- Было так трудно, что стало не до переживаний. Финансовые дела были так плохи, что мне было не до сестры, и я пошел служить во флот. Он стал моей семьей. В мужской среде не принято распускать нюни. Мне нельзя было раскисать, но Карли было всего четырнадцать. Это переходный возраст, а тут еще эта трагедия. Родители погибли, а я ушел во флот.
Когда я сказал ей о своем намерении, она завыла, как раненый зверек, ведь Карли мечтала о том, что мы будем жить вместе. Она всерьез хотела бросить школу и пойти работать официанткой, я тоже планировал найти себе место. Подростки, которые за свою работу получали бы крохи... Я знал, что это не получится, и прямо сказал ей об этом. Карли возненавидела меня на всю жизнь, — он покачал головой. — Она попадала из одной приемной семьи в другую. Стала жесткой, грубой и ко всему безразличной. В конце концов забеременела. Не знаю, знал ли об этом отец ребенка или нет. Может, она и сказала, а ему это было все равно. Доверяла она по-прежнему только мне. И не желала простить меня за то, что я ее бросил. Я и сам не могу простить себя за это. Смотрю на нее и думаю, смог бы я тогда ей помочь или нет?
Его плечи поникли.
— Но ты же помогаешь ей... — запротестовала Бет.
— Ее уже невозможно спасти.
— А Кайл? Ты же можешь спасти Кайла!
— Бет, — сказал Бен с мукой в голосе, — ты считаешь меня лучше, чем я есть на самом деле.
— Я думаю, ты хочешь казаться лучше. Я знаю, какой ты на самом деле, Бен Эндерсон.
— Неужели? — в его голосе появились насмешливые нотки.
И тут она решила рискнуть и сказать ему всю правду.
— Да. И я люблю тебя. Такого, какой ты есть на самом деле.
Они были так близко друг к другу — он и она, а вокруг шелестели увядающие осенние листья. И Бет снова поцеловала его.
— Это как раз то, чего я боялся, — прошептал он.
— Нам нечего страшиться, Бен.
Он сдался и с трепетом прильнул к ее губам.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Уезжая к Бет достраивать домик, Бен Эндерсон был уверен, что это будет их последняя встреча. Но все пошло не так, как он задумал. Все это время он, как страус, прятал голову в песок вместо того, чтобы раскрыть глаза и увидеть правда. Бен не хотел привязываться к людям, потому что боялся их потерять. Но Бет любила его всякого — и хорошего, и плохого, и сильного, и слабого. Она принимала его таким, какой он есть.
Бет прекрасно поняла, что за твердой броней цинизма скрывается ранимая душа, пожалела его и пробудила в нем надежду на лучшее. Хотя он и ехал к ней с намерением порвать, но понимал, что не сможет причинить ей боль и бросить ее.
Бен не мог избавиться от этого чувства. Домик среди листвы, теплый свет ее глаз и то, как она склонила голову ему на плечо, — все это объединяло их в одно целое.
Он и сам знал, что в последний момент пойдет на попятную. Их чувствам невозможно было противиться. Она была права. Когда Бен все рассказал ей, ему стало намного легче. Он доверился ей и перестал чувствовать себя одиноким. Бет была так нужна ему. И он понял, что никогда не сможет расстаться с ней. Судьба посмеялась над его решением оставить ее. Они всю ночь просидели в домике на дереве. Смотрели сквозь разноцветные листья, как небо становится то пурпурным, то голубым, как мерцают и движутся звезды. Они допили шампанское, а потом она принесла кофе и одеяло. Они закутались в него и задышали в едином ритме. А потом Бен уехал с ощущением того, что новое только начинается. Он ехал домой и был пьян не от шампанского, а от нового, неведомого ему доселе чувства.
И тогда Бен отчетливо понял, что любит ее. Он надеялся, что у него хватит смелости и силы сказать ей об этом. Что он говорил ей? Ничего романтического, одну голую правду.
Оказалось, что жизнь может выкинуть и такой номер, стоит только расслабиться. Как только Бен улегся в кровать и заснул, зазвонил телефон. Кто мог звонить в такую рань? Кто, кроме нее, может знать, что он не спит? Бен кинулся к телефону. Она! Наверное, что-то забыла ему сказать. Он вдруг представил себе, как прекрасно они будут жить дальше.... Как чудесно! Засыпать, прижавшись к ней и уткнувшись лицом в ее волосы. Перед сном они будут разговаривать и утром — тоже.
Она призналась ему в любви. Господи! Да ведь Бен тоже ее любит. Так зачем же бежать от нее? Ему так хотелось, чтобы его любили, чтобы было куда возвращаться, где преклонить голову.
— Алло? — Сейчас он скажет ей все это.
Но нет, это была не Бет.
— Мистер Эндерсон?
В мгновение ока Бен все понял, и у него упало сердце. Звонили из больницы.
— Вам лучше приехать. Ей осталось несколько часов... — сказала медсестра.
Дальше все происходило как в замедленной съемке. Он начал одеваться.
Ему хотелось сообщить Бет, но вместо этого Бен позвонил родителям Питера и сказал, что скоро приедет за Кайлом. Все с сочувствием смотрели на мальчика. Его плечи поникли. Стесняясь, он прошел вслед за Беном и сел радом с ним в машину. Бену так хотел позвонить Бет! Она знает, что делать.
— Как ты? — спросил он Кайла.
— Плохо. А ты?
— Я тоже.
— Я так боюсь...
— И я.
— Ты? — Голос мальчика звучал хрипло. Ему действительно было страшно. - Ты сказал мне, что каждый чего-то боится. Ты тоже, дядя Бен?
Но он не мог говорить. У него был словно ком в горле.
- Да.
В отличие от Кайла Бен не раз видел умирающих. Он боялся не смерти, а любви, ведь она может сломить человека, показать ему, как ничтожна его воля. Он дал себе слово никогда больше не любить. Если бы Бет позвонила ему сейчас, все было бы иначе. Хватит! Не надо больше туда ездить. Бен и Кайл прошли по длинному коридору больницы в палату Карли. Там было темно. Бен остановился в дверях, положив руку на плечо мальчика.
Нужно ли было приводить сюда ребенка? Ему хотелось спросить об этом Бет. Но он был обязан принять решение сам и сделал это, когда на рассвете она уткнулась ему в плечо. Но один звонок все изменил. И все же, может, не стоило приводить сюда мальчика? Он ведь видел, как умирают люди и как тяжело это наблюдать. Но Кайл должен был проститься с матерью. Карли свернулась под одеялом в комочек. Казалась, она начала угасать давно. Карли повернулась к ним. На ее лице не было ни страха, ни боли.
— Кайл, подойди ко мне, — позвала она шепотом.
Мальчик подошел к матери и обнял ее.
Она стала его убаюкивать и поцеловала в макушку. Карли снова и снова повторяла ему, что любит его и не заслуживает такого сына, что она им гордится, просила его всегда оставаться таким же хорошим мальчиком. Кайл плакал навзрыд, и ее ночная рубашка насквозь промокла от его слез. Бен на цыпочках вышел из палаты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});