— Но это совершенно невозможно! — растерялся Артур. — Если докладывать о цели нашего приезда на собрании, то потом на этом участке вообще нельзя будет проводить операции.
— Поэтому, — ответила я, — придется немного обмануть этих симпатичных ребят. Скажем, что нам нужны один-два человека для осмотра береговых линий.
Артур думал: может быть, лучше уехать совсем? Однако от разговора уклониться было уже трудно. Нас обступила толпа, и понеслись вопросы. Положение складывалось критическое. Тут из толпы выступил очень высокий молодой брюнет с суровым и энергичным лицом. Ему дали дорогу, и по всему было видно, что если это и не командир, то своего рода вожак.
— Мы выполним вашу просьбу, но сначала вы должны присутствовать на нашем собрании; у нас все, как в России: полная демократия и коллективное управление.
Он оглянулся на стоящих вокруг «тигров», и они поддержали его дружным хором. Молодой человек подождал нашего согласия только из вежливости. Тут же он преградил нам отступление к машине, очень выразительно заслонив спиной дверцу. Артур сердито засопел, но делать нечего. Мы прошли в дом с твердым намерением поздороваться с собравшимися и поскорее уехать. Не больше того. Ссориться с «тиграми» не следовало, все-таки мы были первыми советскими людьми, которых они видели.
Молодой человек занял место председателя и объявил, что приехали русские друзья, которым требуется их помощь. Когда продолжительные возгласы затихли, он снова обратился к нам с просьбой изложить наши пожелания. Его особенно горячо поддержали женщины, отчасти по природному любопытству, отчасти потому, что боялись за судьбу своих мужей и хотели точно знать, что им предстоит делать. Немного подумав, Артур попросил меня возможно точнее перевести следующее:
— Никаких военных действий мы здесь предпринимать не собираемся. Нам только требуются два человека, хорошо знающие местность и реку, для того чтобы подыскать место для береговых укреплений.
Выслушав его, собрание притихло. Потом с мест поднялись два парня. Оба складные, высокие, с хорошими добрыми лицами. Тогда поднялся шум. Председатель обвинил этих ребят в нарушении дисциплины, сказав, что с русским офицером пойдут те, кого выберут на собрании. После жарких пререканий и споров было решено, что мы должны брать или весь отряд, или никого. Это объявил тот же председатель. Между прочим, я не заметила, чтобы кто-нибудь выбирал его на это почетное место.
— От этого предложения надо решительно отказаться и попробовать договориться с этими двумя. Шепни им, чтобы завтра они пришли в штаб.
Я взяла слово и объявила, что, поскольку переговоры зашли в тупик, мы свое предложение снимаем. Собрание сначала растерянно молчало, потом поднялся невообразимый гвалт. Порядок был окончательно нарушен. Я незаметно выскользнула из образовавшегося вокруг Артура круга, а «тигры» не сразу поняли, что для дальнейших переговоров не хватает существенной детали — переводчика. Тем временем я протиснулась к одному из намеченных нами парней и дернула его за рукав.
— Проводите меня до машины, здесь очень душно…
Просьба была вполне естественна, ибо пробиться к двери было нелегко.
— Я не хочу обидеть ваших товарищей, — сказала я, когда мы вышли на улицу, — они все мне очень нравятся, но нам нужны только двое. Поймите, что такой отряд невозможно выводить на передовые позиции, фашисты подумают, что начинается наступление, и начнут стрелять…
— Здесь давно уже не стреляли, но я думаю, вы правы. Поговорю с товарищем, и мы придем вечером к вам в штаб.
Артур выбрался из помещения, когда я уже сидела в машине. «Тигры» следовали за ним всей толпой во главе о «председателем» и двумя энергичными брюнетками. Видимо, его не хотели отпускать. Артур мило улыбался, вертел головой, разводил руками и откланивался, потихоньку отступая к машине. Заметив меня, он быстро открыл дверцу, и его больше не стали удерживать. Когда мы немного отъехали и перевели дух, Клаудио рассказал, что к нему тоже был послан «парламентер», пытавшийся выяснить, где наша база.
— Что это за артель? — спросил его Артур.
— Это просто местные крестьяне; они вооружились, чтобы защищать свою деревню. Работают на поле и едят вместе. В казарме живут только парни из ближайших деревень. Некоторые требуют, чтобы все жили в казарме, поскольку они бойцы; другие считают это излишним, и продукты, получаемые в интендантстве, разносят по своим домам. Вместе с тем они считают, что у них настоящая советская коммуна.
— Интересно, что они читали о Советском Союзе? — улыбнулся Артур.
— Ничего, наверно; в деревнях у нас большая часть крестьян безграмотна.
Оба молодых человека из отряда «тигров» пришли к нам в тот же вечер. Они рассказали, что весь актив коммуны собирается отправиться в штаб с красным знаменем и в парадных «тигровках»… Артур решил провести операцию как можно скорее, пока «тигры» не успели поднять шум на весь район.
В наше отсутствие Молина с Бонильей успели изготовить три мины для поездов. Готовые мины, которые мы получали из Хаэна, имели очень ненадежное предохранительное устройство, и нам приходилось делать дополнительные работы в нашей лаборатории. Погода установилась теплая. Река немного обмелела. Местами появился брод глубиной по грудь. На заходе солнца отряд погрузился на машины. К намеченному для переправы месту подъехали, когда стемнело. Ночь выдалась безлунная. На этот раз двенадцать бойцов получили задание установить мины в трех местах. На пару подрывников назначили по два человека для прикрытия. Артур хотел, чтобы бойцы отработали тактику действия всем отрядом. Десять бойцов оставались в резерве на нашем берегу, остальных распределили на посты наблюдения вдоль берега реки. Артур приказал оперативной группе переправиться и идти вместе до самого железнодорожного полотна. Там они должны были разойтись и установить заряды в пятистах или трехстах метрах один от другого.
Мы выгрузились на передовой и прошли окопы, Артур пошел разводить наблюдателей вниз по реке, а мне поручил проследить за переправой. Стемнело окончательно, река угадывалась только по шуму. Спускаюсь к воде. Группа бойцов разместились в кустах. Рядом со мной только Хосе. Каждого бойца обычно подпускали к переправе после осмотра снаряжения. Случалось, что, сидя на берегу в ожидании, бойцы забывают что-нибудь из вещей.
— Время! — говорю я Хосе.
Он дал сигнал, и первая партия вышла из кустов. Но не успели они сделать несколько шагов, как вдруг повернули назад и исчезли. Что случилось? Не поняли? Бросаюсь в кусты, но навстречу мне только хлесткие ивовые ветви и шорох удаляющихся шагов. Разбираться некогда. Весенняя ночь коротка, нельзя терять ни минуты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});