своего первого супруга. До этого мы с девочками жили в Миркутане.
Принц нахмурился. И было отчего. Алоран много лет воевал с Миркутаном, и лишь недавно был установлен хрупкий мир, который мог бы быть укреплен династическим браком, но наследница вражеского короля загадочным образом исчезла после подписания договора. История эта была окутана множеством догадок и ничем не подтвержденных фактов, но Миркутан во всем винил короля Стефана Артаура, не веря в непричастность бывшего врага. На несколько мгновений в столовой воцарилось молчание, не прерываемое даже стуком приборов. Все сидели, задумчиво глядя кто куда. Я затаила дыхание, боясь выдать свое присутствие. О том, что мачеха уроженка враждебного государства, моему отцу было прекрасно известно, более того, он рассчитывал получить титул графа. Каким же разочарованием для него стал закон о наследовании по женской линии. У меня, однако, тоже не было ни малейшего шанса стать графиней, разве что через замужество.
— Фамилию вы сохранили по этой же причине? — поинтересовался принц. — По законам Миркутана?
— Да, на данный момент я являюсь хранительницей титула. После моей смерти он перейдет к старшей из моей дочерей.
— А граф Эллиот об этом знал? — внимательно глядя на мачеху, спросил герцог Арлингтон.
Напряженные плечи дрогнули.
— Мы это не обсуждали, — ровным голосом произнесла леди Милтон. — По знатности и древности родов мы были равны, и подозревать друг друга в меркантильности у нас причин не было. Но сейчас это уже не важно…
— И верно, — согласился Ричард. — Что бы он ни думал, теперь его планам не суждено сбыться.
— Что вы имеете в виду? — голос графини предательски охрип.
— Лишь то, что лорд Эллиот изволил покинуть наш бренный мир.
— Он… умер?
— Не просто умер, — взгляд герцога вцепился в лицо мачехи, выискивая, видимо, малейшие признаки вины. — А был убит.
Элеонора очень натурально охнула. Возможно, она действительно испытала боль от потери своего любовника, но поверить в это мне отчего-то было сложно, ведь она собственноручно отправила его разобраться с незнакомкой в алом. Вряд ли она, конечно, думала о подобном трагичном исходе, но подставила его вполне осознанно. Слишком хорошо зная свою мачеху, я не ждала, что она начнет лить слезы при гостях, скорее, выплеснет эмоции после их ухода, а вот принц и герцог явно ждали именно такой реакции. Не увидев искренних переживаний, они обменялись мимолетными взглядами, и герцог продолжил ковыряться в рыбе, будто не сообщил только что страшную весть.
— Убийца найден? — сделав несколько глубоких вдохов, сухо спросила графиня.
— Нет, — мрачно ответил Его Высочество. — Именно поэтому мы здесь.
— Вы подозреваете матушку? — искренне ужаснулась молчавшая весь ужин Грета. Слушая разговор, она все больше мрачнела, осознавая, что оказалась не в курсе матушкиных планов относительно графа Эллиота.
— Подозревал, — не стал скрывать Его Высочество. — Но для этого больше нет причин.
Кажется, у моих сестричек наконец-то развеялся розовый флер перед глазами, и им открылась простая правда — принц здесь вовсе не с визитом вежливости, и уж точно не ради них. Их лица застыли, обернувшись прекрасно отрепетированными каменными масками.
— От чая я, пожалуй, откажусь, — отложив в сторону салфетку, Его Высочество поднялся из-за стола. — Соболезную вашей утрате, леди Милтон.
Графиня кивнула, не пытаясь более удерживать гостей.
— Благодарю за ужин, — герцог поднялся вслед за принцем. — Позвольте нам откланяться.
Мачеха вновь лишь сдержанно кивнула, но все же встала, чтобы проводить гостей.
— У меня остался еще один вопрос, — пройдя несколько шагов, Кристиан Артаур остановился.
— Разумеется, Ваше Высочество, — теперь мне было прекрасно видно лицо графини. Она была бледна, но прекрасно изображала невозмутимость.
— Разве у вашего последнего супруга, Ханса Кристоффа, не было дочери? Где она сейчас?
— О, это такая трагедия, — на лице мачехи отразилась вполне правдоподобная скорбь. — Бедняжка не выдержала потери любимого отца и наложила на себя руки, упокой Создатель ее душу. Слаба была разумом, вот и бросилась в Сиону, а там ее течение и утащило, не спасли.
Утонула, значит? Руки сжались в кулаки, и я с силой стиснула зубы, чтобы не зашипеть от нахлынувшей ярости. Зараза! Умом, значит, слаба! Мало того, что превратила меня в прислугу, теперь еще и полоумной выставила? И перед кем? Перед принцем Алорана. Утонула! Я, получается, для всего остального мира мертва. И как долго?
— В Сиону, значит, — задумчиво повторил принц. — А как звали бедняжку?
— Элис, Ваше Высочество. Уж года два прошло, как грех на душу взяла.
Брови близняшек удивленно изогнулись, но, на их счастье, внимание гостей было приковано к моей мачехе. Герцог нахмурился, и я вспомнила, как хорошо он умеет определять ложь. Готова поспорить, он не поверил ни единому слову, но виду не подал.
— Элис, — губы принца дрогнули в едва заметной усмешке, в глазах снова появился хищный блеск. — И никаких сомнений в том, что она мертва?
— Абсолютно, — не моргнув глазом, подтвердила графиня. — Там такая стремнина. Тело не нашли, но