Читать интересную книгу Иудино племя - Татьяна Рябинина

- Еще минуту! – взмолился Дима. – Никита, поищи в памяти мобильника, найди телефон Бурмистрова. Это патолого… ну, врач, тот самый. Позвони, объясни все, пусть скажет. Результаты.

Слова давались Диме все тяжелее. Галя потянула Никиту за рукав.

- Это что тут еще такое? А ну выйдите немедленно! - В дверях стоял высокий полный мужчина в зеленой хирургической пижаме. – Кто разрешил? Поувольняю всех к чертовой матери!

- Галя, мобильник! – из последних сил прошептал Дима.

- Да помню, помню! – с досадой ответила та и повернулась к врачу: - Простите, Олег Витальевич, больше не повторится.

Никита подождал в коридоре, пока Галя не вынесла ему Димину «моторолу». Лицо ее было хмурым – видимо, попало.

- Вот, держите, - она сунула телефон Никите в руки. – Первые его слова были, когда в себя пришел: «Где мой сотовый?». Не «где я?», не «что со мной?», а «где трубка?» Потребовал, чтобы я непременно вас нашла. Домой-то ему сразу позвонили, а там соседка почему-то оказалась. Сказала, что у него близких родственников нет. Телефон мне в кладовой отдавать не хотели, пришлось денег дать.

В ответ на выжидательную паузу Никита достал портмоне.

- А как он вообще, выкарабкается? – спросил он, доставая деньги.

- Состояние тяжелое. А точнее не знаю. Я же не врач. Вон врач, его и спрашивайте, - она дернула подбородком в сторону вышедшего из палаты Олега Витальевича.

- Простите, что из-за меня у вас неприятности.

- Да ладно, - хмыкнула Галя. – Не уволит. Можно подумать, сюда желающие работать прямо в очереди стоят.

Попрощавшись с ней, Никита догнал врача.

- Пожалуйста, я вас очень прошу, не надо из-за меня никого наказывать, - он аккуратно положил в карман его халата сложенную купюру. – Поймите, это было очень важно. И он сам просил, чтобы меня нашли.

- Хорошо, - недовольно буркнул врач. – Только из-за вас его состояние может ухудшиться. А он и так крайне тяжелый.

- Но он выживет?

- Фифти-фифти. Будем работать. Открытая черепно-мозговая, сочетанные травмы и… В общем, вы не врач? Тогда не поймете. Странно, что он вообще остался жив.

Прямо из машины Никита позвонил патологоанатому. Тот сначала отказался сообщить результаты кому бы то ни было, кроме Дмитрия Павловича, но в конце концов сдался. В подробности вдаваться не стал, но суть дела была в следующем: отравление алкалоидом растительного происхождения, который одновременно повышает тонус гладкой мускулатуры, особенно матки, и понижает свертываемость крови.

Что касается телефона, с которого неизвестный назначил Диме встречу, то тут оказался тупик. Телефон этот находился в баре недалеко от Витебского вокзала. Установлен он был в холле, и им постоянно пользовались клиенты.

                                               * * *

Хотя Никита и сказал себе, что вся эта карусель его не касается, выбросить ее из головы никак не мог. Тем более теперь, когда точно знал, что Веронику убили и что Диму хотели убить тоже. Правда, здесь были определенные сомнения.

Некто сказал Диме, что отравить хотели его, а не Веронику. Но если принять во внимание собачий вой, колокольный звон и самовозгорающиеся свечи, а также повешенное чучело в окровавленной рубашке, то это просто бред. Никакой связи. Да и как этот яд мог подействовать на Диму, он-то не беременный. Хотя… У него язва, а яд мог вызвать сильный желудочный спазм. Прободение язвы, кровотечение, больница далеко. Да, но это никак и ничего не объясняет.

Кто-то написал Диме записку, предупредил, чтобы он был осторожен. Кто это был? Ведь не сам же убийца. Зачем ему это? Напрашивается вывод, что кто-то что-то знал. Помешать побоялся, но решил хоть как-то Диму предупредить.

Нет, ерунда какая-то получается. Отравили-то ведь все же Веронику. Ошибка исключается – иначе не было бы чучела. По сценарию она должна была увидеть его и расстроиться, аж до выкидыша. Во всяком случае, так должны были подумать окружающие. Может быть, человек этот, который записку написал, только думал, что убить должны Диму?

Далее возможны два варианта. Первый: встречу Диме назначил все же убийца. Он ждал у парка Победы в машине и, когда тот начал переходить дорогу, сбил его.

Неувязочка получается. Дело в том, что Дима по любому не должен был переходить дорогу. Никита не поленился съездить к парку Победы и посмотреть, где все произошло. Если бы Дима приехал на машине, то припарковался бы на той стороне Кузнецовской, которая у парка. Троллейбус останавливается там же. А если бы Дима ехал на метро, то ему пришлось бы идти пешком через парк. Или проехать одну остановку на трамвае, а потом пройти по Кузнецовской. По той же самой стороне. Почему Дима оказался на другой стороне улицы – загадка. Может быть, таксист решил свернуть с Московского проспекта раньше – на Благодатную, а потом по одной из параллельных улиц выехать на Кузнецовскую?

