Читать интересную книгу Высшая мера - Дуги Бримсон

THE HAMMER.

В течение долгого времени я катался на выезда со Spurs и всегда ненавидел Upton Park, потому что хозяева были просто безумцами. У себя дома «молотки» превращались в бешеных животных, и надо было набирать толпу лишь для того, чтобы вернуться домой. Сами фаны были далеко не сахар, а уж что говорить о копах… полностью ох…евшие… Иногда они были похожи на еще один моб — и им это нравилось. Потрясающе — я никогда не слышал, что бы они заковали в наручники «своего» хулигана. Много раз наши парни дожидались суда в понедельник, но там не судили ни одного «молотка». Но как бы там ни было, однажды я встретил этого парня, который оказался фаном West Ham, и, понятно, что мы разговаривали о футболе и хулиганизме. Естественно, я спросил его о х…не, творившейся с законодательством, на это он мне ответил, что в Ист Энде существует неписаное правило — на футболе никогда не арестовывать своих болельщиков. Многие из копов сами являются ярыми приверженцами этого клуба, а некоторые даже носят значки клуба под лацканами своих фирменных мундиров, и показывают их «молоткам», перед тем как пойти в наступление. В этом случае местные знают, что они могут безнаказанно участвовать в событиях. Ублюдки.

HIGHBURY.

Это была моя первая поездка в Лондон за Ливерпуль. Естественно, была куча неприятностей до матча, ну а что творилось во время игры, не передать словами — по-моему на нашем секторе тусовалось все хулиганье Арсенала. А копы, п…расы, наблюдали за происходящим совершенно спокойно, даже когда стало ясно, кто есть кто. Где-то на 20-й минуте игры местный моб начал потасовку, наши прыгнули на них, и тут ситуация полностью вышла из-под контроля. В то время я был совсем мелким, и мне не хотелось попадать под горячую руку, но так как все парни, с которыми я приехал, сразу же метнулись в эпицентр драки, а так как мне не хотелось от них потеряться, то я пошел за ними. Внезапно, как из-под земли, передо мной очутился этот коп и с правой зарядил мне в челюсть. Потом я просто стоял и считал звездочки у меня перед глазами, а мои друзья орали на этого полиса, который затем взял меня за шиворот и потащил с трибуны, а затем и со стадиона. Перед тем, как я понял, что происходит, этот е…ный коп закинул меня в угол полицейского автобуса и закрыл двери. Я был вне себя от страха, умоляя его освободить меня, на что эта скотина сказала мне: «Заткни пасть, ублюдок» Необходимо добавить, что в тот момент мне было только 14, в такие переделки никогда раньше не попадал, и все, что я хотел — выбраться оттуда. На самом деле этот полис выглядел таким же перестремавшимся, как и я. Через пару минут он открыл дверь автобуса и сказал мне проваливать. Я ожидал по меньшей мере пинка под зад, но даже этого не последовало. Я не могу с уверенностью сказать, но считаю, что это коп вытащил меня со стадиона, потому что сам донельзя испугался, и чувствовал, что еще чуть-чуть, и в штаны наложит от страха. Ему нужен был предлог, чтобы уйти из той мясорубки, и тут ему подвернулся я.

Когда полиция переняла методы борьбы у самих же фанатов, изоляция активного хулиганского элемента резко возросла не только в столице, но по всей Британии. Вошли в применение сезонные абонементы и раннее открытие трибун в качестве оружия по борьбе с футбольным хулиганизмом, но все это сыграло лишь незначительную роль, и после особенно запоминающегося сезона 1976-77 годов полиция, футбольное начальство и правительство решили на трибунах установить решетки, отделяющие фанов от поля и болельщиков другой команды. Когда клетки были установлены, полиции стало легче справляться с траблмейкерами. На самом деле эта мера имела и свои недостатки — когда начинались драки, мирному болельщику было практически невозможно убежать. Кроме того, полиция часто находила очень сложным попасть внутрь, когда мелкие потасовки перерастали в крупные побоища.

BOLTON.

