В последний раз осмотревшись в прихожей собственной квартиры, я взялась за ручку большого чемодана. Второй уже лежал в багажнике машины, как и сумка с мелкими вещами, что могли потребоваться в дороге.
— Мам, так куда мы едем? — в который раз задал мне Андрей вопрос, ответа на который я и сама толком не знала. Знала лишь одно — там, где мы проживём ближайший месяц, должно быть море. Море и солнце, а ещё чайки.
— Туда, где тебе понравится, — закинула на плечо лямки небольшого кожаного рюкзачка и, открыв дверь, пропустила сына. Тот горестно, по-взрослому вздохнул и вышел на лестничную площадку.
Мой маленький мужчина. Сумка, что он держал в руках, была едва ли с не с него размером, но отдать её мне сын отказался наотрез. Должно быть, каждая мать видит в своём ребёнке только самое лучшее, но Андрей… Я знала, что из него вырастет достойный мужчина. Без прикрас, без иллюзорной материнской любви.
— Может быть, ты всё-таки отдашь мне сумку? — снова спросила я, заперев квартиру. Сын наградил меня обиженным взглядом и, ничего не сказав, потащил ношу к лифту.
Я пошла следом. Нажала кнопку и стала ждать, когда створки перед нами распахнутся. После слов Маши я невольно пыталась отыскать то, что нашла она — сходство Андрея и Дениса. Андрей нахмурился, сдвинул маленькие бровки и поджал губы. Мне до боли захотелось провести пальцами по его лбу, по носику и… Меня как током ударило.
— Боже, — шепнула я, понимая, что сестра права. То, что было скрыто от меня всё это время, открылось буквально в один миг.
Лифт остановился на этаже, створки разъехались в стороны.
— Мам, — поторопил меня Андрей, и я, вынырнув из оцепенения, поспешно завезла чемодан в кабинку. Уставилась на сына так, будто не видела его много-много дней. Горло в очередной раз перехватило спазмом, руки дрожали. — Мам, с тобой всё хорошо?
Я выдохнула. Заставила себя улыбнуться. Ни к чему, чтобы сын видел моё волнение, мои слёзы, моё смятение. Мы едем к морю. К морю, к солнцу и белым, пронзительно кричащим чайкам. В бессрочный отпуск, где будем только мы и никого кроме нас. Только мы, я и мой маленький мужчина.
Проверив крепления детского кресла, я провела ладонью по волосам сына.
— Ну хватит, мам, — тут же запротестовал он.
Прицыкнув языком, я убрала руку и, захлопнув дверцу, обошла машину. Уселась за руль и тоже пристегнулась.
— Готов, чемпион? — посмотрела на сына в зеркало заднего вида.
— Готов, — отозвался он, и я завела мотор.
Дорога предстояла долгая, первую остановку я планировала сделать только в Рязани, да и то лишь затем, чтобы перекусить. Оставалось надеяться, что на выезде из Москвы мы не встрянем в одну из нескончаемых пробок.
Проехав мимо дома, я направила машину к выезду со двора, но когда до дороги оставалось всего несколько метров, путь нам преградил огромный чёрный внедорожник.
— Да чтоб тебя! — вскрикнула я от неожиданности, едва успев затормозить. Казалось, он возник буквально из ниоткуда!
Фары мигнули, и в подмигивании этом было нечто угрожающее. Весь вид внедорожника был угрожающим…
— Господи… — судорожно соображая, что делать, прошептала я, резко сдала назад и тут же вскрикнула: отступать было некуда. Второй внедорожник, точно такой же огромный и злой, преградил путь назад. Дверца того, что был спереди, хлопнула, и я увидела Дениса. Выглядел он… Сказать, что он был в ярости, значило не сказать ничего. Обернулась назад. Антон…
— Мам, кто это? — раздался с заднего сиденья голос сына.
Это… — Я нервно вдохнула, не зная, что сказать. — Это… Это мой начальник и его заместитель. Я…
— Ты не сказала им, что у тебя отпуск? — тут же сообразил мой ребёнок.
— Не сказала, милый, — выдавила, беспомощно глядя на то, как братья приближаются ко мне. К нам.
Глядя на то, как они приближаются, и понимая, что это конец.
15
— Посиди тут, хорошо? — стараясь выглядеть как можно более спокойной, обратилась я к Андрею, боковым зрением наблюдая за тем, как братья приближаются к дверце с моей стороны.
