Читать интересную книгу Они ведь едят щенков, правда? - Кристофер Бакли

— Ну, помните, — продолжал заплетающимся языком Жук, — тот фильм, где этот чокнутый мальчишка ослепляет лошадей, а потом поджигает сарай? И все они горят заживо. Я т-так люблю этот фильм!

Общий разговор, заскрежетав тормозами, остановился. Все потрясенно смотрели на Жука. А Жук, нисколько не смущаясь, продолжал:

— Классный фильм. Хэнк, ты смотрел этот фильм? Ты же такой любитель лошадей. Погодите-ка, молчите все, — сейчас, тпру! Вспомнил. «Эквуш»![36]

— Я еще никогда — никогда в своей жизни — не испытывала такого унижения, — говорила Минди, ведя машину и смертельной хваткой вцепившись в руль.

— Ш-шовершенно классная кличка, — отвечал ей Жук, занимавший горизонтальное положение на заднем сиденье. — «Эквуш»!

— От тебя разит водкой.

Жук принялся напевать увертюру к опере «Вильгельм Телль»:

— Та-та-там, та-та-там, та-та-там-там-та-а-а-ам…

— Уолтер! Прекрати! Прекрати немедленно, говорю тебе!

— Та-та-там, там-та-а-а-а-а-а-а-ам… та… там…

Жук проснулся на следующее утро. Он все еще лежал на заднем сиденье машины, в своем вчерашнем вечернем наряде. И у него болела голова. Ох, как же она болела!

Он прошагал на кухню, как зомби — заблудшая душа в поисках ибупрофена. Мин сидела за столом с чашкой кофе. Она отлично выглядела в блузе, штанах для верховой езды и сапогах.

— Доброе утро, — поздоровался Жук. Может, она всё забыла?

— Ты сказал мне «доброе утро», я не ослышалась?

Жук попытался сфокусировать взгляд на наручных часах.

— А что, разве уже вечер? Ого. Вот так вечеринка.

— Уолтер, у тебя проблемы с алкоголем. Я кое-что нашла для тебя. Сегодня в десять часов — в десять утра, имей в виду, — состоится встреча «Анонимных алкоголиков» — в Унитарной церкви в Даунерз-Корнер. Я тебе тут все записала на бумажке. Ты должен туда пойти — я ставлю это условием твоего дальнейшего пребывания в этом доме.

И она ушла. Стук сапог по кафелю, затем — звук хлопающей проволочной сетки на двери.

Бьюкс застал брата сидящим на крыльце — тот, все еще в вечернем наряде, прижимал ко лбу пакет с замороженным горошком.

— Хорошо выглядишь, старший братец.

— Угу, гм.

— Я и не знал, что вы, аристократы, любите кутить по полной. Знал бы — может, тоже присоединился бы.

— Сядь, — сказал Жук, — и да потекут из уст твоих мягкие, тихие речи.

— У вас с Мин сейчас нелады?

— Почему ты об этом спрашиваешь? — проговорил Жук, не раскрывая глаз.

— Да нипочему. Ну, просто мне показалось, что она только что попыталась меня переехать своей машиной.

— Бьюкс, — спросил Жук, — а что, у Мин роман на стороне?

Бьюкс пожал плечами.

— Не знаю, вряд ли. Похоже, она только и думает, что о своей верховой езде. Здорово, что она прошла в команду. Ты должен гордиться ею.

Жук застонал.

— Я не видел, чтобы из дома с черного входа на цыпочках, крадучись, выходили какие-нибудь инструкторы по йоге или еще кто-нибудь. Если ты об этом.

— Да ему и не пришлось бы красться на цыпочках. У него есть собственный самолет. Семьсот пятьдесят семь.

— Ну, если ей уж правда хочется переспать с кем-то на стороне, то почему бы не с владельцем семьсот пятьдесят седьмого?

— Он возит на нем своих лошадей. Его лошадям делают массаж.

— Ну, тогда я и сам был бы не прочь закрутить с ним роман.

Некоторое время братья посидели молча.

Потом Бьюкс сказал:

— Сочувствую тебе. Но, если уж она собралась убежать с этим парнем, то, скорее всего, тебе не придется выплачивать алименты.

— Ты никогда не задумывался о карьере утешителя страждущих? Ох, голова моя, голова…

Над полями в жарком летнем воздухе с гуденьем летали стрекозы. Из пруда неподалеку доносилось трубное кваканье лягушек-быков.

— А как поживает твоя Гражданская война? — поинтересовался Жук. — Продвигается понемногу?

— В прошлые выходные мы здорово подрались в Калпепере. Но горячие схватки еще впереди.

— Бьюкс, — сказал Жук, — только не сочти за критику, ладно? У тебя никогда не было соблазна послать это всё на фиг и найти себе нормальную работу, а?

— А! Да уже бывало такое, проходил. Слушай, а ты следишь за этой историей с Далай-ламой?

Жук слегка приоткрыл глаза.

— Ну, немного. А что?

— Я вчера вечером смотрел по телику передачу с этой Пенелопой Кент.

