Вторым объектом моего интереса была борьба за трущобы.
По информации, что регулярно приносила Анко, банды уже поняли, что патрули устраивают ночные рейды, где, не размениваясь на мелочи, просто и без затей валят всех, кого встречают. С простым посылом: хочешь спокойно жить — держись подальше от банд. И посыл уже начал работать, разделяя бандитов на две крайности. Одни валили прочь, другие с утроенной силой придумывали способ дать отпор. Ну а главари плакались своей аристократической крыше, как их обижают и притесняют. На руководство юстициариума сыпались требования разобраться. Представляю, с каким удовольствием и наслаждением Бронс читал эти жалобные писульки. И отмечал тех из своих подчинённых, кто пытался помешать рейдам. Мне обо всём этом не сообщали… напрямую. Но Шон пару раз упоминал о снятых с должности старших оперативниках, пытавшихся вычислить участников ночных прогулок. Этого было достаточно, чтобы сделать предположение — Бронс использует ситуацию себе на пользу.
А Корень пока считают просто одной из козырных банд, лидирует мнение, что кто-то решил под шумок урвать свой кусок пирога, и начавшаяся война ничего не изменила, а только обострила желания участников разборок. Не совсем понимаю логику преступников, они думают, что из-за войны на них не будут обращать внимания. Откуда такая уверенность — мне не понять. Осталось только встретиться ещё раз с Рэйчел, нужно предупредить её на счёт Харонов, заодно закинув удочку на предмет готовности Минато захватывать и отдавать на опыты некромантов всяких отбросов. Если от него прозвучит категорическое нет — значит, нет. Взаимоотношения с Минато несоизмеримо более ценны, чем с Харонами. Ну а если он готов идти на некоторые компромиссы, то хорошо, причём даже торговаться не буду, полностью на его условиях.
В остальном успехи Корня радовали. Я не знал, как ко всему этому относится Гоша, как у него идёт взаимодействие с людьми Минато. Как минимум мне на него не жаловались. Если он и гоняет какие-то мысли, то держит их при себе.
Третьим пунктом шёл завод, и с ним мы более или менее разобрались. Проблем он не создавал, что в текущей обстановке просто подарок.
Всё остальное скопом и где-то дальше по списку.
— Что будет делать, начальник? — с улыбкой спросила целительница. — Что там ещё в списке жутко важных и срочных дел?
Я удивлённо на неё посмотрел.
— Ты что, читала мои мысль?
Она хмыкнула:
— Нет, но почти. Когда что-то планируешь, ты гладишь большим пальцем подушечки остальных. А ты по дороге этим занимался, наверняка решал, к чему приступить дальше.
Посмотрел на собственную ладонь, повторив жест, который выполнял неосознанно.
— Не замечал, — признал я, чем вызвал ещё один насмешливый хмык. — Ничего срочного, что нужно бежать и делать прямо сейчас, вроде нет. Или я что-то забыл, что тоже вполне возможно. За всем этим балаганом я мог что-нибудь упустить.
«Могу напомнить,» — отозвалась Астарта.
«Я весь внимание. Но если ты об артефакторике, то я про неё не забывал, а отложил,» — опередил я демоницу. — «Нехорошо, но в последнее время не было времени совершенно».
«Вот и появилось,» — хмыкнула моя спутница, тут же напомнив: — «Это обязательная часть договора между нами.»
Отвлечённый Астартой я пропустил слова Сигурэ.
— Что?
— Вон, — она кивнула в сторону дома, — та, о ком ты забыл.
Проследив взгляд целительницы, я увидел Арию. Одарённая стояла на нашей веранде, облокотившись на перила. Нас она пока не видела, и я остановился, поморщившись. А ведь такое хорошее настроение было с утра. Совсем не хотелось портить его семейными драмами.
— Она нас не видит. Сбежим? — предложила Сигурэ.
Хмыкнул.
— Ага. Ведь это так по-взрослому, — вздохнул. — Пошли.
Сестра, это всё же не бывшая жена. Не потребует платить алименты, как минимум.
Ария была погружена в свои мысли, и не заметила нас, когда я открыл калитку. Услышала только когда я наступил на скрипучую ступеньку веранды, подскочила, тут же обернувшись на звук. У неё явно были заготовлены какие-то слова, и она попыталась собраться с мыслями, прежде чем вывалить на меня запланированные речи. Но я её опередил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Привет, — постарался я придать своему голосу и выражению лица вежливое дружелюбие. — Проходи.
