Я вытерла первые слезинки, покатившиеся по щекам. Сколько раз я уже плакала с тех пор, как поселилась здесь? Аккэлия права. Если хочешь стать кем-то, в первую очередь, нужно им притвориться. Но как избавиться от страха, стыда и неуверенности?
— Тебе пошло бы на пользу пожить в моей семье, — волчица вздохнула. — Знаешь почему я стала одной из лучших учениц и, к тому же, занимаю первые места в соревнованиях по кэндо?
Я вопросительно посмотрела на нее.
— Потому что родители научили меня быть сильной. Если чувствуешь, что хочешь заплакать, направляй свою энергию в злость. Сейчас тебе стоило разозлиться на меня, я сказала, что тебе здесь не место. Но ты предпочла заплакать вместо того, чтобы защитить себя. Что с тобой не так? — Аккэлия скрестила руки на груди и подняла одну бровь.
— Тебе легко говорить, у меня то нет суперсилы, — процедила я. — Хотела бы я тоже родиться колдуньей или оборотнем или на худой конец — стать вампиром.
— Так ты думаешь дело в этом? — Аккэлия засмеялась — Нет, девочка, дело в твоем характере. Иметь стержень может любой, независимо от того, кем рожден. Пока что внутри тебя я этого стержня не заметила, — она подошла и положила руку мне на плечо. — Больше душевного разговора у нас не будет никогда, я даю лишь один шанс и дальше решаю, достоин ли человек моего уважения. Я дам тебе совет, понимай его как хочешь: не нужно стремиться быть кем-то другим. Надо стать лучшей версией самой себя.
Лицо Аккэлии на секунду стало добрее.
— Я позову Анастасию, — она повернулась и уходя сказала, как бы самой себе. — Надеюсь она уже вернулась со свидания с этим качком.
Волчица захлопнула дверь, оставив меня наедине со своими мыслями.
Через некоторое время пришли девочки. Мы посвятили Анастасию в свои план.
— Вы сбрендили? — Сказала она тоненьким голоском. — Если Оливию защитит ее фамилия, то нас с тобой точно отчислят.
— Послушай, наш план продуман до мелочей, если мы будем четко ему следовать и держать все под контролем, никто не узнает, — сказала Аккэлия.
— А вдруг мистер Блэквелл именно сегодня решит проверить кабинет? Или Вивьен догадается, что мы за ней следим? Или Уиллис … ой, мамочки, об этом даже думать не хочу, — взвизгнула Анастасиа и ее глаза расширились от ужаса.
— Речь же идет о Вивьен. Она наша подруга, — уговаривала вампиршу Аккэлия. — Тем более без тебя нам не справиться, мы должны знать, что натворил Уиллис и как рассеять его чары.
— Если что-то пойдет не так… — вмешалась я. — Я приму огонь на себя. Мне все равно здесь не место, — я бросила взгляд на Аккэлию. — Если кого и должны отчислить, то пусть это буду я.
— Оливия, ты не должна … — начала Анастасиа.
— Должна, — прервала ее Аккэлия.
В этот момент в комнату ворвалась Агата.
— Готово, — серьезно сказала она.
Мы дождались вечера. Мы болтали, смеялись и рассказывали друг другу разные истории из жизни, пока не прозвенел будильник, который я заранее завела на девять вечера, зная, что дядя пьет чай в девять тридцать. Я провела по экрану телефона, и мелодия замолчала.
— Пора, — сказала я.
— Будь осторожна, — Агата передала мне зелье и обняла. — Если директор что-то заметит или будет вести себя подозрительно, не стоит рисковать.
— Нужно действовать так, как мы договорились и тогда не будет никаких «если», — отрезала Аккэлия.
Анастасиа выглядела обеспокоено, она молча взяла волчицу за руку и кинула на меня тревожный взгляд.
— Я справлюсь.
Попытавшись успокоить девочек, я отправилась на первое в своей жизни секретное задание.
12
Оден сидел напротив Сальватора, облокотившись на стол одной рукой. Его пальцы нервно постукивали по дереву, один за другим опускаясь на поверхность. Директор же, напротив, был спокоен. Он опирался подбородком на кулак, а его ноги под столом были скрещены между собой.
— Почему ты думаешь, что Маркус замешан в этом? — Спросил Сальватор.
— Изучил тело последнего из убитых, — чуть погодя ответил Оден. — Я уловил тонкую нить энергии голубого цвета.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Энергия колдунов, — заключил Сальватор.