— С Пенелопой Кент? Бьюкс, у этой тетки крыша давно набок съехала.

— Да я знаю — но все равно, ее забавно послушать. Язык у нее — как у комодского дракона.

— Если бы я был комодским драконом и вдруг увидел, что ко мне направляется Пенелопа Кент, — сказал Жук, — я бы мигом побежал в противоположную сторону. Не могу поверить, что она и вправду была губернатором большого штата.

— Ну так вот, она заявляет, что это на сто процентов достоверный факт — что Далай-ламу заразили этим фемо-раком китайцы. Ну и гады же эти китайцы!

Жук искоса поглядел на брата. Он ощутил — как это называл Джойс? — agenbite of inwit: «укол совести»[37]. Одно дело — врать всему миру, и совсем другое — врать родному младшему брату.

Жук сказал:

— Да откуда это может знать такая дурочка, как Пенелопа Кент?

— Не знаю. Она говорит, что у американского правительства есть все доказательства, но боится их озвучить, чтобы не рассердить китайцев. Иначе они перестанут давать нам деньги в долг.

— Все это прекрасно, но я бы на твоем месте потребовал от мисс Кент каких-то более надежных доказательств. Она просто болтает, что ей в голову придет, — лишь бы за выступления хорошо платили.

— Ну, может быть, и так. И все равно, это ведь настоящая человеческая трагедия — то, что китайцы сделали с этой бедной страной.

— С какой страной?

— С Тибетом.

— А-а. Ну, наверно, у них были на то свои причины.

— Да ты сам-то на чьей стороне, а? — спросил Бьюкс. — Знаешь, они же почти уничтожили ее.

Жук вздохнул.

— Знаю.

— Я вчера смотрел шоу с Крисом Мэтьюзом, — сказал Бьюкс. — У него в студии была эта женщина — Энджел Темплтон. Ты про такую слышал?

— Мы с ней как-то встречались. Один раз.

— Ну, это лиса так лиса! Язык у нее как нож. Не хотел бы я под руку такой девчонке попасться. Нет уж!

— Ты что-то много телевизор смотришь в последнее время, Бьюкс.

— Стараюсь не отставать от жизни. Я ведь и так в глуши тут живу. Да к тому же большую часть времени провожу вообще в девятнадцатом веке, так сказать. Ну так вот, Энджел Темплтон говорила, что раз бедный Далай-лама умирает, то самое меньше, что могли бы сделать китайцы, — это позволить ему вернуться в Тибет, чтобы он мог мирно умереть на родине. И там еще была другая женщина, какая-то Минни Чин, или Чан, или Чун? Я что-то плохо запоминаю их имена. И они сцепились между собой, как парочка вымазанных грязью борцов из Вегаса. От них прямо искры летели. — Бьюкс рассмеялся. — У Криса Мэтьюза был такой вид, будто он умер и в рай вознесся.

— Жалко, я пропустил эту передачу. Я был занят. Портил Минди вечер.

— Винни Чан. Или Чун, — сказал Бьюкс. — И она, кстати, очень хорошенькая.

— Бьюкс, если ты выискиваешь хорошеньких женщин, тогда, может, лучше смотреть канал «Хутерс»?

— Но мне нравится, когда у них еще и мозги есть. Ну и вот, эта Винни, Минни, не важно, как ее зовут, — она говорила, что все это — наглая ложь. А Энджел Темплтон заявила, что правительству США следует подать официальную ноту протеста в ООН.

— Да уж, те точно нагонят на китайцев страха божьего.

Бьюкс принялся раскачиваться взад-вперед.

— Да, интересная ситуация складывается. А сегодня утром в новостях сообщили, что Китай сейчас приступает к масштабным военно-морским учениям. Зовут адмирала Перри![38]

— Так то было в Японии, Бьюкс. Знаешь, рано или поздно все утихнет.

— Ах да, — сказал Бьюкс, — я чуть не забыл, что с самого начала собирался тебе рассказать. Пару дней назад я ходил к Пекфассу — накричать на него за то, что он так и не починил изгородь на высоком поле. А там у него какие-то очень странные типы ошиваются.

— Это и есть твоя новость?

— Понимаешь, это не обычное трейлерное отребье, с каким обычно якшается Пекфасс. У этих типов такой вид, как будто они только что из тюрьмы вышли. А может, даже не вышли, а сбежали. У одного из них на пассажирском сиденье лежал пистолет триста пятьдесят седьмого калибра. Я спросил: «Эта штука заряжена?» Он так на меня поглядел. Я уж подумал — сейчас возьмет и покажет.

— Ты хочешь сказать, — простонал Жук, — что смотритель моей усадьбы — отец компаньонки нашей матери — водится с вооруженными преступниками?

— Ну, на мой взгляд, они ни капельки не похожи на мормонов-миссионеров, — фыркнул Бьюкс. — Разве что мормоны с недавних пор совершенно переменили повадки и обличье. В общем, что-то там творится. И я не удивлюсь, если обнаружится, что это как-то связано с тем странным запахом.