— Хозяин большой дороги?
— А что? Хорошее прозвище.
Прозвище… Человек должен быть там, где он принесет больше пользы общему делу. Димка совсем не умалял значения партизанского движения в Великой Отечественной войне, но не оно решило ее исход. Димка читал, знал по рассказам знакомых отца, как осаждали военкоматы его ровесники. А этот «не рвался»… Впрочем, может, он рожден быть партизаном, бесстрашным и осторожным, может, он нужнее именно здесь - кто знает. Не стоит заранее осуждать человека, если тебе его слова не понравились. Не торопись с выводами, Димка, не поддавайся первому впечатлению.
Свесился в люк, оглядел полутемный сарай:
— Как ты там?
— Хорошо, — откликнулся откуда-то из темноты Раф.
— Ну ты не очень-то расслабляйся, — подал голос Рытов и вдруг схватил Димку за руку. — Смотри, смотри.
Далеко впереди, у околицы, перед лесом показались зеленые коробки бронетранспортеров. Площадь перед сараем по-прежнему была пустынна. Да и площадью ее можно назвать лишь с помощью великой фантазии. Просто большой квадрат, окруженный редкими избами. Лужи, грязь. Чей-то недорезанный петух ковыляет вдоль забора. Неширокая улочка ведет к околице. Канавы-водостоки вдоль улицы, почерневший от воды низкий сруб колодца покоится у ворот. Бронетранспортеры медленно катились по улице, оглушительно ревели в дождливой тишине деревни. Никто не выбегал им навстречу, даже собаки не лаяли из-под заборов. А может, и не было их, собак…
Рытов прижался телом к стене, выглядывал из-за косяка. Димка сжимал внезапно вспотевшими руками холодный автомат, тщетно пытался унять дрожь, молил, чтобы Рытов не заметил. Рытов не обращал на него внимания, всматривался в дождь.
— Сейчас будет… — прошептал он.
Бронетранспортеры и грузовик въехали на площадь, остановились. Водители глушили моторы. Из своей избы вышел «агроном» Стас, побежал к машинам, распахнув руки, будто готовился обнять дорогих гостей, как давеча на околице. Из кабины бронетранспортера выпрыгнул офицер в кожаном пальто, пошел навстречу Стасу. Остановился, заложив руки за спину. Стас вытянулся перед ним, что-то рапортовал. Димка не слышал слов, но слишком угодливая поза старосты вызывала отвращение. Хорошо: он должен быть актером. Хорошо: он обязан выслуживаться перед фашистами, чтобы ни подозрения не возникло — все лояльны, все преданы новой власти. Но есть же чувство собственного достоинства, наконец! Зачем вытягиваться в струнку перед сволочью?..
Офицер неторопливо поднял руку, наотмашь ударил Стаса до щеке. Сильно ударил, потому что голова старосты дернулась, он даже покачнулся, но продолжал стоять так же, по стойке «смирно». Офицер обернулся к машинам, крикнул что-то. Из кузовов выпрыгивали солдаты, строились у бортов повзводно. Офицер указал Стасу на дом, повелительно махнул рукой. Стас ссутулившись пошел к дому, поминутно оглядывался. Офицер смотрел ему вслед, ждал.
И в это время в воздух взлетела красная ракета.
8
Ударили автоматы со всех сторон. Надломилась черная цепь гитлеровцев, распалась. Офицер зайцем подскочил, метнулся к машине, спрятался за колеса. Его солдаты торопливо лезли обратно в кузова бронетранспортеров, отталкивали друг друга, падали, скошенные точными очередями партизанских автоматов. Стас успел добежать до своего забора, перемахнул через него, упал в траву. Димка видел, как он, пригнувшись, пробежал по двору, бросился за поленницу дров. И сразу оттуда вспыхнули язычки пламени: открыл огонь. На площади около машин остались лежать тела убитых эсэсовцев — десять или двенадцать трупов, Димка не считал. Только сейчас он сообразил, что по-прежнему сжимает холодный автомат, так и не выстрелив из него ни разу.
«Трус», — обругал он себя, взглянул на Рытова. Рытов смотрел в окошко, тихо смеялся.
— Ты что? — спросил Димка, ошалело вытаращив глаза.
— Идиоты, — выдавил сквозь смех Рытов. — Кто же так воюет? Они больно в себе уверены, вот о бдительности и не вспоминают. А мы их как курей…
— Не всех же…
— А можем, и всех. — Он вытащил из кармана «лимонку», выдернул чеку, высунулся в окно, размахнувшись, швырнул гранату. Она шлепнулась около первой машины, взлетел в воздух черно-серый сноп земли, воды, дыма, застыл на мгновенье, начал медленно оседать. И тотчас же из кузова забил автомат. Прицельно бил. Пули щелкнули о бревна сарая где-то под Димкой. Он отшатнулся.
— Тикай вниз, — крикнул Рытов. — Сейчас они пулеметом шуганут.
Метнулся к люку, прыгнул. Димка за ним. Выскочили из сарая, пригибаясь к земле, рванули к забору. Рытов ударил ногой по планке штакетника, выломал ее, нырнул в дыру. Димка пропустил вперед Василия и Рафа, задержался на секунду. В кузове грузовика на площади полыхнул огонь.
— Ложись, дурило! — Рытов выглянул из дыры в заборе, дернул Димку за полу. Димка упал на землю, уткнулся лицом в траву. Вовремя. Пулеметная очередь била точно в крышу сарая. Вспыхнула, взлетела к небу дранка, поплыли по воздуху клочки сена. Снова громыхнуло. От грохота заложило уши.
Как сквозь вату пробился голос Рытова:
— Погибнуть хочешь?
Димка встал на четвереньки, полез в дыру. Рытов подхватил его под руку, силком потащил за дом. Димку шатало.
— Оглушило? — Лицо Рытова было где-то рядом, качалось у глаз, расплывалось.
— Сейчас, сейчас, — пробормотал Димка, помотал головой, приходил в себя. — Как это я?
— Не ожидал?
— Честно — не очень. Миномет, что ли?
— Граната. Идти можешь?
— Могу, — Димка встал, придерживаясь за стену.
— Давай за дом.
Из-за дома высовывался перепуганный Раф.
— Цел?
— Целехонек, — засмеялся Рытов. — Меняем дислокацию. Они теперь оправились от первого испуга.
Бронетранспортеры разворачивались, натужно рыча, шли к горловине улицы, куда уже убрался грузовик с пулеметчиками. Теперь, когда их прикрывали с флангов слепые за закрытыми ставнями избы, фашисты почувствовали себя полегче. По вспышкам выстрелов можно было определить, что партизаны простреливали только деревенскую площадь. Вероятно, это был просчет Старкова. Можно было предположить, что эсэсовцы сумеют отступить в улицу, и встретить их там огнем из засады. Теперь исправлять ошибку поздно. Один из бронетранспортеров перевалил через канаву, врезался в забор, обрушил его, ткнулся носом в дверь дома.
— Там кто-нибудь живет? — спросил Димка.
— Не знаю, — ответил Рытов. — Тут много пустых изб.
Кто-то из кузова пустил очередь по закрытым ставням, по двери. Из дома никто не пытался выскочить. Раф тронул Рытова за плечо.