Как бы там ни было, убийца не мог заранее знать, что Дима будет переходить дорогу. Спонтанный вариант? Да, но зачем ему сообщать, что отравить хотели именно его? Сказал бы просто, что у него есть сведения об убийстве Вероники, Дима и так пришел бы.

Теперь другой вариант. Встречу назначил тот самый человек, который написал Диме записку. Но зачем ему тогда понадобилось сбивать его машиной?

Ладно, допустим, встречу назначил один – хотя бы автор записки, а сбил другой. Убийца Вероники?

Никита со стоном положил голову на руль. Он привез Свету с Машей в поликлинику и уже час ждал в машине их возвращения.

Ему казалось, что он ходит вокруг да около, а истина где-то совсем рядом. Сидит, свесив ноги, и ухмыляется. И мороженое еще это, совершенно непонятное. Так он и не вспомнил, в чем дело.

Если это предположение верное, отсюда вытекают еще две возможности. Убийца следил за Димой или за тем, с кем он должен был встретиться. Либо они… сообщники.

А что, если было так. Некто, возможно, любовник Вероники, от которого она ждала ребенка и с которым разговаривала в саду, заставляет или даже убеждает кого-то помочь ему… избавиться от Димы. Так он ему говорит. Мол, Дима увидит чучело, расстроится, а язва обостряется на нервной почве, поэтому его смерть никого не удивит. Кто же это может быть? Да мало ли кому может мешать Дима. Если учесть нравы, царящие в этом семейном гадюшнике, ничего из ряда вон выходящего в подобном предположении нет. Действительно, весь этот спектакль сложно провернуть в одиночку, нужны помощники. Однако у сообщника еще остались какие-то остатки совести, которые он пытается обмануть. Пишет Диме невнятную записку и говорит себе: я сделал все, что мог, я предупредил, а если это не поможет, ну – значит, судьба его такая.

А теперь, выходит, приглашает Диму на встречу, и тут его пытаются убить. Но зачем? Если с самого начала хотели избавиться от него, тогда зачем отравили Веронику?

Никита понял, что совсем запутался.

А может, все дело в том, что Дима начал о чем-то догадываться?

                                               * * *

В субботу вечером Никита лежал на диване, колол щипцами фундук и смотрел телевизор. Света подсела к нему с хорошо знакомой виноватой полуулыбкой.

- Папа звонил, - сказала она, подбросив в воздух паузу.

- И что? – поймал ее Никита.

- Дело в том, что на дом уже нашелся покупатель. Он берет его вместе с мебелью, а вот всякие мелкие вещи, которые ему не нужны, просит забрать, иначе выбросит на свалку. Папа предложил съездить, посмотреть. Может, нам что-то нужно.

- Я так понимаю, там соберется целая свора мародеров, - резко бросил Никита и осекся, увидев порозовевшее лицо жены. – Извини, я не хотел тебя обидеть. Случайно вырвалось.

- Да нечего извиняться, все так, - грустно улыбнулась она. – Мародеры и есть.

- Все равно извини, не надо было так. Я тебя не имел в виду. Просто мне не хочется туда ехать. А ты съезди с папой вместе. Кстати, если бильярд никому не понадобится, я бы не отказался.

- И куда мы его поставим? Вместо обеденного стола?

- Спать на нем будем, - Никита расколол очередной орех и протянул Свете ядрышко. – Пусть отец его на дачу отвезет. Будем приезжать и играть. Заодно узнаешь, как там дела с наследством обстоят. Может, тебе уже ничего и не положено.

- Тебя это волнует? – удивилась Света.

- По-моему, это волнует тебя.

- Если честно, то не очень. Деньги на Машкину операцию я в любом случае получу. Если не от тети Жени, то от отца. А остальное уже не важно. Нет, важно, конечно, но не так.

- Слушай, - совершенно неожиданно для себя спросил Никита, - а кто, по-твоему, Веронику убил?

- Да кто угодно, - нисколько не удивившись, ответила Света. – Надеюсь только, что не ты.

                                               * * *

Никакого общего сбора объявлено не было, тем не менее, в воскресенье приехали все. Все, кроме Евгении, Димы и Никиты. Дом походил на магазин или демонстрационный зал аукциона. Практически на всей мебели и большей части безделушек висели ядовито-розовые ярлычки: так новый хозяин пометил свою будущую собственность. Сам он, в дорогих черных джинсах и твидовом пиджаке, расхаживал по комнатам и зорко следил, чтобы родственники хозяйки бывшей не прихватили случайно чего-нибудь из того, за что заплачены деньги.