Читать интересную книгу Еретики Дюны - Фрэнк Херберт

— Я имею в виду, — сказал Стирос, — что Господом наверняка предначертано, чтобы мы учились от нее.

Туек сам говорил это множество раз, никогда не слышав в собственных словах курьезного эха слов Дроминда.

— Ее нельзя понукать и испытывать, — сказал Туек.

— Боже, упаси! — сказал Стирос. — Я буду сама святая осторожность. И все, что я узнаю от Святого Ребенка, будет немедленно тебе доложено.

Туек просто кивнул. У него были свои возможности всегда быть уверенным, что Стирос ему не лжет.

Последующие коварные подначки и испытания немедленно докладывались на Дом Соборов через Тамалан и ее подчиненных.

— Шиэна выглядит задумчивой, — докладывала Тамалан.

Среди Преподобных Матерей на Ракисе и тех, кому это докладывалось, задумчивый вид Шиэны имел объяснение. Происхождение девочки было вычислено давным-давно. Колкие намеки Стироса заставляли девочку страдать ностальгией. Шиэна хранила мудрое молчание, но явно много думала о своей жизни в деревушке первопроходцев. Несмотря на все страхи и опасности, для нее то время было явно счастливым. Она припоминала смех, угадывание погоды по установке места в песке, охоту за скорпионами в трещинах, деревенские хижины, вынюхивание спайсовых выбросов. Из одних лишь повторяющихся путешествий Шиэны в определенную область пустыни Орден верно вычислил, где находилась ее сгинувшая деревня, и что с ней произошло. Шиэна часто глядела на одну из старых карт Туека на стене своих апартаментов.

Как и ожидала Тамалан, однажды утром Шиэна ткнула пальцем в то место на стенной карте, которое постоянно привлекало ее внимание.

— Отвезите меня туда, — распорядилась Шиэна своим прислужницам.

Был вызван топтер.

Жрецы оживленно слушали в кружившем высоко над пустыней топтере, как Шиэна вновь призвала из песков свою судьбу. Тамалан и ее советницы, настроенные на волну приема жрецов, наблюдали с неменьшей живостью.

Даже самого отдаленного напоминания о деревушке не сохранилось в покрытой дюнами пустыне, где Шиэна приказала себя высадить. Однако на этот раз она использовала тампер. Еще одно из ехидных предложений Стироса, сопровождаемое тщательными инструкциями о том, как использовать древнее средство вызова Разделенного Бога.

Пришел червь.

Тамалан, наблюдавшая по собственному каналу, подумала, что червь этот — средних размеров. «Примерно пятидесяти метров в длину», — прикинула Тамалан. Шиэна стояла всего лишь в трех метрах от его распахнутой пасти. Наблюдателям были ясно видны всполохи пламени из внутренних топок червя.

— Скажешь ты мне, зачем ты это сделал? — осведомилась Шиэна.

Она не отпрянула от жаркого дыхания червя. Песок поскрипывал под чудовищем, но она ничем не показывала, что слышит это.

— Ответь мне! — приказала Шиэна.

Червь ничего ей вслух не ответил, но Шиэна, как будто прислушивалась, склонила голову набок.

— Тогда ступай, откуда пришел, — сказала Шиэна, взмахом руки отсылая червя.

Червь покорно развернулся и ушел в глубь песков.

Целыми днями, пока Орден с великим весельем наблюдал за ними, жрецы обсуждали эту короткую беседу. Шиэну спрашивать нельзя, иначе она узнает, что ее подслушивали. Как и прежде, она отказывалась обсуждать что-либо, связанное с посещением пустыни.

Стирос продолжал свои коварные происки. И результат был именно таков, какого ожидал Орден: без всякого предупреждения Шиэна могла однажды проснуться и заявить:

— Сегодня я отправляюсь в пустыню.

Порой она использовала тампер, порой танцем призывала червя. Из песков, далеко за видимостью из Кина или другого населенного места, к ней приходили черви. Шиэна в одиночестве стояла перед червем, разговаривала с ним, пока другие слушали. Тамалан находила отчеты, проходившие через ее руки перед отправкой на Дом Соборов, восхитительными.

— Мне бы следовало тебя ненавидеть!

Какое же смятение это вызывало среди жрецов! Туек хотел затеять открытую дискуссию: «Следует ли нам всем ненавидеть Разделенного Бога и в то же время любить его?»

Стиросу кое-как удалось не допустить этого, ссылаясь на то, что пожелания Бога не были высказаны ясно.

Одного из своих гигантских посетителей Шиэна спросила:

— Позволишь ли ты мне опять проехаться на тебе?

Когда она приблизилась к червю, тот подался назад и не позволил ей взобраться на себя.

