Они принесли с собой ружья, а у одного из них, великана и, судя по одежде, проводника, были, кроме того, небольшой топор и длинный сверток из березовой коры, напоминавший трубу.
Они постарались устроиться как можно удобнее и уселись, облокотившись спиной о ствол огромного ясеня. Здесь они были скрыты от посторонних взоров и могли свободно видеть всякую тварь, вздумавшую направиться в сторону их засады. Прошло минут десять полной тишины, которая могла свести с ума непривычного человека. Адам Мур, исполинский проводник, поднес к губам трубу из березовой коры, и в ту же минуту в роще прозвучал призыв лосихи, дикий и невыразимо тоскливый.
— Клянусь честью, Адам, — пробормотал Раусон, — вы молодец!
По лицу Мура пробежала едва заметная улыбка, сухопарый, язвительный, с холодным взглядом англичанин, который охотился на крупную дичь во всех уголках земного шара, был одним из тех немногих охотников, похвалы которых он ценил. После нескольких минут молчания он снова повторил тот же призыв, который на этот раз был еще тоскливее. Затем он опустил трубку на колени и приготовился ждать.
В воздухе не слышно было ни малейшего ветерка. Можно было подумать, что безмолвная, неподвижная пустыня заколдована волшебными чарами серебристой луны. И вдруг где-то поблизости раздался треск ветвей. Треск все приближался.
— Я был уверен, Адам, что вы проведете его, — прошептал Раусон тихо.
Он приготовил ружье и стал на одно колено.
Не прошло и минуты, как Мур осторожно притронулся рукой к его плечу.
— Как странно! — шепнул он. — Их двое.
Из-за группы деревьев, росших на лугу, на расстоянии трехсот шагов от рощи, выбежали наши беглецы. Ясно было видно, что они прибежали сюда издалека и очень устали. Особенно устала лосиха. Она спотыкалась на каждом шагу. У лося были великолепные рога, но Раусон сразу заметил, что животное находится в полном изнеможении, и невольно опустил ружье.
— Не понимаю, в чем тут дело, — шепнул проводник, осторожно подымаясь на ноги и держась под прикрытием бузины.
Беглецы шли прямо на них, рассчитывая найти убежище в ясеневой роще. Охваченные ужасом перед неизвестным, которое преследовало их, они не думали, что могут наткнуться там на какую-нибудь опасность. На полдороге от рощи лежало бревно, принесенное сюда водой во время последнего разлива реки. Лось перешагнул через него, но лосиха, ничего от усталости не видевшая перед собой, споткнулась и упала с легким стоном, вытянув вперед морду. Так она и осталась лежать. Ей было все равно, какая судьба ее ждет.
Не видя подле себя своей подруги, лось остановился. Подойдя к ней, он наклонил голову и осторожно стал ее обнюхивать. Он толкнул ее мордой и даже слегка ударил острыми концами рогов, как бы силой желая заставить ее встать. Увидя наконец, что все старания его напрасны, он остановился подле нее и устремил пристальный взгляд в ту сторону, откуда они пришли.
— Вот так дичь! — прошептал Раусон, глаза которого засверкали от восторга.
Вдруг кусты на лугу разъединились и пропустили стаю сухопарых животных, глаза которых горели, отражая свет.
— Волки! Лесные волки! — воскликнул Мур с нескрываемым удивлением.
Он был родом с запада и хорошо знал тамошних волков.
— Восемь штук!
Он бросил на землю березовую трубу и взял ружье.
Доведенные до бешенства продолжительным преследованием, волки без малейшего колебания бросились к лосю. Впереди всех несся серый вожак. Лось продолжал стоять, не отступая ни на шаг, и смотрел, как они бежали с оскаленными белыми клыками и сверкающими глазами. Не успел вожак прыгнуть к нему, собираясь схватить его за горло, так он поднялся на дыбы и, вытянувшись во весь рост, взмахнул изо всей силы острыми копытами. Неподготовленный к такому способу защиты, вожак не успел отскочить в сторону, и удар пришелся ему прямо по лбу. С раздробленным черепом свалился он на землю.
Через секунду раздался выстрел. Раусон свалил второго волка. Остальные вцепились тем временем в шею и бока лося, пытаясь свалить его с ног. Англичанин, возмущенный поведением волков, выстрелил вторично и, не дожидаясь результата, бросился на выручку к лосю, продолжая размахивать ружьем на бегу. Мур, не решавшийся стрелять из опасения попасть в Раусона, бросил ружье и, выхватив топор из-за пояса, большими скачками пустился ему вдогонку.
Раусон ударил стволом ружья ближайшего волка, терзавшего шею лося, и в эту минуту увидел вдруг волка меньше других ростом и более слабого, который бросился к нему. Инстинктивно крикнул он ему: «Вон! Пошел вон!» и ногой дал ему пинка под самую морду. Не будь он так занят тем, что происходило впереди, он был бы немало удивлен, увидя, что предполагаемый противник его поджал хвост и подполз к нему, с самым покорным видом. Собака сразу узнала своего хозяина, услышала его повелительный голос.
Волки, потерявшие своего мудрого вожака, который учил их осторожности, и взбешенные непрошенным вмешательством в их дело, злобно напали на новых противников. Раусон вынужден был защищаться от нападения зверей, бросившихся на него с горящими от злобы глазами. Он мог только отгонять их толчками и пинками, так как они не давали ему времени размахнуться для настоящего удара. На выручку к нему подоспел в эту минуту великан проводник. Топор великана работал так успешно, что из волков скоро осталось в живых только трое. Лось-самец, шея и плечи которого были залиты кровью, чувствуя себя освобожденным от нападения, снова пустил в ход передние копыта. Он был одинаково опасен как для врагов, так и для друзей. К счастью, удар копыт пришелся по бедрам волка, напавшего на Раусона. Волк с злобным рычанием повернулся задом к охотнику. Это дало Раусону возможность размахнуться и тем закончить борьбу. Из оставшихся двух волков один набросился на Мура, но был встречен ударом топора. Волк, оставшийся в живых, отскочил назад, услыша предсмертный вопль товарища, и пустился бежать с поля битвы, растянувшись во всю длину. Мур бросил топор ему вдогонку. Топор мелькнул в воздухе и вонзился в спину беглеца. Проводник спокойно подошел, взял топор и прикончил страдания волка.
Тем временем лосиха, успевшая прийти в себя, попыталась встать на ноги. Лось заметил его и с грозным видом повернулся к своим спасителям. Раусон вовремя успел отскочить в сторону и избежал удара.
— Наше присутствие здесь больше не нужно, — сказал он со смехом и направился к роще.
Дворняжка, которая все время держалась скромно в стороне и не была поэтому никем замечена, пошла рядом с ним, выражая всем своим видом полную покорность и доверие. Англичанин минуты две смотрел на нее с удивлением, прежде чем понял, в чем дело.