— настоял он.
Трин оставила наушники на кровати, и пошла к нему.
— Лучше бы тебе иметь веские на это основания, Петерсон.
Как только она была уже близко, Йен взял её за талию и притянул в крепкие объятия. Она даже не знала, что сказать. Даже замерла на какой-то миг. Но потом опустила голову ему на грудь, и обняла. Трин делала глубокие вдохи, стараясь удержаться от слёз.
— Всё будет хорошо, — прошептал он.
На секунду она запаниковала, думая откуда ему всё известно.
Но потом он опять заговорил:
— Твоя мама упомянула о твоё разрыве с парнем, когда я пришёл.
— Ах. Да.
— Как бы ей хотелось, чтобы это была настоящая причина. Это было бы более терпимо по сравнению с тем, что происходило на самом деле.
Йену больше ничего не нужно было говорить. Они слишком давно были знакомы, чтобы слова не имели значения. Она была рядом с ним, когда его родители ссорились и собирались разводиться, а он всегда был рядом, когда Лидия затмевала её в очередной раз и привозила с собой надоедливых парней. Это была простая и лёгкая дружба, которая сейчас так нужна была Трин.
Когда Трин только хотела отстраниться от Йена, дверь комнаты Лидии открылась, и оттуда вышел Престон. Он увидел, как они стоят там в обнимку, и вздёрнул бровь. Было ли это удивление, любопытство или ревность, она точно не знала.
Трин резко отскочила от Йена, всё лицо залилось румянцем. Она не могла совладать с эмоциями. Не могла даже взглянуть в глаза Престона.
К счастью, Йен нарушил неловкость момента.
— Ты должно быть, новый парень Лидии?
Он протянул руку, и Престон крепко пожал её. «Было ли это слишком крепко? Быть может, он ревнует? К Йену?»
«Лицемер».
— Верно. Я Престон, — ответил он. — А ты?
— Йен Петерсон. Мы живём в соседнем доме.
— Ясно.
Лидия вышла из комнаты.
— Готов? — Спросила она, имея ввиду то, что происходило сейчас в коридоре.
— Да, малышка, — ответил Престон, и обняв её за талию, притянул к себе.
Трин едва сдержала стон. Ужин казался ей всё более худшей идеей. Быть может, ей удастся до конца отдыха прятаться в своей комнате, и делать вид, что Престона тут нет.
— Знаешь, если хорошо подумать, я не хочу ужинать, чувствую себя не важно. Я откажусь от ужина. Прости, Йен, — Трин попятилась в свою комнату.
— Что? — Сказал Йен. — Ну же, Трин. Ты не можешь весь вечер просидеть в своей комнате только потому, что какой-то идиот порвал с тобой.
Прежде, чем она успела что-то ответить, Йен вытащил её за руку, и силой повёл по коридору. Она открыла рот, чтобы что-то возразить, но понимала, что это не сработает. Йен редко перечил ей, но если уж он что-то вбил себе в голову, то мнение своё не изменит.
— Наконец-то! — Воскликнула мама, когда они вошли в столовую.
Стол был накрыт на шесть персон, и мама уже успела расставить свой любимый фарфор.
— Лазанья! Ура! — Воскликнул Йен. Он занял место возле отца Трин, который сидел во главе стола и что-то читал на IPad.
— Твоя любимая, насколько я помню, — сказала Лин.
— Совершено верно.
Трин прикусила губу, и села рядом с Йеном. И пока Престон не сел напротив неё, казалось всё, как прежде, когда Трин, Йен и Лидия веселились вместе. А потом пара пронзительных голубых глаз встретилась с её, и всё разлетелось в дребезги.
Трин поспешно отвернулась. Устанавливать зрительный контакт было не самой лучшей идеей.
Лин заняла место напротив Габриэля и скомандовала:
— Ну что ж. Налетай!
Все стали передавать друг другу блюда, и наполнять свои тарелки великолепной домашней едой Лин. Трин тоже взяла себе порцию лазаньи, которую она обожала, но аппетита совсем не было. Он вонзила в неё вилку и стала кружить ею по тарелке, прежде, чем отломить небольшой кусочек.
— И, — начала Лин, — вы двое уже в предвкушении начала занятий в колледже?
— Да, я так жду чтобы отправиться в город, — ответил Йен.
Трин кивнула нехотя.
— В Нью-Йоркском университете будет всё по-другому.
— В колледже будет замечательно! — Выкрикнула Лидия. — Только представь, я буду там, и Престон будет там! Рене и Йен тоже будут в городе. Даже не представляю, что может быть лучше.
— Наверное, — Трин попыталась представить, как всё будет в колледже, но всё, что она представляла, было статично. — Мне предложили работу, — сказала она, чтобы все услышали.
— Это прекрасно, — сказал Габриэль.
— Но у тебя не будет на это времени, — запротестовала Лидия.
— В модельном бизнесе? — С воодушевлением поинтересовалась мама.
— Нет. Танцы, — отрезала она.
— Танцы? — Переспросила Лидия. В её голосе слышалось осуждение, будто Трин виновата, что Лидия не стала продолжать заниматься танцами. — С труппой?
Трин позволила себе взглянуть на Престона. Он ухмыльнулся, и она вспомнила, как ещё недавно он видел её выступление в «Slipper».
Она сглотнула.
— Можно и так сказать.
— Что ж, если это не будет мешать учёбе, звучит вполне интересно. Расскажи нам больше, — попросила Лин.
— Я пока, и сама не знаю всех подробностей, — ответила Трин.
— Посмотрите на моих дочерей. Обе целеустремлённые и независимые молодые женщины.
Трин попыталась не закатить глаза, но Лидия просияла от такой похвалы. Затем повисла тишина, и каждый постарался занять себя едой, после чего Лидия осмотрела всех присутствующих и наконец остановила взгляд на Трин.
— Так что случилось с твоим парнем? — Спросила Лидия.
Трин уставилась на неё, в ответ желая заорать, что она бессердечная сука. Ведь ясно, что Трин расстроена. «Так какого же чёрта?»
— Лидия, — предупредил отец. Он вмешивался в редких случаях.
— Что? — Невинно спросила Лидия. Милая, беззаботная Лидия, которая любила строить из себя внимательную старшую сестру, и совать нос не в своё дело.
— Я правда, не желаю об этом говорить, — выдохнула Трин.
— Так и оставишь нас в неведении?
— Я сказала, — отрезала Трин, роняя вилку, — что не желаю об этом говорить.
— Хорошо. Ладно.
Лин прочистила горло и постаралась отвлечь всеобщее внимание от драмы, которая разворачивалась за столом.
— Йен, дорогой, ты ведь не с кем сейчас не встречаешься, не