Лишь одно упоминание о стадионе Болтона вызывает у выездных фанов рвотный рефлекс, такого отстойника, наверно, больше нет нигде. Местные — сборище злобных ублюдков, причем довольно многочисленное сборище. В конце концов, они пробрались на наш сектор и начали обзываться всякими нехорошими словами J. Естественно, наши парни не могли стерпеть такого обращения и немедленно полезли в драку. Фанов Болтона зажали около решеток, они пытались держаться, но количество наших парней, в несколько раз превосходящее их, отметало сомнения в том, что скоро их прессанут по полной программе. Основная толпа местных наблюдала за этим с другой стороны решеток, медленно зверея и пытаясь перелезть через ограждения, чтобы добраться до нас. Было чувство, что мир перевернулся вверх дном — вы знаете, как это бывает. Но как бы там ни было, копы пытались зайти на сектор через ворота, но наши закрыли их и полисы просто не могли попасть на трибуну. Когда же наконец, копы стали контролировать ситуацию, мы отступили. Мы хорошо помяли местных хулиганов, но там остался один из наших, прикованный наручниками к решетке. Бедняга, он так просил, чтобы мы его освободили, но мы ничего не могли сделать. Копы оценили ситуацию и дали ему хороших п…лей, а нам ничего не оставалось делать, как наблюдать. Потом они арестовали его. Парни из Болтона заряжали: «Хороший полицейский, ты клевый парень, хороший полицейский, иди, арестуй еще кого-нибудь.»

