— Хочешь поговорить об этом? — продолжала она спрашивать.
— Нет, — ответил я.
— Это из-за той девушки, да? С тех пор, как она появилась, ты изменился. Я вижу это в тебе. Ты совсем размяк, Хит…
— Слушай, мне плевать, ясно? — Вмешался я, свирепо глядя на нее. — Оставь меня в покое.
Тру проигнорировала то, что я сказал и продолжила.
— А что в ней такого? Потому что я ничего не вижу. Имею в виду, я вижу, как ты ведешь себя по отношению к ней. Вижу, как ты на нее смотришь. Но не могу понять причину. Она простая. Очень робкая. Она не сексуальна и не общительна…
— В ней есть все, чем ты не являешься, — перебил я, бросив на нее еще один холодный взгляд.
— И это хорошо?
На мгновение задумался над ее вопросом. На самом деле это не требовало размышлений. Кивнул и жестом попросил у бармена еще рюмку, а сам процедил сквозь зубы:
— Это самое лучшее, о чем я мог мечтать.
Девушка замерла. На мгновение она выглядела обиженной, прежде чем ее злобная сущность взяла верх. Она наклонилась ко мне, прижалась грудью к моей руке и прорычала:
— Ты ни за что не будешь трахаться с ней так же, как со мной. А? Я позволяла тебе делать со мной все, что ты хотел. Я дала тебе все, о чем ты просил…
— Тру, — сказал я, издав жесткий смешок, — ты ничем не отличалась от других девушек, которых я трахал раньше. Между нами ничего не было. Я не смотрел на тебя, когда мы были вместе. Можно сосать член, как пылесос, но это ни хрена не значит. Ты никогда не заставляла мой пульс биться быстрее. Никогда не заставляла мое сердце сжиматься. Никогда не заставляла меня чувствовать себя всем. Так что прекрати, ладно? Ты топишь себя, и все напрасно.
Ее глаза наполнились слезами, и, возможно, алкоголь сделал меня жестоким, потому что меня это даже не взволновало. Она оттолкнулась от меня и убежала. Окончательно. Я сделал еще несколько глотков и смотрел, как проходит время.
Может ли все вернуться в нормальное русло? И что еще более важно, позволю ли я это?
Чувство вины.
Вина.
Вина.
— Для тебя есть новости, — сказал другой голос.
Твою мать! Разве я сегодня выглядел общительным? Я хлопнул ладонью по стойке и прорычал:
— Я сегодня не в том настроении, чтобы разговаривать. Отвали.
— Да, но и я тоже, — возразил голос.
Я поднял голову и увидел Рикардо. Ублюдок выглядел так же, как и в прошлый раз.
— Чего ты хочешь? — Спросил я, не скрывая своего гнева. — Ты собираешься одарить меня информацией о моем брате? Или собираешься стоять и снова быть чертовски зловещим?
Он ухмыльнулся мне, ничуть не смущенный моим отношением.
— Для тебя есть новости, — повторил он, прежде чем положить листок бумаги рядом с моей рюмкой. — Долг твоего брата лежит на тебе. Пятьдесят кусков.
— Надеюсь, ты имеешь в виду пятьдесят долбаных долларов.
— Я говорю о тысячах, приятель.
— У меня нет с собой таких денег.
Здоровяк усмехнулся, намеренно нажимая на мои рычаги, и ответил:
— Ты боец. Заработаешь. Просто потому, что ты мне нравишься, и это действительно не твоя вина во всем этом дерьме, твой первый платеж — пятнадцать. Доставь его по этому адресу в следующее воскресенье.
Я взглянул на адрес и стиснул зубы.
— Ты просишь меня дать тебе деньги, которых у меня нет. Не получится.
Казалось, мои слова его не смутили. Может быть, он привык слышать их из уст всех остальных, чьи карманы он высосал досуха. Его самоуверенность говорила мне, что он всегда получал то, что хотел.
Рикардо оглядел бар, выглядя спокойным и небрежным, продолжая говорить со мной.
— Лоусон, не будь таким идиотом, как твой брат. Ты любишь этого маленького гавнюка. Я уверен, что ты не хочешь, чтобы что-то случилось с маленьким братом в тюрьме. Слышал, он завел себе девушку. А еще слышал, что ты особенно близок к этой беременной цыпочке. — Он усмехнулся, увидев, как я выпрямился и мрачно уставился на него. — Не сердись. Я всего лишь коллектор. Мой босс дает мне работу, и я делаю эту работу.
