Все смеялись и болтали, когда выгружались на берег и поднимались к вилле. Потом они по очереди приняли душ, переоделись перед тем, как пойти пешком до ближайшей рыбацкой деревни, где они собрались поесть. Позже они отправились в диско-клуб, где Курт выпил немного лишнего. Они возвращались на виллу поздней, полной ярких звезд ночью, и Курт начал обучать их датской песне. Они все хохотали до упаду над своими попытками копировать его произношение.
– Вы не делай это остается, – жаловался Курт, растеряв весь свой английский. – Послушайте еще раз.
– Ой, нет, – простонала Стелла. – Не надо еще раз. Боже, так жарко, мне нужно искупаться. Давай, Курт, я обгоню тебя по дороге на виллу. Кто последний в бассейне – тот слабак.
В том состоянии, в котором был Курт, он, наверное, не понял точных слов, но смысл уловил. Он ринулся вслед за Стеллой, которая была уже далеко впереди.
– Не думаю, что ему следует плавать после того, как он столько выпил, – с беспокойством сказала Карина. – Он может утонуть. Пойдем за ним.
Но Луис схватил ее за руку.
– С ним все в порядке. Стелла присмотрит за ним. – Его шаги замедлились. – Я ведь совсем не имел возможности побыть с тобой наедине весь сегодняшний день.
Вспомнив, что произошло, когда они оказались в относительном одиночестве, Карина вспыхнула.
– Я не… – начала она, но остановилась, когда Луис приложил палец к ее губам.
– Почему бы нам не спуститься сейчас на пляж? – предложил он вкрадчиво. Карина покачала головой в знак отказа, но он быстро сказал: – Мы поговорим. Только поговорим.
Карина собиралась сказать, что им не о чем разговаривать, но вдруг поняла, что это уже неверно. Взяв его за запястье, она убрала его пальцы от своего рта, сопротивляясь внезапному порыву укусить их.
– Я не хочу спускаться на пляж, – сказала она ему с внезапным раздражением. – И я не уверена, что… что хочу разговаривать с тобой.
– Давай все же пойдем, – зажав ее руку в своей, Луис крепко держал ее. – Ты помнишь ту пещеру в холме, куда я водил тебя?
– Твоя детская пещера-убежище? Да, я… я помню ее. – Карина действительно помнила ее. Однажды во время их медового месяца они вышли прогуляться и не смогли вернуться назад к вилле из-за внезапно начавшейся грозы, сопровождаемой сильным ливнем. Но Луис вспомнил о пещере и потащил ее в укрытие. Когда они добрались до пещеры, платье Карины и брюки Луиса промокли, и одежда облепляла их.
Вход в пещеру был узким и высоким, а внутри было открытое пространство около двух с половиной метров высотой и четырех метров длиной, хотя и неширокое, всего полтора-два метра. После жары на солнце там казалось прохладно, и Карина начала дрожать, осматриваясь кругом.
– Как ты узнал об этом месте? Сквозь те кусты, снаружи, вход почти незаметен.
– Я нашел ее, когда был мальчишкой. Я обычно приходил сюда и ждал, пока все уляжется, всегда, когда я сердил своих родителей.
Его руки коснулись складок на ее платье.
– Тебе лучше снять его, иначе ты замерзнешь.
Карина тогда позволила ему снять с нее платье и сказала ему, поддразнивая:
– А я всегда думала, что ты был примерным мальчиком.
– Ну нет, ты не права. – Его руки касались ее, исследуя, его голос стал хриплым от возбуждения и сознания, что он может коснуться и взять ее в любой момент, когда захочет.
– О, Карина, любимая. Я так сильно люблю тебя.
Скинув свои мокрые брюки, он привлек ее к себе, заключив в объятия и согревая ее.
– Ты так прекрасна, дорогая. Так прекрасна. – Он начал целовать ее, но вскоре поцелуев стало недостаточно, и они, обнявшись, легли на землю в пещере.
Ее дрожь от холода сменилась дрожью желания, когда Луис целовал ее и ласкал со все возрастающей страстью. Снаружи все еще бушевала гроза, и в темном небе сверкали молнии, отбрасывающие огненные блики на пенящиеся волны моря. Дождь хлестал по мягким песчаным склонам холма, беспрерывно барабаня, а потом его шум исчез в биении сердца Карины, во все усиливающейся волне экстаза, наполнившей все ее существо. Шум грозы оказался просто фоном их собственной страсти, ее раскаты были так же естественны, как и их стремление друг к другу. Только однажды Карина осознала это.
Она живо вспомнила, как Луис на мгновение отпрянул назад, и она открыла глаза, чтобы посмотреть на него, удерживающего равновесие на ней. Его волосы были в беспорядке, а на лице отражалось волнение и желание. Карина лежала на земле под ним, полностью обнаженная, ее рот – полуоткрыт, дыхание со стоном вырывалось из груди.
– Луис! – Она потянулась к нему, желая его близости, желая, чтобы он утолил тот огонь, который струился по ее жилам.
Луис нежно гладил ее щеку, его темные глаза казались еще темнее, дыхание было прерывистым.
– Я люблю тебя, – сказал он с неожиданной ноткой горячности от переполнявших его чувств. – Я всегда буду любить тебя. Так сильно…
– А я тебя, мой дорогой. О, Луис! – Она снова потянулась к нему. – Я хочу всегда быть частью тебя. Я хочу, чтобы ты всегда любил меня. И никогда не останавливался. Никогда… – Ее голос прервался, когда Луис вошел в нее, и его тело давало ей то удовольствие, которого она страстно желала. Она выкрикнула:
– Да! Да! – и изогнула свое тело навстречу ему, отдаваясь ему с таким же порывом, с каким и он ей.
После этого, когда они лежали, утомленные, в объятиях друг друга, жизнь казалась им такой прекрасной, что Карина внезапно испугалась и в страхе прижалась к Луису.
– Никогда не бросай меня! Обещай мне, что ты не покинешь меня.
– Я никогда тебя не оставлю, клянусь тебе. – Он крепко держал ее. – Ты моя, а я твой. Мы всегда будем вместе. Не бойся, любимая, мы всегда будем вместе…
Сейчас эти слова эхом отозвались в сознании Карины, пройдя сквозь годы, как раньше они эхом отзывались в той пещере. Но ярче, чем те слова, к ней вернулись воспоминания о тех чувствах, которые она испытывала, о любви, которую они оба разделяли. О любви, которая так легко и по-дурацки была утрачена.
Луис остановился и посмотрел ей в глаза. Лицо Карины было освещено нежным светом луны, ее серебряные лучи превратили ее волосы в белое золото и открыли ее мысли его пристальному взгляду.
– Да, – сказал он нежно. – Ты все помнишь.
Его рука сильнее сжала ее руку, и он посмотрел на нее с тем волнением желания, которое она так хорошо помнила.
– Войдем в пещеру, – сказал он хрипло. – Ты пойдешь со мной, Карина?
Ее пальцы задрожали в его руке, и минуту она не могла произнести ни слова. Конечно, она знала, что она должна сказать. Сказать «нет», но это «нет» было бы неправильным и даже глупым. Но когда она открыла рот, чтобы ответить, то, казалось, ее голос пропал в глубине глаз Луиса и спокойствии этой ночи. Через мгновение Карина глубоко вздохнула.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});