Шедшая следом Сигурэ добавила от себя:
— Давай! Не замирай соляным столбом! Эй, Като! Сообрази нам перекусить!
И этим окончательно сбила бедную девушку с настроя.
— Тебе надо, ты и соображай, — отмахнулся я.
— Эй! Гостеприимный хозяин! Нельзя так с гостями!
— В каком месте ты гостья, Си? Мне кажется, ты уже прописалась в моём доме.
— Мне нравится, к чему ты клонишь, — тут же перешла на елейный тон целительница. — Мысли о тр…
— Сигурэ! — оборвал я одарённую. — Здесь дети, так что попридержи язык.
Но вложил столько иронии в голос. В общем, мы на пару издевались над Арией. Сигурэ просто из любви к процессу, а я за нервотрёпку. А заодно и за то, что мне вообще пришлось переселяться. Да, в конце концов, это привело меня к Момо и так далее и тому подобное. Но всё-таки массу негативных эмоций в тот день я получил начиная с Арии.
— Брат. Нам надо поговорить, — всё же нашлась Ария.
Я соображал, что у нас оставалось на перекус со вчера. И нет, я не свалил всю готовку на Соню, хотя она и была совсем не против.
— Я здесь.
— Наедине, — настояла сестра.
Я перевёл взгляд на Сигурэ.
— Оставишь нас?
Он ухмыльнулась:
— На кухне? Ни за что! Валите в комнату и дайте мне поесть спокойно.
Я закатил глаза:
— И почему девушки всегда пытаются мной командовать в собственном доме? — перевёл взгляд на напрягшуюся Арию. — Пошли, поговорим в комнате, пока эта нахалка всеми силами делает вид, что не будет подслушивать.
Чем вызывал лишь очередной смешок целительницы.
Мы перешли в комнату. Я с расслабленным видом развалился в кресле, одном из трёх, что приволок Алексас. Они очень напоминали те, что я видел в игровом клубе. Арии жестом предложил сесть на диван.
Одарённая выглядела не лучшим образом. Точнее, не так. Выглядела она нормально, никаких внешних признаков большого душевного раздрая, вроде синих кругов под зарёванными глазами или чего-то подобного. Но её зажатость, нервность, это не было на неё похоже. Устраиваясь на диване, она выглядела так, будто боится касаться всего вокруг. Бросив на меня короткий взгляд, одарённая уставилась перед собой, вспоминая заготовленную речь.
— Брат. Я должна извиниться. Моё поведение было…
— Прощаю, — оборвал я насквозь казённую фразу. И когда Ария заглянула мне в глаза с написанном на лице большими буквами вопросом, пояснил: — Никаких обид. Я тоже себя не лучшим образом вёл, так что оба хороши. Предлагаю начать с чистого листа.
Ария просветлела. Кажется, ей действительно было это важно. Неужели так боится одиночества?
— Это отлично! Я… У меня буквально камень с души! И, — она обрадованно встала. — Ты вернёшься домой?
Наклонил голову, немного удивлённый вопросом.
— Нет.
А теперь я вижу живую иллюстрацию к фразе: «будто пыльным мешком ударили». Она снова села.
— Но… Почему?
— Я живу не один, Ария.
— Я обещаю больше не… Ничего не говорить Юле! Ничего! — тут же заверила меня девушка. — Ты имеешь полное право иметь служанку, или помощницу, или кого угодно.
Я отрицательно покачал головой.
— Не Юля. Соня. Я живу с девушкой. Вместе.
Несколько секунд Ария переваривает услышанное.
— Но… Как?
Пожимаю плечами:
— Как живут вместе мужчина и женщина, любящие друг друга.
— Но ведь… Когда вы успели?
— Успели что?
— Обручится! — почти выкрикнула Ария.
Снисходительно улыбаюсь:
— Мы не обручены.
— Что?! — бедная девочка подскочила от возмущения. — Но так нельзя!
Причём бедная во многих смыслах. Кто же её воспитывал и обучал? Если родители, то можно только посочувствовать. Формально, очень формально, сожительствовать до обручения запрещено. Ага, формально. Расскажите об этом Алексасу и Тифи. На деле упрекнуть в таком сожительстве может только глава рода, ну или главы, если партнёры из разных семей. А если главы согласны, то никаких вопросов. И на деле всем плевать.