— В Рэй-Ро, как и договаривались, — пожал плечами Тунайт.
— Значит, энергия источника на исходе.
Тунайт поник, опустил голову и молча кивнул, а после буркнул:
— Перенести смогу только одного.
— Ты нарочно это сделал? — я встряхнул его за плечо, заставив поднять голову. — Чтобы не возвращаться в деревню?
— Да как я мог⁈ — слишком ненатурально ужаснулся Тунайт, но мне с ним и так все было понятно.
— Идем, — буркнул я и мы направились по тайным проходам.
Линетт держали на этаже, которые раньше принадлежали женам императора и наследникам адаманта. Там жила и Лукреция — это помещение было первым, которое я увидел после переноса. Насколько мне помнится, во время восстания Теней в башне случился пожар, покои моей матери пострадали больше всего. Выходит, после пожара этаж восстановили, вот только проблема не в этом — на ярусе императрицы не было тайных проходов. Значит, просто так в спальню к Линетт не попасть. А еще ее денно и нощно охраняют Неспящие.
Просить Тунайта перенести нас туда я не мог. Парень никогда не видел этих покоев и мог нас выкинуть абсолютно в неподходящем месте, например, прямо перед стражей или Неспящими. Это слишком рискованно. Поэтому было решено действовать по старинке — залезем через окно.
Мы отыскали покои ярусом ниже, в которых имелся потайной проход. Эти комнаты были обитаемы и судя по богатым нарядам и украшения на туалетном столике, здесь наверняка проживала знатная особа. К нашему везению эта особа сейчас веселилась с другими гостями, и потому мы беспрепятственно вошли в туалетную комнату и открыли окно.
— Я полезу первым, а ты жди, — велел я.
— А не легче мне сделать проход на этаж выше? Здесь я уж точно не промахнусь, — скептически поинтересовался Тунайт и осторожно выглянул в окно.
— Нет, не легче. Она может быть в комнате не одна. Сначала я проверю, а после перенесешься.
— Понял, — послушно кивнул Тунайт.
Я высунулся в окно. До оконной рамы верхнего этажа было далеко, в башнях довольно высокие комнаты. Я прекрасно осознавал, что влезть по сверкающим в ночи гладким стенам, задача не из простых. Да что уж там, провернуть такое практически невозможно даже для мага. Но не для адамантийского императора по прозвищу Несокрушимый.
Я призвал к грани ветра и начал собирать потоки воздуха под собой. Ветер неистово свистел, порывисто ударял в стену башни, а я тем временем начал закручивать воздух в вихрь. Как только я убедился, что стихия меня выдержит, влез на подоконник, оттолкнулся и выпрыгнул из окна. Вихрь подхватил меня, выталкивая вперед. Еще рывок и я ухватился за выступающий низ оконного проема. Подтянулся и застыл, осматривая комнату.
Линетт сидела на софе. Ее красивое лицо было задумчивым и неимоверно грустным. Она поглаживала слегка округлившийся живот и нервно постукивала туфелькой по полу. В комнате она была одна.
Я тихонько постучал в окно, заставив Линетт встрепенуться. Так как долго висеть на согнутых непросто, я дождался, когда она меня увидит, и распрямил руки. Линетт долго ждать не заставила, она распахнула окно, а я поспешил залезть в комнату.
— Я думала, ты не придешь, — прошептала Линетт.
Какое-то время она нерешительно разглядывала мен, но вдруг набросилась, сжала в крепких объятиях, прижалась лицом к груди.
— Я думала, что все пропало, — пылко прошептала она, — думала, что ты не сумел, не смог… Теперь я все поняла. Я знаю кто ты. Я поняла.
Она все шептала и шептала, но голос не повышала, очевидно, из-за дверей нас могли услышать. Значит, и поговорить в ее покоях не выйдет.
Я отстранил ее и одними губами произнес:
— Нужно уходить.
Вместо ответа Линетт растерянно принялась разглядывать мое лицо, нежно его касаться, безмолвно ронять крупные слезы. Я тоже был рад ее видеть, но времени на сантименты у нас не было.
