Читать интересную книгу Яд для Моцарта - Ирина Алефова

Только героическим усилием воли великий композитор заставил себя остаться и выдержать эту публичную казнь. Так он и просидел в гордом одиночестве, стиснув челюсти и вцепившись в подлокотники кресла. Дмитрий Дмитриевич был готов к предстоящему испытанию, он знал, что его будут обвинять в формализме: видите ли, он писал музыку не того характера и содержания, которое было угодно партии. Все, что происходило вокруг, было занавешено туманной пеленой, предохраняющей воспаленный и кипящий мозг от перегорания.

Смутно помнится, как один за другим на трибуну, установленную перед сценой, выходили безлико-серые люди и заранее сформулированными манифестными лозунгами с пафосно-обличающей интонацией и непроницаемым взором выкрикивали что-то, по всей видимости, слова. Иногда из-за трибуны виднелся мелко подрагивающий кончик хвоста очередного выступающего, а впрочем, это скорее бред воспаленного воображения…

И напоследок громкие слова, которые врезались в память, несмотря на все старания забыть, выбросить, как негодный хлам:

– Гражданин Шостакович не отвечает своей низкой квалификацией званию профессора, которое носит! По этой причине Приказом Министерства культуры и образования Союза Советских Социалистических Республик с сегодняшнего дня текущего года Шостакович уволен из консерватории как ПРОФЕССИОНАЛЬНО НЕПРИГОДНЫЙ!

steps to macabre

К тому времени композитор понял, что против него ведется самая что ни на есть серьезная война. Ножи и камни летели один за другим, успевай только уворачиваться. Он начал бояться – не за себя, конечно. Он опасался, что месть негативных сил будет направлена и на его детей. Известно, что лучший способ обезоружить врага – это взяться за устранение его близких.

Всякий раз, когда он давал сыну ключи от машины, его охватывало непреодолимое чувство страха. Перед глазами возникало то давнее автопроисшествие, которое могло бы лишить его жизни, если бы не отличная реакция и инстинкт самосохранения.

Отправляя Максима в поездку, он не находил себе места и по прошествии десяти минут начинал накручивать диск телефона, пытаясь дозвониться до пункта назначения, куда Максим должен был приехать. На разумные возражения окружающих, настаивающих на том, что невозможно преодолеть расстояние в тридцать километров, часть из которых относились к зоне городского движения, за каких-то десять минут, он не обращал никакого внимания и не отходил от телефона до тех пор, пока на другом конце провода не звучал запыхавшийся голос благополучно добравшегося до места сына.

С каждым днем Шостакович все более ощущал, как что-то мешает его свободному дыханию, и поначалу это не относилось к области физиологии. Вокруг него сгущались потоки воздуха, пропитанного ядовитыми веществами. Яд медленно проникал в организм – с дыханием, сквозь поры на коже, пронзал мозг музыкой бездарностей, беспрерывно выливавшейся из черных прямоугольных ящиков, пущенными стрелами недоброжелательных и завистливых взглядов серых людей…

Все это подтачивало композитора извне и изнутри, лишало его жизненных сил и энергии и в результате неотвратимо привело к обострению болезни, поселившейся в нем с давних пор. Врачи обнаружили в его организме ярко выраженную тенденцию к постепенному отмиранию мышц. Для первого удара болезнь, руководимая ядовитыми веществами, выбрала один из немногочисленных счастливых моментов в жизни Дмитрия Дмитриевича – день свадьбы его сына. Чтобы не сильно радовался, чтобы со всей отчетливостью понял, что он обречен на пожизненное несчастье.

На лестничной площадке, среди куривших и балагуривших гостей, отца жениха, только что задорно смеявшегося над очередным анекдотом, внезапно обнаружили распростертым на полу. Все бросились его поднимать, кто-то кинулся к телефону, вызывая «Скорую»…

При падении Шостакович сломал ногу, и врачи забрали его в больницу. Перепуганные гости наблюдали жутковатую картину, как из квартиры на носилках выносили неподвижное тело композитора. Он не говорил ни слова. Из-под очков были видны широко распахнутые глаза. Удар оставил ему в довесок ясное сознание, дабы композитор почувствовал унижение, ощутил свою слабость и беззащитность перед могуществом вражеских сил. Это было первое серьезное предупреждение.

scherzo ironico

Длинная-предлинная очередь в кассу кинотеатра. Мимо прогуливается парочка – молоденькая девушка с парнем под ручку. Слышится их непринужденный разговор.

– Ой, посмотри, Ваня, куда это такая длинная очередь выстроилась? Наверно, какой-нибудь дефицит дают? – интересуется девушка, с любопытством озираясь вокруг.

