Читать интересную книгу Ночь и город - Джералд Керш

— Гарри! — воскликнул Фиглер. — Позволь мне присмотреть за деньгами до завтра.

— Черт побери, Джо, я и сам могу о себе позаботиться… Слушай, Хелен, расскажи мне о себе все-все. Ты ведь в этом заведении недавно, верно?

— Да, совсем недавно.

— И всю жизнь прожила в Лондоне?

— Нет, вообще-то я жила в Сассексе.[23]

— С родителями, наверно?

— Нет, у меня только сестра.

— Вот как? Ну, ну, ну! Давай-давай, пей, чего ты? А тебе хватит, Душитель. Но вот что я сейчас сделаю: я куплю тебе большую толстую сигару… Эй, приятель!

— Да, сэр? — отозвался Адам.

— Сигары.

— Коробку?

— Нет, одну для будущего чемпиона мира в тяжелом весе. Тебе тоже, Джо?

— Нет. Слушай, Гарри, не сходи с ума. Ради всего святого, оставь хоть немного…

— Расслабься, Джо, обойдемся без сцен. У меня будет столько денег, сколько я захочу, — проговорил Фабиан, понизив голос. — Эй, милашка, дай-ка нам сигару.

Разносчица была готова целовать Фабиану руки.

— О да, сэр! Сигары, сэр. «Корона-Корона» или «Боливар»? Или «Ромео и Джульетта»?

— Клянусь Богом, это неплохая идея для песни! «Ромео и Джульетта… А-а-а…» — пропел Фабиан на мотив «Сеньоры, сеньориты». — Или вот, слушай: «Корона, корона, мне без тебя так плохо, вернись ко мне, вернись!..»

— Чудесно, — воскликнула Хелен.

— Ну, милашка, дай Чемпиону-тяжеловесу самую большую сигару в этом заведении.

— Да, сэр.

— И это… Приятель! Принеси-ка нам выпить чего-нибудь стоящего. Эта дрянь была отвратительна. Принеси бутылку виски.

— Да, сэр.

— Но, Гарри, послушай…

— Ай, да отвяжись ты, старый скупердяй. Я что, прошу тебя платить? Мы должны хоть немного повеселиться, прежде чем приняться за дело. Верно?

— А когда мы закончим веселиться, деньги-то у нас на дело останутся?

— Говорю тебе, Джо, я могу раздобыть денег в любой момент, хоть тысячу, если пожелаю… Ну-ка, Хелен, давай потанцуем.

Он поднялся, слегка пошатываясь, и, держа Хелен за руку, отправился танцевать. Фиглер мрачно наблюдал за ними, пока они не вернулись.

— Бог мой, вот это я понимаю! — воскликнул Фабиан. — У тебя шикарное чувство ритма! Да ты имеешь все шансы стать звездой! Все, как говорится, при тебе! Слушай…

— Гарри, — настойчиво проговорил Фиглер, — отдай мне деньги, Гарри.

— Тридцать пять шиллингов, пожалуйста, — сказал Адам, ставя на стол бутылку виски. — Содовую?

— Разумеется содовую.

— Это будет еще пять шиллингов.

— Ты не против, если я выпью имбирного эля? — спросила Хелен.

— Ты что, шутишь?! Все мое — твое!

— Два фунта три шиллинга за все, сэр, — сказал Адам, открывая бутылку.

Фабиан дал ему три фунта и пригоршню серебра.

— Гарри! Последний раз спрашиваю — ты отдашь мне деньги до завтра или нет?

— Да ладно, не сходи с ума!

— Ну смотри… — зловеще протянул Фиглер.

— «Отдай мне деньги!» Ха! Принеси еще выпить. Принеси всем ребятам выпить. Давай, приятель, принеси всем ребятам по стаканчику!

Виски в бутылке значительно поубавилось.

— Бог мой, повернется ли у кого-нибудь язык сказать, что я жадный? Только не я, черт побери! «Транжира Фабиан» — вот как меня прозвали в Штатах. Может, однажды я туда вернусь… Слушай, вот тебе идея для песни: «О, однажды я… однажды я вернусь туда…»

Ви гладила Душителя по руке.

— Слушай, Чарли: тук-тук!

— Чего?

— Тук-тук!

— И что?

— Слушай. Я говорю: «Тук-тук», а ты отвечаешь: «Кто там?» — а потом я говорю… Ну, например: «Смит», а ты говоришь: «Какой Смит?» Понял?.. Тук-тук!

— Кто там?

— Гости.

— Какие гости?

— Гости, пришли глодать твои кости.

— Кто пришел глодать мои кости?

— О Господи! Это шутка, ты что, не понял? Гости — кости. Ясно?

— Ну да. А что дальше?

— О Боже… Слушай, дорогуша, ты обязан платить мне за мое время.

— Какое время?

— Время, которое я провожу, сидя здесь с тобой.

— Почему это?

— Ну… Я ведь должна платить за квартиру, так?

— И что?

— Именно поэтому ты обязан платить мне. Я на это живу, ясно?

— Не буду я тебе платить.

— Но мне нужно на что-то жить, понимаешь?

— А зачем?