В другой раз она спросила:

— Должна ли я оставаться со жрецами?

Этому червю она задавала множество вопросов и среди них:

— Куда деваются люди, когда ты их проглатываешь?

— Почему люди лживы со мной?

— Следует ли мне карать плохих жрецов?

Тамалан рассмеялась при последнем вопросе, подумав, какое смятение он вызовет среди людей Туека. Ее шпионы должным образом доложили об испуге и унынии среди жрецов.

— Как он ей отвечает? — спрашивал Туек. — Кто-нибудь слышал ответ Бога?

— Может быть он говорит ей прямо в душу, — осмелился заметить советник.

— Вот оно! — Туек ухватился за это предложение. — Мы должны спросить ее, что Бог велит ей делать.

Но Шиэна не давала втянуть себя в подобные обсуждения.

— Она отлично оценивает свои силы, — докладывала Тамалан. — Она не собирается слишком часто бывать в пустыне, несмотря на подстрекательства Стироса. Как мы и могли ожидать, притяжение ослабело. Страх и восторг будут нести ее как раз до того, как это потускнеет. Она, однако, обучилась и эффективному приказанию: «Убирайся прочь»!

Орден отметил это, как важное достижение — раз даже Разделенный Бог подчиняется, то никакой жрец или жрица не будут сомневаться в ее праве на такое приказание.

— Жрецы строят башни в пустыне, — докладывала Тамалан. — Они хотят больше безопасных мест, из которых могли бы наблюдать за Шиэной, когда она в пустыне.

Орден предвидел такое развитие событий и даже сам несколько подстрекнул к тому, чему следовало произойти. У каждой башни были свои собственные ветроловушки, штат обслуги, водяной барьер, сады и другие элементы цивилизации. Каждая была небольшой общиной, распространяющей населенные области Ракиса дальше и дальше в царство червя.

Деревушки первопроходцев перестали быть необходимостью, и заслуга этого приписывалась Шиэне.

— Она — НАША жрица, — говорили в народе.

Туек и его советники балансировали на кончике иглы:

ШАЙТАН и Шаи-Хулуд в одном теле?

Стирос жил в ежедневном страхе, что Туек открыто такое провозгласит. Советчики Стироса, после всех дискуссий отвергли предложение, что Туека следует ПЕРЕВЕСТИ. Другое предложение — чтобы со Жрицей Шиэной произошел несчастный случай — было встречено всеми с ужасом, и даже Стирос счел слишком рискованным.

— Даже если мы устраним эту занозу, Бог может нас подвергнуть более жестокому вторжению, — сказал он. И предостерег:

— Самые старые книги говорят, что нас поведет малое дитя.

Стирос совсем недавно оказался среди тех, кто взирал на Шиэну как на нечто, не совсем смертное. Не только Каниа, но и другие окружающие заметили, что стали ее любить — она была так простодушна, так жизнерадостна и отзывчива.

Многие наблюдали, что всевозраставшая привязанность к Шиэне распространяется даже на Туека.

Для людей, затронутых этой силой, у Ордена было твердое определение. Бене Джессерит дал ярлык этому древнему эффекту — «распространяющееся поклонение». Тамалан докладывала о глубинных переменах, распространявшихся по Ракису по мере того, как люди на всей планете начинали молиться Шиэне вместо Шайтана или даже Шаи-Хулуда.

— Они видят, что Шиэна стоит за самых слабых, — докладывала Тамалан. — Все это знакомый образец, все идет, как положено. Когда вы пришлете гхолу?

~ ~ ~

Внешняя поверхность надувного шара всегда больше центра этой треклятой штуковины! Вот в чем самая суть Рассеяния!

Ответ Бене Джессерит на предложение икшианцев о засылке новых разведывательных отрядов к Затерянным

Один из самых быстрых лайтеров Ордена доставил Майлза Тега на транспорт Союза, зависший на орбите Гамму. Ему было не по душе покидать Оплот в такой момент, но он ясно видел, насколько это важно. У него было и внутреннее предчувствие, что ждет его в этой вылазке. За три столетия своего жизненного опыта Тег научился доверять своему внутреннему чутью. Дела на Гамму складывались не очень-то хорошо. Каждый патруль, каждый доклад сенсоров дальнего слежения, сообщения шпионов Патрина из городов — все подогревало беспокойство Тега.

Выкладки ментата Тега делали для него ощутимым движение сил внутри и вокруг Оплота. Его подопечный — гхола — под угрозой. Однако приказ явиться на борт транспорта Союза, будучи готовым к применению силы, исходил от самой Таразы — шифр-индикатор ее личности на посланиях не оставляли места для сомнений.