Правда в том, что решетки были удобны для сдерживания разбушевавшихся фанатов, но с другой стороны, это еще больше разжигало фанатов, уверенных в том, что скорее всего, они никогда не встретятся со своим противником! Так же возрастало негодование со стороны мирных болельщиков, которых тоже сажали в клетку, как животных. Количество оскорблений в адрес игроков и приезжих фанов возрастало, и на большинстве стадионов того времени атмосфера состояла из концентрированной ненависти. Еще более опасным последствием установления решеток был тот факт, что люди, которые рассматривали драки как обычную, а иногда и неотъемлемую часть футбола, стали более активно участвовать вне стадиона. Это принесло полиции кучу проблем, так как на стадионе они более или менее могли контролировать ситуацию, но не имели не малейшего представления, как действовать вне территории стадиона. Когда фаны обнаружили это, немедленно произошел резкий скачок в сторону увеличения акций вне стадиона, а суппортеры начали организовываться в специальные группы. Эти группы могли насчитывать только 10-15 человек, но у больших клубов — Челси, Вест Хэма и других — размер моба иногда доходил до 1500 рыл, и тактика «безопасность в количестве», используемая этими мобами, доставляла полиции огромное количество проблем. Эти группы быстро преобразовывались в секретные сообщества, внутри которых строго соблюдалась иерархия: лидер, бойцы, скауты и т.д. — то есть каждый человек играл свою определенную роль в организации. Далее эти группы разделялись в хулиганские фирмы или команды (crews), и чтобы врагам было легче наблюдать за их подвигами, многие фирмы брали себе различные названия. Например, деяния F-Troop из Millwall и ICF (West Ham) стали легендой. Когда эти группы организовались, и, что более важно, стали известны, полиции стало легче наблюдать за ними и их «подвигами». Проблема состояла в том, чтобы узнать, кто именно состоит в фирме. Среди путешествующих суппортеров ходило мнение, что полиция редко арестовывает членов больших фирм, так как если начнутся неприятности, у них не будет точного числа зачинщиков. А обычная тактика Metropolitan Police по установлению личности путем проверки адресов и выявления акцента абсолютно не действовала на лондонских дерби. Им нужно было найти более надежный способ решения проблемы, в результате чего они пришли к выводу, что наиболее удобным будет внедрение в фирмы своих людей. В начале 80-х, Met выбрал это ключевой стратегией борьбы против хулиганских группировок и предприняла ряд широкомасштабных операций против лондонских клубов, в частности Челси. Самая известная акция была проведена под название «Автогол» (Own Goal), впоследствии название оправдало себя. Пока детали операции, по известным причинам, известны не полностью, известно, что 6 офицеров под прикрытием внедрились в фирму Челси (якобы в «Headhunters») и собирали информацию, достаточную, чтобы предъявить обвинение лидерам фирмы. 11 мая 1986 после судебного разбирательства, длившегося 18 недель и стоившего налогоплательщикам 3 миллиона фунтов, пять человек были признаны виновными в различных преступлениях, включая нарушение общественного порядка и организации тайных обществ. Их ждало тюремное заключение общим сроком 28 лет. Несмотря на то, что большинство из 32 обвинений были обвинения в насилии, арестованные немедленно подали на апелляцию, и Met, считая, что поступает правильно, направил доклады агентов на судебный анализ. К несчастью полиции, судебные эксперты поставили под сомнение действительность этих докладов, указывая на несовпадение некоторых дат и утверждая, что некоторые даже были фальсифицированы. Это было тяжелым ударом для Met, который теперь наблюдал, как одна за одной поваливаются тайные операции против фанов Миллуолла, Вест Хэма и Crystal Palace. Но худшее было впереди. 17 октября 1989 года 4 члена известной фирмы Millwall “Bushwhackers” сократили срок своего заключения с помощью апелляции, а 17 ноября трое из суппортеров Челси, задержанные в результате акции «Автогол», были выпущены на свободу. На следующий день был освобожден четвертый фанат, после того, как срок его заключения был сокращен с 6 до 4 лет. Но, несмотря на эти трудности, полиция была против отмены операций под прикрытием. Теперь, оглядываясь назад, становится очевидно, что проникновение в фирму было очень рискованным методом добычи доказательств, так как в этом случаю все целиком полагалось на честность и объективность офицеров, работавших под прикрытием. Наш собственный опыт и расследование показал, что невозможно войти в фирму, не преступив закон или не участвуя в преступных действиях. Например, одна из улик, добытая в результате операции «Автогол», была связана с инцидентом в Goodison Park 10 декабря 1985, когда суппортеры Челси схлестнулись с фанами Эвертона. В описании инцидента указывается на то, что один из агентов участвовал как в планировании, так и в осуществлении акции, в результате которой один из суппортеров Челси получил по морде деревянным молотком, а почти 40 суппортеров участвовали в драке, пока не прибыла полиция. Последствия этой акции заключались в следующем — мирные люди были вынужденно заперты в своих машинах, частная собственность была сильно повреждена, а местные жители, обеспокоенные своей безопасностью, в панике метались из стороны в сторону. Конечно, можно возразить, что в таких случаях цель оправдывает средства. Но, глядя на то малое количество выдвинутых обвинений, становится ясно, что нет, не оправдывает. Когда операция «Автогол» была в самом разгаре, Metropolitan Police была вольна делать все, что вздумается, чтобы навести порядок на вверенной