Ви и сама не знала зачем. Опустошив стакан, она заглянула в него с несчастным видом. Зал был почти полон, но все мужчины пришли со своими дамами, и большая часть девушек осталась не у дел. Теперь они сидели понурившись за своими столиками. Оркестр гремел. Носсеросс вскочил на платформу и закричал:

— Внимание! Дамы и господа! Позвольте вам представить — Сири Андерсен!

На середину зала вышла стройная блондинка. Над ее головой вращались розовые огни. Заиграл оркестр. Облаченная в серебристое обтягивающее платье, она кружила по залу, исполняя какой-то фантастический танец. Огни вдруг погасли, и только несколько слабых красных лучей падало с потолка. В их рассеянном свете Сири Андерсен порхала, как диковинная серебристая птица, а острые каблучки ее серебристых туфелек сверкали, как звезды. Музыканты играли все быстрее и быстрее; оркестр, достигнув крещендо, споткнулся и, помедлив секунду, сменил ритм, заиграв «Мемфис-блюз». Танцовщица начала извиваться всем телом… все медленней, медленней — серебристая птица умирала… ее бедра медленно покачивались из стороны в сторону…

Свет загорелся снова. Оркестр смолк, и танцовщица остановилась перед Фабианом, задрав ногу прямо над его плечом. Потом она выбежала из зала под аплодисменты зрителей, которые, не переставая хлопать, понемногу возвращались в танцзал.

— А это было умно, — сказал Фабиан, — чертовски умно. У этой девчонки определенно есть мозги.

Адам прошептал на ухо Хелен:

— Кто сказал, что любовь слепа? Его глаза что рентгеновские лучи. Иначе как можно, заглянув девчонке под юбку, разглядеть мозги?

Хелен от души рассмеялась.

— Выпьем! — сказал Фабиан. — Эй, дружище! Вот тебе бутылка, можешь ее прикончить. И принеси нам еще одну.

— О Гарри, — воскликнула Ви, — а ты купишь мне милую маленькую игрушечку?

В тот же миг перед ними появилась разносчица шоколада. Она протягивала набивного жирафа с выпученными глазами.

— Вы хотели игрушку, сэр?

— Нет, милашка. Кто сказал, что я хочу игрушку? Брехня! Да я его свинцом нашпигую… Слушай, у меня тут снаружи четыре головореза с автоматами, настоящие бандиты, и если кто вздумает мне грубить… Четыре головореза сидят в машине с гранатами, пулеметами, слезоточивым газом, дробовиками, револьверами, браунингами и бритвами, и стоит мне только свистнуть… Эй, приятель! Бутылку виски!

— Гарри, — сказал Фиглер, — Душитель хочет спать.

— Ну так уложи его в постель.

Фиглер поднялся из-за стола:

— Я пошел. Позвоню тебе завтра утром.

— Попридержи язык, Джо, а не то я тебя в порошок сотру! Я маленький, да удаленький! Я тебе ноги отрежу и завяжу на шее бантиком… Слыхал об Аль Капоне? Так вот…

— Слушай, Гарри, я уже сыт по горло этой белибердой! Я расторгаю наш контракт.

— Не желаете ли шоколаду? — спросила девушка.

— Джо, — проговорил Фабиан заплетающимся языком, — я куплю тебе большущую коробку шоколада.

— Ну его к черту!.. Слушай, Гарри, я последний раз спрашиваю: ты отдашь мне деньги до завтра? Если нет, можешь убираться ко всем чертям.

— Ты же мой дружок! — икая, воскликнул Фабиан. — Слушай, вот чудесная идея для песни: «Эй, дружок, дай пирожок…» Здорово, правда? Ладно, Джо: вот, держи. — Он достал из нагрудного кармана пачку банкнот. Фиглер пересчитал деньги.

— Пятьдесят. А где остальные, Гарри?

— Ай, отвали!

— Ладно, но я тебя предупредил! До завтра! Пошли, Душитель.

— Честный Джо Фиглер, — проговорил Фабиан, — ни разу в жизни никого не надул… Эй, Джо, хочешь плюшевого мишку?

— Хватит валять дурака. Пошли, Душитель.

Три бокала шампанского оглушили Душителя посильнее, чем удар кувалды. Он поднялся и, покачиваясь, как сомнамбула, последовал за Фиглером.

— Ой, Гарри… — начала Ви.

— Отвяжись, — отрезал Фабиан. Его американский акцент осыпался, словно старая штукатурка — вместо гнусавых заокеанских модуляций прорезался характерный говорок кокни.

— Миленькие игрушечки для вас, — проговорила девушка, держа в руках пучеглазого купидончика с зеленым луком.

— Хочешь игрушку, Хелен?

— Не откажусь.

— Два фунта, — нагло сказала девушка.

— Идет, — согласился Фабиан.

— О Гар-ри! — воскликнула Ви. — А мне ты купишь сигареток?

— Нет… Я куплю сигареток моей мал-ленькой Хелен, а тебе — нет… Поняла?

— Турецкие? — Девушка сняла с подноса огромную позолоченную шкатулку с инкрустацией в виде цветочного узора, украшенную двумя черными набалдашниками, львиной головой и кисточкой из искусственного шелка.