Прежде, чем они успели подойти, я сама вышла на улицу и, по очереди глянув на каждого из них, выдохнула. Уверенность, что я было собрала в себе секунду назад, рассыпалась на песчинки. Нет, не на песчинки. На мелкие галечные камни, что устилали дно Чёрного моря. Я так и слышала стук этих ударяющихся друг о друга камешков, вторящий стуку моего сердца.
— И куда ты собралась? — резко спросил Денис, приковав меня взглядом почерневших глаз к месту.
Таким разгневанным я не видела его, пожалуй, ни разу в жизни. Скулы, твёрдый квадратный подбородок: каждая черта лица была будто высечена из камня, на шее вздулась вена, но всё это было ничем по сравнению с его взглядом. Тяжёлый, не предвещающий ничего хорошего взгляд мужчины, вместо крови по венам которого бежала раскалённая ярость.
— Мы уезжаем, — выпрямившись, ответила я, глядя прямо на него.
— Куда? — Антон сделал шаг ко мне, и я невольно попятилась.
Выглядел он ничем не лучше брата: всё те же каменные черты лица, наполненный гневом взгляд, гуляющие по скулам желваки. Пожалуй, в этот момент пугал он меня даже больше Дениса.
Буря, что буйствовала в его взгляде, вовсе не напоминала те волны, на коих меня раскачивало в моменты страсти. Это было беспощадное штормящее море, небо, пронизанное яркими всполохами молний. Я казалась себе стоящей посреди огромного пустыря, тогда как это самое небо, эти молнии, чернота, что я видела в глазах старшего брата, окутывали меня, окружали со всех сторон.
— Так куда, Аня?! — рыкнул Антон и упёрся раскрытой ладонью в крышу машины, заставив меня прижаться к дверце. — Может быть, ты объяснишь, какого чёрта происходит?!
— Я… мы просто уезжаем, — проблеяла, ощущая исходящую от Антона животную силу. По сравнению с ним я была крошечной и совершенно беспомощной. И всё же беспомощной я не была. И слабой тоже. Вскинув голову, я повторила уже увереннее: — Мы уезжаем, пусти!
Губы его исказила саркастическая и чуть недоверчивая усмешка, но исчезла она так же быстро, как и появилась.
— Пустить? — вкрадчивым рыком переспросил он.
— Ты ничего не хочешь рассказать, Анна? — раздался рядом голос Дениса. Антон чуть отступил в сторону, и рядом со мной возник его старший брат. Нет, Антон был не опаснее…
— Не хочу, — попробовала я отдёрнуть руку, стоило ему только схватить меня за локоть, но пальцы его сжались.
— А придётся.
Внезапно задняя дверца открылась. Я даже не сразу поняла это. Реальность казалась искажённой, будто бы всё происходило очень быстро и одновременно очень медленно. Дверца, пальцы Дениса…
— Не трогай маму! — гневно выкрикнул Андрей, буквально вывалившись из машины. Подлетел к Денису и что есть силы ударил его по ноге. — Не трогай маму! — закричал так, что у меня в ушах зазвенело.
К горлу подкатила тошнота, вокруг всё замелькало, закружилось, дыхание остановилось.
— Андрей… — только и выдавила я, понимая, что почти не слышу собственного голоса. Сын, зло сощурившись, смотрел на Дениса снизу вверх, тогда как тот разглядывал его. Боже… Пальцы на моём локте разжались, и я тяжело привалилась к машине. Выдохнула и прижала ладонь к губам. И как только ему удалось отстегнуть ремень на кресле? Почему-то именно этот вопрос мелькнул в сознании прежде, чем шквалом повалились чувства, скомканные, хаотичные мысли.
— Если ты обидишь мою маму, я тебя… — сжав крохотные кулачки, начал было сын, но тут Антон опустился перед ним на корточки. Уголок его рта дёрнулся в усмешке, но взгляд уже не был таким пугающим.
— Никто не собирается обижать твою маму, парень, — примирительно сказал он. Андрей снова сощурился и перевёл недоверчивый взгляд с него на Дениса. Старший брат тоже примирительно приподнял руки ладонями вверх.
— Как тебя зовут? — спросил Антон, чуть склонив голову и внимательно рассматривая моего сына. Моего маленького Андрея, моего…