ей территории. Это вылилось в две большие акции с участием лондонских клубов — стычка на Stamford Bridge во время второй игры полуфинала Milk Cup с Sunderland и акция Millwall в Л*т*не. Факт в том, что в случае с Л*т*ном, полиция считала, что хулиганы их ДРУГИХ клубов едут на Kenilworth Road с единственной целью — устроить погром. В качестве доказательства она также частенько ссылалась на непомерно раздутое число так называемых «фанатов Миллуолла» на игре, и так как премьер-министр была по любому настроена против футбола, они убедили Миссис Тэтчер в немедленном принятии закона по борьбе с хулиганизмом. Это было ускорено событиями в Брэдфорде (не относится к хулиганам, но показывает, каким подлым и гнусным стал футбол) и Heysel, который окончательно подорвал репутацию этой игры в стране. Помощь правительства прибыла в виде Закона о Спортивных Событиях 1985 года (об алкоголе), Закона об Общественном Порядке 1986 года (разрешающим удалять нарушителей спокойствия со стадиона) и Закона о Футбольных Болельщиках 1989 года (разрешающий запрет выездов и имеющий дело с расистскими и оскорбительными лозунгами). Эти меры дали полиции власть, которой им так не хватало, и суппортеры начали осознавать, что на время придется немного утихомириться. Наконец полиция оказалась на вершине, и в ход пошло еще одно оружие, которое оказалось наиболее эффективным — система камер наблюдения на стадионе. В течение некоторого времени камеры не пользовались популярностью, но улучшенные технологии и снижение цены привлекло внимание блюстителей порядка. Но многие клубы не хотели устанавливать камеры из-за их цены, и опять мирные болельщики оказались в опасности. Но все кардинально изменилось после трагедии в Hillsborough. Лорд Джастис Тейлор понял, что камеры — есть и будут самым эффективным оружием по борьбе с хулиганами. Они будут абсолютно необходимы для предотвращения прорывов на поле после снятия решеток. Тейлор осознал, что боязнь того, что тебе на следующий день после игры может в дверь позвонить полиция, даже самого заядлого траблмейкера заставит призадуматься. С принятием Закона о Футбольных Нарушениях 1991 года (кидание предметов, прорывы на поле и т.п.), создалось впечатление, что хулиганов зажали во всех сторон. Пока полиция радовалась достигнутым результатам, они также быстро догадались, что футбольные фирмы не испарятся просто так, а пабы, клубы и улицы станут новым полем битвы. Это заставило призадуматься полицию Метрополитена — ведь за многие годы самые опасные стычки и потасовки происходили там, где очень сложно выследить кого-либо — в метро. Здесь, Met мог обратиться за помощью к Британской Транспортной Полиции (БТП), которая была вечным оппонентом хулиганов (которые рассматривали метро как идеальное место для ведения боевых действий). На самом деле, БТП проводили свои тайные операции и имели сеть информаторов во многих известных фирмах. БТП не отличается терпимостью и не особо переживает по этому поводу. По правде, они не могут себе этого позволить, потому что метрополитен это очень опасное место. География Лондона и количество станций показывает, что нет ни места, ни времени на ошибку. За прошедшее время распространение систем наблюдения раскрыло многих офицеров полиции метро, чья борьба против хулиганов принесла потрясающие результаты. В начале 90-х широкомасштабный хулиганизм в столице пошел на спад. Прорывы на поле и массовые побоища стали достоянием истории, а организованные фирмы теперь легче вычислить с помощью координированных действий полиции и систем наблюдения. Данные события во многом способствовали тому, что Чемпионат Европы 96 года проходил в Англии, где полиция проходила свой главный тест на прочность. Операция по всей стране, стоившая 10 или 20 миллионов фунтов, в которой участвовали тысячи полисменов по всей стране, должна была заверить всех, что чемпионат пройдет без осложнений. Полиция Метрополитена и БТП были в боевой готовности, ведь, если что-либо произойдет, то, конечно, в Лондоне. Перед началом чемпионата полиция обратилась в отдел по связям с общественностью, чтобы развеять все страхи и опасения (появившиеся в основном благодаря истерике, поднятой СМИ). Через Национальную Криминальную Разведывательную Службу футбольное начальство уверило всех, что ситуация полностью под контролем, а документальные фильмы о посещении старшими офицерами своих коллег в Германии и Голландии перестали быть чем-то выдающимся. Более того, полиция по всей стране просто помешалась на разведке, и о каждом информаторе и известном траблмейкере собиралась вся возможная информация. А благодаря произошедшему в Дублине, известные политические экстремистские группировки также попали в зону пристального внимания полиции. По всей Англии проводились полицейские рейды, арестовывалось много людей (большинство которых отпускалось на свободу, как только сопровождающий операцию телеоператор уходил домой). У Met в те дни работы было по горло — группу суппортеров Spurs арестовали после просмотра отснятого материала о дерби в Северном Лондоне на Highbury. Странно то, что фанаты Челси, так же принимавшие участие в том инциденте, не засветились на пленке; из-за этого решили, что среди Челси были тайные агенты полиции, и если бы их сняли на камеру, то вся операция оказалась бы под угрозой срыва. Met так же ввел в использование различные новшества, включая ужасного фотографа и его «фотофон» (примочка, позволяющая полученные фотографии сразу же отсылать в центральный офис, что помогало полиции опознавать и наблюдать за возможными нарушителями спокойствия), кроме того, была одобрена идея постоянного слежения за известными траблмейкерами.