выйдя из нее победительницей.
— Итак, что дальше, Леон? Тебе больше не нужно беспокоиться о том, как сказать правду обо мне самой. Теперь ты знаешь абсолютно все. Все кончено. Кому нужна девушка с таким прошлым, правда ведь?
Леон встал, его лицо было мрачным. Марни поняла, что не знала его таким холодным и отстраненным. Его глаза казались ледяными, взгляд — колючим и жестким.
— Все было бы нормально, если бы ты сразу рассказала мне обо всем сама, — резко произнес он.
— Правда? И что бы изменилось? — Марни горько рассмеялась. — Мне нужно было сообщить эти подробности на нашем первом свидании? А может быть, в тот момент, когда я пришла к тебе в офис? На каком этапе наших отношений ты ждал от меня этой правды, Леон?
— Так весь смысл именно в том, что ты молчала, — выдавил он глухо. — Не говорила правду, симулировала… одним словом, притворялась. И по сути, ты солгала мне, а я могу выдержать все, что угодно, только не ложь.
Леон сорвал с себя галстук и швырнул его на пол, ему казалось, он вот-вот задохнется. Признание Марни заставило его вернуться в собственное детство. Его мать, принимая таблетки от сумасшедшей боли, всегда говорила, что это просто от головы. Однажды она надела блестящий тонкий парик, сказав, что он якобы гораздо лучше ее куцего хвостика. Леон верил ее словам, а потом случайно увидел ее лысой, волосы выпали после длительного курса химиотерапии. Теперь он понимал: мать ни на один вопрос не отвечала искренне. Как будто он и вовсе не имел права знать что-то о своем родном человеке. И это чувство брошенности, предательства и одиночества Леон пронес через всю жизнь. Иногда, как, например, сейчас, оно очень остро давало о себе знать.
— Ты не рассказала мне всей правды, Марни, — тихо проговорил он. — И я боюсь, что все наши прежние договоренности рухнули.
Леон увидел, как Марни побледнела. Он решил, что такая резкость с его стороны заставит ее немедленно выбежать из комнаты. Так им обоим удалось бы избежать невыносимого объяснения в чувствах, уменьшив сердечную боль. Разве в данный момент он хотел чего-то другого? Нет, только этого.
Но Марни никуда не пошла. Она осталась стоять здесь, посреди его кабинета, при этом в ней ощущалась небывалая внутренняя сила и уверенность.
— Напомню тебе, что ты тоже меня использовал, — буквально прошипела она в ответ.
Леону меньше всего на свете хотелось прямо сейчас выяснять отношения, посылая друг другу взаимные оскорбления, но пройти мимо ее яростного обвинения он тоже не мог.
— Использовал? — спросил он ледяным тоном. — И как же я это сделал, можешь объяснить?
— Ты позвал меня на свадьбу отца, чтобы таблоиды писали о тебе, а не о нем!
— Господи, ты веришь всей чепухе, которую печатает желтая пресса?
— Может быть, ты забыл, но я видела все своими глазами. За тобой наблюдали сотни гостей — с того самого момента, как только мы приехали на торжество. И ты не придумал лучшей мести своему отцу, как то, чтобы затмить его на его же собственной свадьбе! Ведь ты молод, харизматичен, богат… разве ты можешь сравниться с мужчиной преклонного возраста?
Леон глубоко вздохнул, наблюдая за тем, как дергается жилка на ее виске.
— Ты сказал мне, что злишься на него, потому что он вынудил тебя пойти на эту свадьбу, которой ты совсем не рад. Но ты все же уважил старика, пришел на торжество, надеясь, видимо, примириться с ним и больше не вспоминать прошлые обиды. Конечно, ты не нуждаешься в его деньгах, но тот факт, что наследником он решил сделать не тебя, а совершенно других людей, сильно задел, как бы ты сам от себя ни скрывал этот факт. Такова человеческая природа.
Марни резко замолчала, а Леон покачал головой:
— Продолжай, Марни, ты остановилась на самом интересном месте.
Она спокойно смотрела на него, но в ее взгляде он видел много боли. Сейчас его сердце закрылось наглухо, а кровь буквально кипела от гнева.
— Ты ведь не подумал о том, как всю эту ситуацию вижу я? Сколько страданий мне может доставить твоя отстраненность? — тихо спросила она. — Раньше ты никогда не демонстрировал прилюдно, что я твоя женщина. И я воспринимала все как данность, понимая, что мы с тобой совершенно из разных миров. Ты даже не пытался на людях взять меня за руку, как-то приобнять. Ты был полностью увлечен светской беседой. Но когда мы оказались на танцполе, что-то резко изменилось, ты сразу стал таким внимательным ко мне.
Леон усмехнулся:
— Я думал, ты радовалась в тот момент.
— Так зачем ты вел себя так откровенно со мной перед всей публикой? А… подожди, давай предположу. Ты всю жизнь боялся влюбиться. Но эмоции иногда трудно контролировать, не правда, Леон? Иногда они накрывают с головой в самый неподходящий момент. Представляю, как ты обрадовался, узнав всю правду о моем прошлом. Теперь у тебя появился весь арсенал оружия, чтобы с легкостью и без сожаления уничтожить наши отношения. Ты можешь считать меня истеричкой, можешь подумать, что я злоупотребила твоим доверием, но я рада, что могу высказать тебе все, что думаю. — Марни вздохнула. — Я все прекрасно понимаю, мы с тобой очень разные люди. Но не одна я прибегала к уловкам, чтобы не говорить о болезненных темах. Я всегда знала, что недостаточно хороша и вряд ли достойный мужчина захочет связаться с такой женщиной, как я. А теперь я благодарна тебе, что ты подтвердил это мое убеждение.
— Марни…
— Нет, молчи, Леон! — прокричала она, яростно смахивая предательские слезы с глаз. — Ты придаешь слишком большое значение тому, что я скрыла от тебя значительную часть своей биографии. Но разве ты сам не поступил ровно таким же образом? Когда мы встретились, ты притворился простым байкером, а вовсе не миллиардером, известным на весь мир!
— Ты знаешь, почему я это сделал, — прорычал он.
— Да, я помню все твои объяснения. Ты говорил, что не хочешь вмешательства в твою частную жизнь, именно поэтому в каждом уголке мира, где бы ты ни остановился, у тебя в гараже всегда найдется старенький неприметный автомобиль. У тебя были свои причины, чтобы вести себя скрытно. У меня они тоже были. Почему ты считаешь свою позицию справедливой? Только потому, что ты хозяин мира?
— Марни, ты утрируешь.
— Нет, как раз сейчас я впервые откровенна с тобой, как никогда. Я говорю тебе ровно то, что чувствую на данный момент. Не волнуйся, я сильная девочка и все прекрасно понимаю. Все