На обратном пути я основательно загрузила себя всевозможными продуктами, которые могли мне понадобиться для приготовления новых блюд. Так что домой я вернулась, обвешанная пластиковыми пакетами.
Положив свои покупки на кухонный стол, я направилась в спальню, чтобы переодеться. По дороге я потрепала и погладила все свои любимые игрушки, а большую пантеру даже поцеловала в ее пластмассовый нос. Я по своим безмолвным чадам соскучилась не меньше, чем по кухонной плите!
Включив телевизор, я достала из шкафа легкий шелковый халат и принялась снимать с себя надоевший в дороге деловой костюм. По телевизору передавали новости, но я почти не слушала их, наслаждаясь спокойной обстановкой своего дома. Из-за этого я едва не пропустила сообщение диктора, которое ввело меня на несколько секунд в ступор.
— …Мы уже передавали вам подробности этой нашумевшей истории об аресте немецкого шпиона, — ровным голосом проговорил диктор. — Сегодня к нам поступила информация, что этот гражданин Германии был освобожден и сегодня покинул пределы нашей страны. В пресс-центре ФСБ нам сообщили, что Ридле был освобожден из-за недостатка доказательств…
Дальше я диктора не слушала. В бешенстве я пнула кровать и бросилась к телефону. Все мои благие намерения о соблюдении дисциплины развеялись, будто кучевые облака под порывистым ветром. Я собиралась позвонить Грому и послать его подальше!..
Я потратила столько сил, чтобы разоблачить этого гада Ридле! Рисковала своей жизнью, чтобы добыть Грому необходимые сведения, а теперь слышу, что нашим органам не хватило доказательств! Интересно, какие им еще доказательства были нужны? Я и так принесла все на блюдечке с голубой каемочкой!..
Судорожно набрав номер, я приготовилась ждать, но трубку сняли после второго гудка. Это был Гром! Он словно сидел у телефона, ожидая моего звонка, и ничуть ему не удивился.
— Молодец, девочка! — перебил он меня, едва услышал мой голос. — Вижу, что от твоих острых коготков по-прежнему невозможно уйти. Ордена тебе не обещаю, но гонорар прислал солидный. Ты его уже посчитала?..
— Ты мне зубы не заговаривай! — закричала я в трубку. — Значит, у нас теперь разделение труда? Я ловлю, а вы отпускаете? Не угадал ты, Гром! Я завязываю работу с твоей конторой. Если тебе Югославии было мало, то мне этого хватило до конца жизни. Вот уж не думала, что ты позволишь им еще раз ткнуть себя и меня носом в дерьмо!..
— Все сказала? — жестко перебил меня Гром.
Он секунду помолчал, ожидая моей реакции, а потом заговорил снова, и я словно наяву увидела ироничную усмешку, играющую у него на губах. Грома явно позабавила моя вспышка.
— Мне, конечно, не следовало тебе говорить то, что я сейчас скажу, но я сделаю исключение из правил, — проговорил Гром так, как разговаривают с капризным ребенком. — Могла бы не психовать, а сообразить своей очаровательной головкой, что Ридле мы отпустили не просто так. Теперь агент бундесвера поработает на нас. По крайней мере, некоторое время. А потом решим, что с ним делать…
На этом мы и закончили разговор. Я отошла от телефона и села к столу. Развернув сверток с гонораром, я начала бездумно пересчитывать деньги.
«Может быть, не так уж я и не права, что решила больше не работать на Грома? — подумала я. — Может быть, действительно стоит прекратить такую безумную жизнь и завести себе ребенка? Такую же маленькую Танечку, как у Жлуктовых?»
Я подумала, как буду счастлива, нянчась с беспомощной малышкой, которой будет нужно подарить столько любви и заботы. Размечтавшись, я крутила между пальцев резинку, которой была скреплена пачка денег, что прислал мне Гром. У меня давно была такая привычка, и я вдруг решила, что если сейчас порву резинку, переплетая ее хитроумными узлами, то непременно брошу работу с Громом и заведу себе ребенка.
Честное слово, я старалась изо всех сил, но резинка эластично растягивалась, послушная моим пальцам, и рваться не желала. Бросив это занятие, я рассмеялась над своей минутной слабостью.
— Мы еще поработаем с тобой, Гром! — улыбнулась я и пошла на кухню.
Пора было готовить обед…