— Ты просишь меня заработать пятнадцать тысяч долларов за семь дней.
— Да, так и есть.
— Как, мать твою, это может получиться?
Он не выглядел обеспокоенным.
— А мне плевать. Ограбь банк, напади на нескольких человек — черт, мне плевать. Это не мое дело, как ты их достанешь.
— А что будет, если я не достану?
— Как я уже сказал, мы знаем все о твоих близких. Я не любитель делать грязную работу. Но если до этого дойдет, то сделаю. Сделаю всю грязную работу и думаю, ты точно знаешь, что я имею в виду, говоря это.
Мой желудок скрутило. Я сжал кулаки и наклонился ближе к нему, рыча:
— Если ты убьешь меня, как ты тогда получишь свои деньги?
Он улыбнулся моей смелости. Этот гребаный золотой зуб отражал мое искаженное злобой лицо.
— Кровь — это еще одна форма оплаты, Лоусон. Если ты не платишь, сойдет. Твоя голова вместе с той хорошенькой девушкой, за которой ты присматриваешь, лежат на кону, и нам плевать. На самом деле, это будет просто послание для остальных долбаных идиотов, которые хотят иметь с нами дело. Так что лучше тебе просто заплатить. Как я уже сказал, в воскресенье в полдень. Будь там с деньгами.
Парень похлопал меня по спине, как будто мы были лучшими друзьями, и ушел.
Я уставился на листок бумаги, испытывая искушение разорвать его на мелкие кусочки. Как раз в тот момент, когда подумал, что эта ночь не может быть хуже, небеса разверзлись и обрушили на меня адский дождь.
Впервые за очень долгое время я почувствовал себя полностью побежденным.
Глава 15
Элли
Все изменилось.
Я проснулась, а Хита рядом не было. На самом деле его не было все выходные. Я провела одна две ночи в квартире, которая теперь была запятнана тем, что мы сделали. Почти не спала. Мало ела. Почти ничего не делала, только лежала и смотрела бессмысленный телевизор.
В понедельник рано утром он вернулся. Я услышала громкие звуки, доносящиеся из его спальни. Уже не спав большую часть ночи, я пошла проверить его состояние, крадучись на цыпочках, чтобы он не услышал. Парень стоял посреди комнаты в одних трусах и поднимал тяжести.
Он пошатнулся, и когда на меня обрушился густой запах алкоголя, я поняла почему. Он ругался себе под нос, сделал шесть повторений, прежде чем со злостью бросил гири. Я подпрыгнула и сделала большой шаг назад, удивляясь, что гири не упали прямо на пол.
Тяжело дыша, он провел обеими руками по голове, и из его горла вырвался болезненный звук. Несколько раз покачал головой, спотыкаясь и переступая через гири. Его тело врезалось в комод, и он ухватился за его края, дрожа и делая большие глотки воздуха. Мое сердце разбилось. Я никогда не видела его таким. Я знала, что он провел два дня, мучая себя чувством вины. Я чувствовала за это свою ответственность. Умоляла его быть со мной.
Это была моя вина.
Я медленно вошла, распахнув дверь. Он услышал тихие звуки моих шагов и повернул голову, чтобы посмотреть на меня. Его темные глаза были налиты кровью и остекленели. Кожа не была такой загорелой, а выглядела бледной и болезненной. Всего за два дня он похудел на десять фунтов, хотя я знала, что это невозможно. Это был взгляд страдальца.
Мое сердце забилось сильнее, когда я прошептала:
— Хит.
Его глаза окинули меня с головы до ног, и когда задержались на моем животе, я напряглась. Он смотрел на мою выпуклость, бледнея еще больше.
— Уходи, — сказал он, его голос звучал хрипло и тихо.
— Я не могу оставить тебя в таком состоянии, — ответила я, изо всех сил стараясь не заплакать. Боже, все пошло наперекосяк.
— Уходи.
— Хит…
— Не хочу тебя видеть, Элли. Просто уходи.
Мое сердце сжалось, и я тяжело сглотнула, шепча:
— Я просто хочу помочь тебе, Хит.
Его выражение стало холодным. Я видела в нем что-то вроде отвращения, когда он высмеял меня.
— Помочь мне? Тебе не кажется, что ты сделала достаточно?