— Сдерём?
— Сдерём! Будет заместо скальпа. Ие-хо-хо!..
Два индейца из четвёртого отряда кровожадно обступили малыша. С перьями в волосах, с рисунками на лицах и очень краснокожие от пламени костра, они дёргали Колин винт и махали индейским оружием. Бежать ему было некуда. Вокруг сплошные танцы, воспитатели на расстоянии, не видно. И разлучился бы Коля со своим пропеллером, стал бы не Карлсон, а так — недоразумение… Но вдруг пришла помощь. Внезапная помощь. И самое удивительное — от кого!..
— Э, папуасы! — откуда ни возьмись, возник Головин-Башка. — Ну-ка, отвали, не тяни на маленьких!
— А чё! — возразили двое по-индейски.
— Ничё! — так же ответил Головин. А ещё добавил: — Я его уважаю и знаю. Хватайте других, а его нельзя. Понимэ?
Вот такая история… Как её прикажете «понимэ», то есть понимать, говоря по-человечески? Коля во всяком случае был страшно удивлён. А потом ему пришлось удивиться ещё раз. Этот прощальный вечер получился какой-то потрясающий, честное слово!..
Когда уже готовились ко сну и полоскали ноги в умывалке, то возле Коли снова очутился Вовик Тихомиров. Он всё кряхтел, брызгался, вздыхал по старинке. Он ждал, чтобы поблизости никто не услышал. Тут выдался момент, и Вовик заговорил:
— Ты про ножичек помнишь?
Коля ответил:
— Помню, а что?
— Известно, — сказал Вовик. — Я тогда не терял нисколько… Колобок, я зажилить хотел твой ножичек, вот…
— А, ты про это, — улыбнулся Коля. — Чепуха! Я давно забыл и не помню.
— Нет, ты стукни, стукни меня хоть разочек, — стал выпрашивать Вовик. — Ты поругайся давай, покричи…
Но Коля в ответ лишь засмеялся добродушно и громко.
— Ну, выдумал! Кто ж дерётся без драки и злости? А злости на тебя у меня нет. Мы ведь с тобой друзья. Мы теперь на всю жизнь друзьями останемся. Правильно я говорю?
Здесь можно бы сказать, что всё, и поставить в этой книжке окончательную точку. Потому что первая смена завершилась и с утра пришёл день отъезда тех, кто уезжал. А кто не уезжал — про них полагается новая книжка. А последнюю точку пускай по заслугам поставит Эльвира. Она всё время вела дневник октябрятской группы и хотела сама подвести итог лагерных дней.
Вот её запись на заключительной странице альбома, где сочинялся дневник «Ручейка». Правда, Галя не успела проверить в суматохе, но главное вы поймёте. И вы, конечно, поймёте всё.
КАК ХОРОШО НАМ БЫЛО В ЛАГЕРЕ. КАК ЖАЛКО НАМ ПРОСЧАТСЯ. КАК МЫ ХОТИМ СЮДА ЕЩЕ.
А КТО БУДИТ ЧИТАТЬ ДНЕВНИК БЕЗ МЕНЯ
НАДО РАЗВИЗАТЬ ЗАВИЗАТЕЛЬНУЮ ЛЕНТОЧКУ.
ЖЕЛАЮ ВСЕМ ХОРОШЕВО ОТДЫХА. ДО СВИДАНИЯ.
С ОКТЯБРЯТСКИМ ПРИВЕТОМ ЭЛЬВИРА ИВАНОВА.