class="p1">- Мариш, я же просил…
- Здравствуй, - проговаривает безымоционально, - о чем будет разговор?
Разговор подождет. Зажав сигарету между зубов, тянусь на заднее сидение и достаю оттуда белый пакет с логотипом известного ювелирного бренда.
- Что это? – смотрит на коробочку в моей руке, потом переводит на меня ошарашенный взгляд.
Пздц!..
Подцепив ногтем крышку бархатной коробки, открываю ее.
- Это тебе.
- Что это? – повторяет тише, - зачем?
- Она подойдет к твоим глазам.
- Зачем?
- Мариш… - вздыхаю, поворачиваясь к ней всем корпусом, - это подарок, не отказывайся.
Что сложного просто принять подарок?.. Это, бл*дь, бриллианты! Это ключик к сердцу любой женщины! Что не так?!
- Прощальный подарок?.. – уточняет тихо.
- Чего?..
- Мне ничего не надо…
- Мариш, какой прощальный подарок?.. Ты о чем?
Захлопываю коробочку и, бросив ее на заднее сидение, обхватываю ее лицо руками. В груди что-то сильно сжимается и натягивает нервы в упругие струны.
Что ты хочешь от меня, малыш?
Она смотрит на меня глазами цвета того александрита, и я вижу, как они наполняются слезами.
- Вы об этом поговорить хотели? – лепечет еле слышно.
- Нет, Марина, не об этом.
Мозги отказываются соображать. От ее близости нутро наизнанку выворачивает и кипятком ошпаривает.
- О чем же?
О чем?.. О том, что из рук выпускать ее не хочу? Взять сполна все, что можно? Нырнуть в омут с головой на эти уже две с половиной недели?
Молчу. Подушечками больших пальцев глажу ее щеки и молчу.
Маришка жмурится, будто больно ей, губу нижнюю грызет и, накрыв мои ладони своими руками, указательным пальцем намеренно поддевает обручальное кольцо.
- Марина-а-а… что ты хочешь от меня, малыш?
- Вы сами знаете.
Одернув руку, рывком снимаю кольцо и убираю его во внутренний карман пальто.
- Так лучше?
- При чем здесь это? – мотает по-детски головой.
- А что? Ты думаешь, я не понимаю ничего?! Ни сути происходящего, ни возможных последствий?
Она, часто дыша, смотрит в мои глаза.
- Думаешь, не понимаю, чем это для тебя может обернуться?
- И для вас…
- И для меня, Марина.
- Зачем тогда? Давайте прекратим уже сейчас.
- Ты хочешь этого?
Не поверю, если скажет, что хочет. Она уже зависима. Она не сможет с этим бороться.
Волнение Маришки усиливается. В глазах мелькают страх, боль, обида.
- Последствия разные бывают, - шепчет чуть слышно, - скандал… позор… разочарование… А вы о чувствах моих подумали, Арсений Рустамович?
- Так может, лучше жалеть, о том, что случилось, чем жалеть, о том, что не случилось?
- Вы так считаете? – улыбается грустно.
- Все уже произошло, малыш… Не спонтанно и не один раз.
- Вы хотите еще?
- Хочу. Никогда ничего не хотел сильнее, - проговариваю, только сейчас понимая, что это чистая правда.
Взор ее затуманивается, чуть соскальзывает вниз и касается моих губ. Градус интимности подскакивает вверх, член внезапно дергается.
- Решайся, Мариш, у нас не так много времени.
- А если вы сами влюбитесь? Что, если потом не захотите меня отпускать? – спрашивает вдруг, серьезно глядя мне в глаза.
Ее предположение вызывает улыбку. Чистая, светлая, наивная девочка. Жизнь многому научит тебя.
- Одно могу сказать наверняка, наш роман я не забуду никогда.
- Я тоже, - лепечет она.
- Ты согласна?
- Сколько осталось времени?
- Две с половиной недели.
- Я согласна, - после недолгих раздумий говорит Марина.
Чувствую, как в груди вспыхивает огонь дичайшего восторга. Давно позабытое, несвойственное мне ощущение. Хочется прижать ее к себе до хруста костей и смеяться в голос.
Но вместо этого я целую ее губы. Раздвигаю ее зубы и выманиваю язычок.
Горячая, страстная, вкусная и послушная. Все будет, как я скажу.
Глава 25.
Упираясь ладонями в грудь Арса, опускаюсь на него до упора.
- Замри, малыш… не двигайся.
Дыхание у обоих сбитое, поверхностное. Низ живота скручивает от желания.
Поднимаю взгляд к его лицу и проваливаюсь в черный омут. Вязкий, густой, но такой сладкий…
Я сильная, я способна на самостоятельные решения. Я могу давать честную оценку собственным поступкам. Но все это работает вдали от него.
Когда он рядом – я безвольна.
- Что ты чувствуешь? Тебе приятно? – спрашивает Кравцов, слабо улыбаясь.
- Я чувствую тебя, - выдыхаю, облизывая пересохшие губы, - это… приятно…
- Мне тоже, Мариша… попробуй подвигаться…
- Как?
- Попробуй по-разному, - предлагает он, - ощущения будут отличаться. Выберешь то, что понравится больше.
- Хорошо.
Делаю упор на колени и чуть приподнимаю таз, после чего сразу опускаюсь вниз. Ощущения действительно не похожи на те, что я испытывала во время секса в другой позе. В этом положении он кажется еще больше и тверже.
Повторяю движение несколько раз и вижу, как Арс, сцепив зубы, тянет воздух носом.
- Что?..
- Продолжай.
Выпрямив спину, плавно на нем раскачиваюсь. Между ног полыхает, кожа покрывается испариной.
- Распусти волосы.
Качнув головой, стягиваю резинку и отбрасываю ее в сторону.
- Покажи мне сосочки, - следует дальше.
Я в бюстгальтере, но кроме него на мне больше ничего нет. Это очень странно и волнительно одновременно.
Накрыв груди ладошками, немного их сжимаю. По телу прокатывается дрожь удовольствия и оседает тяжестью в месте, куда поршнем входит его член.
- Марина-а-а…
Тяну чашечки лифчика вниз и намеренно оцарапываю кружевом затвердевшие чувствительные горошины. Из горла вырывается хриплый стон.
Господи… с ним все так остро, на грани. Любое касание, движение, слово или взгляд как разряд тока. Каждый раз стопроцентное попадание.
Откинув голову назад, чувствую руки Арсения на своей груди. Гладит, мнет, щипает соски.
Я хочу, чтобы он трогал меня везде, ласкал всю с головы до ног. Шею, грудь, живот, бедра и особенно там… внизу.
Словно услышав мои мысли, руки Кравцова отправляются в путешествие по моему телу. Скользнув вниз, очерчивают пальцами живот, пробегаются по бедрам и касаются лобка.
- Ой, мама…
- Малыш… теперь попробуй двигаться иначе…
- Как именно?..
- Немного вперед и назад.
Вернув руки на грудь Арса, немного меняю угол движений.
О, Боже… так намного приятнее. Я лучше чувствую, как он скользит во мне. Чувствую, как растягивает стенки и с каждым толчком упирается в шейку матки. Завязавшийся в животе узел становится плотнее и горячее.
- Нравится так? – спрашивает