— Что? — Денисов не поверил ушам, но врач мрачно кивнул, подтверждая.
— Да. Болезнь вызывается прикосновением к жучку. Затем наступает счастливый сон: двое или трое суток. Не знаю, что они там видят в своих снах, но, проснувшись, все заболевшие стремятся к одному — к смерти.
— Отчего? — не выдержав, перебил Андрей.
— Депрессия, — объяснил Лазар. — Мне просто повезло — когда моего соседа впервые зацепил синекрылый, я был в медицинских перчатках, бросился к нему, а тут медсестра схватила жучка и тоже….. Проследить — то за ними проследил, но вот только мы — я и еще несколько уцелевших — не могли предвидеть, что последует за первой фазой болезни. Да и сейчас не знаем, как быть. Пока нашли один выход — вязать. Но ведь невозможно держать людей связанными бесконечно. За ними нужно ухаживать, кормить, преодолевать нежелание слушать, есть, жить. Пока единственное, чем их можно привлечь — таракашки. Гипноз это или что другое, не знаю.
Рассказ врача прервал пронзительный женский визг. Денисов оглянулся. Милица?
Дочь старосты, юную красавицу, едва можно было узнать в истощенном существе с трясущейся головой и воспаленными глазами, взгляд которых приковывала банка с синекрылками, зажатая в руке лесника. Андрей вопросительно взглянул на врача.
— А сам Никша?
— Погиб одним из первых, — мрачно сказал врач. — Пытался организовать охоту на жучков.
И никто из нас не застрахован от заражения. Проклятые твари проникают повсюду! А теперь скажи, как тебе удалось их столько поймать? — голос доктора стал обманчиво мягким, просительным, но Андрей, встретив испытующий взгляд, не колеблясь, ответил:
— Не знаю. Просто так.
Денисов протянул руку и, схватив ползущего по подоконнику жучка, накрыл его рукой, а затем протянул врачу. Лазар отшатнулся, Андрей, ругая себя за оплошность, хотел выбросить добычу, но внезапно обратил внимание на воцарившуюся в зале тишину и огляделся. Буйные жертвы эпидемии замолчали, переводя почти осмысленные взгляды с лица Денисова на зажатое в его руке насекомое.
— Мечта каждого из них, — на лице Лазара мелькнула горькая усмешка. — Тянет. Наверное, все-таки химия. А ведь прикосновение проснувшегося больного к жуку вызывает мгновенную смерть. Большинство наших так и погибло. Но сейчас, с жуком в руках, можно было бы что-то сделать для них, заставить выслушать себя. Они бы всему поверили. Вот только знать бы, что сказать!
Андрей молча пожал плечами — к ответу он был не готов, да и изливаться в исповедях не собирался. А кроме того, дома его ожидал собственный больной.
Рассказ о парне со звездолета не вызвал у Лазара интереса.
— Тут со своими бы проблемами разобраться, — пробормотал он. И глухо добавил: — А банку с этими… оставь. Может, еще пригодятся.
Неспособность смертоносных синекрылок выбраться из стеклянной банки доставляла врачу явное удовлетворение.
Терзаемый противоречивыми чувствами, Андрей попрощался и поспешно вышел из импровизированной больницы, зачем-то унося с собой пойманного жучка. На улице Денисов остановился, растерянно посмотрел на зажатое в руке насекомое и выбросил в кусты, кишевшие его собратьями. Какая разница — одним больше, одним меньше.
Когда Андрей вернулся к звездолету, пришелец еще спал. Пока лесник решал, стоит ли перетаскивать больного в дом, парень начал подавать первые признаки пробуждения. Раздался тоскливый протяжный стон. К счастью, веревку Денисов, предвидя осложнения, предусмотрительно прихватил с собой, и связать еще не вполне очнувшегося человека не составило большого труда.
— Эй! — услышав оклик, Андрей обернулся и поразился, встретив полный боли, но здравый взгляд. И слова пришельца были вполне разумными:
— Там, в медотсеке, в верхнем ящичке ампула с желтой наклейкой, эйфорин. Сможешь сделать укол?
— Смогу. Это не яд?
— Нет, — парень криво ухмыльнулся. — Спецсредство, сильнодействующее. Ты даже сможешь меня развязать. И рассказать, что происходит на планете.
Сейчас, без счастливой идиотской улыбки, пришелец выглядел намного старше. А холодный взгляд зеленых глаз вдруг напомнил Денисову полковника Светина.
— Мы не сомневаемся, что герой битвы за Горн продолжит службу на благо Федерации! — не сводя с Андрея холодных глаз, заявил полковник.
Беседа штабистов с героем и жертвой Корской войны транслировалась на все Содружество, и Андрею стоило неимоверных сил и мужества ответить — «нет».
— Нет, не продолжит, — ответил он.
Взрыв кварковой мины во время атаки на Горн разметал первую линию наступления и превратил двадцатитрехлетнего солдата в калеку. Все остальные, бежавшие рядом, погибли. Ему еще повезло, — так говорили врачи. Повезло? Это как посмотреть: Андрей остался без ног, без рук и, как лицемерно выражались СМИ, без других жизненно важных органов. Не солдат, не человек, не мужчина. Несколько операций по вживлению искусственных органов, превратив Андрея в киборга, восстановили почти всё, кроме главного — желания жить. Жить в могучем теле, неотличимом от человеческого, не испытывая ни радости, ни боли, ни любви. Денисова манила только надежда на сон — покой, небытие. Вечный сон.
Впрочем, война не затянулась. После потери Горна корсы, быстро сдававшие позиции, подписали мирный договор.
Последнюю дорогостоящую операцию, по восстановлению гормональной системы, после неудачного собеседования Денисову так и не сделали: армия не терпит бесполезных трат. Впереди маячили поиски тихого местечка, где хотелось бы умереть, уснуть навсегда. Андрей не спешил — его почему-то привлекала мысль о смерти под Новый год, на смене эпох. Хотя, в сущности, какая разница. Впрочем, сейчас он не жалел, что не стал спешить.
Взгляд пришельца, так не вовремя напомнившего о войне, заставил повиноваться и спросить:
— Спецслужба Федерации? Почему ты здесь? Неужели… из-за меня? — неприятная догадка заставила замереть, не спешить с освобождением пленника, хотя укол явно пошел парню на пользу.
— Не говори ерунды и развяжи, наконец, веревки! — пришелец поморщился, с трудом разминая руки — двухдневный сон на полу звездолета не пошел бы на пользу даже тренированному агенту. — Я вообще не знаю, кто ты такой! Хотя что-то… — он всмотрелся в смутно знакомое лицо и тихо присвистнул. — Знаю.
И самоуверенно добавил:
— Вот ты мне и поможешь. Что здесь происходит?
— Сначала объяснишься ты, а потом посмотрим, — ответил Андрей. — Я больше ничего не должен Федерации.
— Меня зовут Валерий Седов, — представился парень. — Служба галактического надзора. Я, в общем-то, сюда попал случайно — профилактический контроль.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});