16 февраля Ма снял осаду со столицы и отступил на Даванчен. Здесь он в последний раз попытался перехватить инициативу, но безуспешно. Против его армии было сосредоточено до 10 тысяч пехоты и кавалерии, 6 броневиков, 11 самолетов, 28 орудий{148}.
После неудачных боев дунгане, потеряв более двух тысяч человек, оставили Сэйгу и стали отступать на Кашгар. Спустя короткое время все города вдоль южных отрогов Тянь-Шаня оказались в руках Бектеева. Вскоре казаки заняли и Кашгар.
Что же касается Ма-Цзу-ина, то он еще в Кашгаре явился в советское консульство и после разговора с консулом Максом Думписом 5 июля был переправлен через советско-китайскую границу. В СССР он попросил политического убежища, после чего был перевезен в Алма-Ату, затем в Москву, где и умер спустя два года при загадочных обстоятельствах.
15 апреля 1934 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение, в котором отмечалось, что пребывание советских войск в Синьцзяне более нецелесообразно. Вместе с тем оно постановило: «… учитывая настойчивую просьбу дубаня и его желание в кратчайший срок закрепить результаты победы, лишив Ма Чжуньина (Ма-Цзу-ина. — А.О.) возможности обосноваться в районе Аксу-Уч-Турфан, мы согласны оставить в Синьцзяне на срок 3 — 4 месяца конную группу алтайцев с батареей, общей численностью в 350 человек, в целях прочного закрепления за провинциальным правительством районов Аксу-Уч-Турфан…»{149}
Таким образом, на китайской стороне остались только конная группа и несколько военных советников. В их числе А.К. Маликов[102], комдив Н.К. Кручинкин[103], В.Т. Обухов, впоследствии генерал-лейтенант[104], П.С. Рыбалко[105]— будущий маршал, дважды Герой Советского Союза и др. Последний официально назывался «русским генералом китайской службы» и действовал под псевдонимом Фу-Дзи-Ху. Интересно, что кавгруппа «алтайцев» оставлялась «…как отдельное войсковое соединение, маскируемое под “русский кавполк из белоэмигрантов” с присвоением личному составу соответствующих “чинов”, знаков различия и т.п…».{150}
В ноябре 1934 г. отряд в составе четырех полков, в том числе и белых, и конного артиллерийского дивизиона численностью 2200 человек, был сведен в часть под командованием полковника Чернова{151}. Спустя короткое время белые части были расформированы. Казакам выдали жалованье за месяц вперед, коня и распустили по домам. Русская община в этой войне потеряла около полутора тысяч человек.
Таким образом, благодаря действиям белых и частей Красной армии выступление дунган было подавлено. Однако в апреле 1937 г. в Синьцзяне вспыхнуло новое восстание, разросшееся до таких масштабов, что Шен-Шицай был вынужден снова обратиться за помощью к СССР. И вновь Советский Союз оказал ему вооруженную поддержку.
В Синьцзян под видом «проведения длительных учений в условиях горного лагеря» было отправлено два полка: один Красной армии, второй — НКВД. Группы получили названия «Ошская» и «Нарынская» — по месту сосредоточения перед походом. Кроме того, в Урумчи был переброшен авиаотряд численностью 25 самолетов И-15 и Р-5.[106] В середине июля 1937 г. советские воинские группы приступили к боевым операциям.
Участник событий Я. Гриценко — командир расчета станкового пулемета «максим» из 13-го Алма-Атинского полка ВВ НКВД (командир полка Константинов, начальник штаба — Глаголенко) — вспоминает, что, несмотря на боевые потери, обморожение ног и рук из-за ночевки на горных ледниковых перевалах, части Красной армии довольно быстро овладевали населенными пунктами, занятыми повстанцами. Далее он сообщает о зверствах восставших мусульман над пленными красноармейцами. Гриценко пишет: «Разведчики рассказывали о страшных вещах, которые творили мятежники с нашими бойцами и командирами, взятыми в плен или ранеными. В крепость (у города Кульджа. — А. О.) стали приходить бойцы, которые сумели спрятаться в хижинах поселка, и тоже рассказывали жуткие вещи. А когда мы оставшимися силами стали прочесывать поселок и лес там, где вчера располагались наши, то увидели следующую картину. Орудия батареи были целы и стояли на своих позициях, но почему-то без замков. Позже выяснилось, что батарейцы, погибая, извлекали замки из орудий и забрасывали их в сугробы. Мы их все отыскали, и орудия снова были готовы к бою. Самое страшное, что предстало перед нашими глазами, — наши товарищи, которые были так зверски изуродованы, что некоторых трудно было узнать. Противник снял с них одежду, выколол глаза, отрезал носы, языки, уши, половые органы и вспорол животы, а потом приставил к стволам деревьев, и они, окоченелые на морозе, стояли как мумии. После такой картины мы дали себе клятву живыми не сдаваться, а при себе иметь резервную гранату, чтобы в случае безвыходного положения взорваться вместе с экзекуторами»{152}. Ответом на зверства мусульман стали адекватные меры.