— Подумай, кому из колдунов, входящих в Совет, хватило бы сил, чтобы убить Хранителя?
«Мне бы хватило», — подумал директор, но не произнес вслух.
— Но каков мотив?
— Маркус одержим идеей избавить мир от нас, — сказал Оден. — И как ты знаешь, единственный способ убить всех демонов сразу — это…
— Уничтожить Люцифера, — перебил его Сальватор.
— Маркус еще тогда, двенадцать лет назад, выступал против того, чтобы заключить Люцифера в темницу. Он предлагал сразу убить его и избавиться от множества проблем, связанных с нами.
— Ты думаешь, что он решил закончить начатое? Но почему именно сейчас?
— Могу лишь предположить, что он хочет воспользоваться энергией кометы Кронос, которая приближается к Земле лишь раз в 2039 лет.
Сальватор ногами отодвинулся от стола, поднялся со стула и подошел к окну. Он взглянул на бесконечное море, которое в темноте выглядело словно космическое пространство. В кабинете воцарилось молчание.
— Я думаю, надо спрятать третий ключ в более надежном месте, — прервал тишину Оден. — Где ты держишь его сейчас?
— Некоторые подозревают тебя, — неожиданно сказал Сальватор и повернулся, чтобы оценить реакцию демона.
— Ожидаемо, — Оден оставался невозмутимым. — Только скажи кто именно, и я поговорю с ними по душам.
— Ты был правой рукой Люцифера…
— Он держал в заложниках моего сына!
— Именно поэтому Совет пощадил тебя.
— Совет трех миров, который на деле является кучкой ангелов, пропагандирующих свои законы, — Оден выходил из себя.
— Я не обвиняю тебя, лишь пытаюсь разобраться.
— Если хочешь разобраться, проверь Маркуса и спрячь ключ туда, где не отыщет ни одна живая душа.
Оден вскочил с места. Сальватор открыл рот для ответа, но ход его мыслей прервал едва слышимый стук в дверь.
— Войдите, — сказал он.
В дверях показалось смущенное лицо Оливии, радостное выражение лица которой сменилось на испуг, стоило ей взглянуть на Одена.
— Ой. Простите. Зайду позже, — сказала она.
— Нет, — чуть громче обычного произнес директор. — Мистер Хеллсон уже уходит.
Оден кинул хмурый взгляд на девчонку.
— Подумай о том, что я тебе сказал, — произнес он прежде чем испариться в воздухе.
Сальватор взял маленький пульверизатор, заранее подготовленный и стоявший на его столе, побрызгал стул, на котором сидел Оден и протер его бумажной салфеткой. В комнате запахло спиртовым раствором. Щеки Оливии горели от стыда. Она смущенно закрыла дверь, стараясь не хлопнуть слишком громко, и стала застенчиво мяться у порога.
— Заходи, дорогая, — сказал Сальватор и удобно устроился на диване в углу кабинета.
— Я пришла выпить с тобой чай, — пропищала Оливия, робко приближаясь к дивану.
— Хорошая идея, — сказал Сальватор и взглянул на часы. — Как раз через десять минут настанет время чаепития. Сейчас налью. Тебе черный или зеленый?
— Давай сегодня я поухаживаю за тобой, — торопливо сказала Оливия. — Ты, наверное, устал за целый день.
— Ну конечно, мне было бы… очень приятно. Я пью…
— Зеленый с двумя кубиками сахара, — Оливия улыбнулась. — Я помню.
Тело директора напряглось. Уже давно никто не прикасался к его посуде, но отказать племяннице он не мог. Придется немного потерпеть. В конце концов, она — его родная кровь, что может случиться? И тут его воображение нарисовало страшную картину — бактерии с рук Оливии разбегаются по его кружке и вместо чистого белого цвета она становится темно серой. «Что за глупости?», — сказал он сам себе и отогнал нелепые мысли.
Пока директор боролся со своими внутренними демонами, Оливия подошла к столику, на котором стоял куллер и более десяти коробочек с разными видами чая. Все они были зеленые. Что поможет скрыть вкус зелья? Оливия нашла глазами мятный чай и подумала, что тот будет как нельзя кстати. Хорошо, что куллер стоял точно напротив дивана так, что можно было стоять спиной к дяде Сальватору и незаметно вытащить бутылек из поясной сумки.