Парень тоже оглядывается, привстает на цыпочки, пытаясь определить пункт назначения, куда уходит голова очереди.

– Да это в кино за билетами, – объясняет он, так как с высоты двухметрового роста ему виден изгиб очереди, минующей несколько дверей продуктовых магазинов, и приводящей к маленькой двери здания кинотеатра.

– Наверно, что-то интересное показывают, – вздыхает девушка, втайне лелея надежду о том, что когда-нибудь и ей удастся попасть на киносеанс. В столице она еще недавно и в кино побывать еще не успела, но то, что ей приходилось слышать о кинотеатре, ей ужасно понравилось.

Парень – смышленый малый – тут же подхватывает еще не окончательно сформировавшуюся мысль подружки и предлагает:

– А что, Кать, пошли сходим, а?

– Ой, да что ты! Такая огроменная очередина! Нам и билетов-то не достанется, только простоим зазря… – постепенно интонация девушки теряет первоначальную уверенность.

– Чего это зазря? Зал вон какой большой – мест на всех хватит! – продолжал настаивать на своем парень. В его глазах уже горят яркие огоньки азарта: должен он показать этой провинциальной девчонке все достопримечательности современной Москвы или не должен? Мужчина он в конце концов или нет?

– Вот делов-то – отстоять пару-тройку часиков, – усмехается он, наблюдая за нерешительностью подружки. – Все равно гулять собирались, так не все ли одно – двигать ногами или стоять на одном месте? Посмотри, погода какая! Подышим свежим воздухом, здесь он тоже есть, и ничуть не хуже, чем в твоем парке.

Парень настолько убедителен, что девочка соглашается выдержать это испытание. И в самом деле, какая разница, где дышать свежим воздухом. Когда они вместе, им хорошо везде.

– Ну ладно, – решается она. – Давай поищем конец очереди.

Хвост обнаружился всего лишь в нескольких шагах. Крайним оказался мужчина среднего возраста и довольно интеллигентного вида.

– Товарищ, за вами никто не занимал? – обратился парень к мужчине.

Мужчина повернулся и растерянно посмотрел на парочку сквозь толстые стекла больших очков в темной роговой оправе.

– Простите, вы что-то сказали?

– Мы хотим узнать, не занимал ли кто за вами очередь, – терпеливо повторил парень.

– Нет-нет, никто. Я крайний, – поспешно ответил мужчина.

– А что за картину показывают? – спросила девочка.

– «Молодую гвардию».

– «Молодую гвардию»! – восторженно воскликнули в один голос ребята.

– Ой, как здорово! – радовалась девушка. – Я столько хорошего слышала об этом фильме! Мне говорили, там снимаются очень известные актеры. Вы, случайно, не знаете их фамилий?

– Нет, не знаю. Я к этому фильму только музыку сочинял, понимаете ли, а для ее исполнения актеры не нужны.

– Музыку? Вы сами писали музыку? – переспросил парень, пристально всматриваясь в лицо мужчины. – То есть вы хотите сказать, что вы и есть знаменитый композитор Шостакович, который сочинил Седьмую Симфонию?

Мужчина робко улыбнулся:

– Да, моя фамилия Шостакович. Зовут Дмитрий Дмитриевич, – и протянул руку для знакомства.

– Иван, Катя, – представились ребята.

– Очень приятно, – улыбнулся им мужчина.

– Не может быть! – у ребят от удивления округлились глаза. – Живой Шостакович, настоящий композитор! Вот уж не думали, что встретим вас в очереди!

– В жизни всякое случается…

Девушка заглянула композитору в лицо.

– Я хочу вас получше запомнить, чтобы потом всем-всем рассказывать, что стояла в очереди с известной знаменитостью! Но постойте-ка…

Девочка наклонила голову к плечу и нахмурилась:

– Если вы и в самом деле Шостакович, то почему же вы не можете взять билет без очереди? Вам вовсе не надо стоять часами – вам и так дадут!

– Вы в самом деле так думаете? – недоверчиво и очень серьезно спросил ее композитор.

– Ну конечно! – воскликнул парень и тут же подкинул дельный совет. – Возле кассы есть другое окошечко, с табличкой «Администратор», так загляните туда. И незачем вам здесь время тратить, как простым людям!

Они смотрели вслед композитору, дождавшись, пока тот не скроется за головами поклонников кино, потом переглянулись.

– Какое сегодня число? – спросила девушка.

– Девятнадцатое, – подумав, ответил парень. – Сегодня же суббота? Значит, точно девятнадцатое.