Сохранился интересный документ, освещающий деятельность группы, состоявшей из 13-го и 15-го полков НКВД и 48-го полка Красной армии. Его автор — командир группы полковник, а впоследствии — комбриг пограничных войск Норейко. 15 декабря 1937 г. он докладывал: «К 5 декабря из 36-й дунганской дивизии убито и взято в плен 5612 человек, ликвидировано из числа взятых в плен 1887. Захвачено 20 орудий, 1 миномет, более 7 тысяч винтовок. Из 6-й уйгурской дивизии убито и взято в плен около 8 тыс. человек, из числа пленных ликвидировано 607 человек». К 7 января 1938 г. число ликвидированных уже достигало: по 36-й дивизии — 2192, по 6-й — 857 человек[107]. Кроме того, согласно докладу начальника управления пограничной и внутренней охраны комдива Кручинкина от 15 января 1938 г., было уничтожено «96 японских агентов, 318 английских и несколько шведских»{153}.
В начале января 1938 г. советские войска закончили «учения» и были выведены из Синьцзяна. В это время на территории провинции на постоянной основе находилось несколько тысяч советских граждан, включая и военнослужащих. Значительная часть советского контингента обеспечивала охрану деятельности трассы Сары-Озек-Ланьчжоу (трасса «Z»), по которой шли основные военные поставки из СССР. Для охраны трассы в Синьцзян была переброшена специально сформировать бригада в составе кавполка с приданными ему частями (танкисты, артиллеристы, автобатальон, саперы, связисты, хозчасть, санчасть). Кроме того, бригаду поддерживала расположенная рядом авиачасть. Военнослужащие бригады были экипированы в форму китайской армии и должны были обращаться друг к другу так, как это делали бывшие белогвардейцы, находящиеся на службе у китайцев{154}.
В начале 1940-х гг. положение консульства и советских специалистов в Синьцзяне осложнилось. Стали набирать силу антисоветские настроения. Об этом наглядно свидетельствуют факты, изложенные в «Докладе командования войск Казахстанского пограничного округа об обстановке на советско-китайской границе в районе Синьцзяна в 1941 г.» от 31 января 1942 г. В документе отмечалось:
Антисоветская деятельность контрреволюционных элементов Синьцзяна в 1941 г. резко усилилась, особенно в период Отечественной войны.
Наиболее характерным проявлением антисоветской борьбы явилось восстание [белогвардейских] казаков в Алтае. Это восстание носило резко выраженный антисоветский характер, так как все ''ультиматумы” повстанцев сводились к требованию прекратить торговлю с СССР и т.д. В подавлении этого восстания Шен Шицай проявлял нерешительность и медлительность.
Наиболее активно стали проявлять свою деятельность русские белогвардейцы.
Белогвардейцы Тарбагатайского округа проявляют повстанческие тенденции и приступили к созданию повстанческо-бандитских формирований, сколачивают кадры для совершения вооруженных набегов на нашу территорию»{155}.
Вместе с тем складывающаяся ситуация не мешала находиться в 1941 — 1944 гг. в г. Хами авиационному заводу, который охранялся отдельным батальоном войск НКВД. Интересно, что личный состав батальона был по-прежнему одет в белогвардейскую форму, а офицеры именовались не лейтенантами и майорами войск НКВД, а поручиками и штабс-капитанами{156}.
Что же касается Шен-Шицая, то он после прихода в Китае к власти коммунистов перестал интересовать СССР и в 1948 г. погиб при весьма загадочных обстоятельствах.
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА.
1946-1949 гг.
2 сентября 1945 г. на борту американского линкора «Миссури», стоявшего на якоре в Токийском заливе, был подписан акт о капитуляции Японии. Церемония подписания акта началась в 9 часов утра. В 9 ч. 04 мин. он был подписан японскими представителями: министром иностранных дел Сигэмицем и начальником Генерального штаба Умэдзу. В 9 ч. 08 мин. в качестве стороны, принимающей капитуляцию, акт подписал Верховный главнокомандующий союзных держав генерал Макартур. Затем — представители США, Китая, Англии, СССР, Австралии, Канады, Франции, Голландии и Новой Зеландии.