Я отстранил Линетт, перегнулся через окно и негромко произнес:
— Давай.
Тунайт не заставил себя долго ждать. Он в мгновение перенесся, открыв проход прямо возле окна. Линетт снова вздрогнула и чуть не вскрикнула. Я приложил палец к губам, едва успев показать, что все в порядке. Зато эта сцена дала Тунайту понять, что шуметь здесь не стоит.
— За стену? — тихо спросил он, а я кивнул.
Тунайт открыл проход в уже привычные нам застенки, и я утянул Линетт за собой, быстро оттаскивая в сторону и освобождая место для вагра.
— Здесь мы в безопасности, — сказал я, как только проход закрылся.
— Где мы? Мы еще во дворце? — Линетт растерянно пыталась нащупать меня во тьме.
Я призвал к свету и ответил:
— Да, это тайные проходы. Здесь нам никто не найдет.
— Ты изменился, — Линетт снова коснулась моего лица и улыбнулась. — Ты стал намного старше.
— Я всегда был намного старше. Теперь мое тело хотя бы немного соответствует духу.
Линетт снова улыбнулась, но резко переменилась и решительно, где-то даже воинственно спросила:
— Куда мы теперь?
— Мой друг перенесет тебя в безопасное место. Эта небольшая деревня на севере, какое-то время тебе придется побыть там.
— Без тебя? — лицо Линетт мгновенно приняло мрачный вид.
— Так нужно, так будет безопасно для тебя и для… — я протянул руку и коснулся ее живота, призывая к грани целительства.
Линетт застыла, грустно улыбнувшись. Ребенок в ее утробе тут же откликнулся на силу, запульсировал нежным теплом, раскрывая мне свою суть. Я ощутил биение двух сердец. И это была не двойня.
Я поднял взгляд на Линетт, ее лицо засияло счастливой улыбкой.
Тунайт, смущенный таким сугубо интимным моментном, поспешил отойти подальше.
— Знаешь, а я не сильно удивилась, когда поняла, — Линетт погладила живот. — За все мои страдания, за все те горести и лишения, что мне пришлось пережить, Манушерма наградила меня. И это настоящий дар — продолжить род адамантов, род Девангеров. Я сразу поняла, что ты не простой многогранник. А теперь и вовсе все встало на свои места, Ваше Величество.
— Значит, Камилла Ворлиар не беременна, — озвучил я очевидное.
— Нет, — зло нахмурила брови Линетт. — Ворлиар с женой собирались выдать моего ребенка за ребенка Камиллы. Нашего ребенка. Но… Но, сам знаешь, как только бы они узнали, что в жилах младенца течет кровь адаманта, они убили бы и меня, и его.
Я сжал ее ладонь, отгоняя прочь злые, полные ярости мысли.
— Они за все ответят. У Ворлиара никогда не будет наследников, — пообещал я.
Линетт растерянно улыбнулась.
— У него уже есть сын, — мягко напомнила она. — Пусть он и болен, но он есть и потому…
Я не дал ей продолжить:
— Где покои Густава?
Линетт нахмурилась:
— Я не понимаю, зачем тебе?…
— Просто ответь.
— В главной башне на шестом ярусе под покоями императрицы. Но зачем? Что ты хочешь сделать?
— В дни присяги Ворлиар убил десятки сыновей, чьи матери и отцы теперь даже не смогут с ними проститься. Узурпатор должен отплатить той же монетой.
— Ты ведь не собираешься убить Густава? — Линетт ужаснулась. — Он ведь еще ребенок.
— Он уже не ребенок, — мрачно усмехнулся я.
— Ты не понимаешь! — Линетт ухватила меня в отчаянье за плечи: — Да, ему семнадцать, но у него душа ребенка. Не нужно этого делать. Густав безобиден и невинен. Не делай этого, Тео. Не будь как Ворлиар.
Линетт с мольбой уставила на меня свои огромные глаза, но я лишь холодно смотрел и молчал. От своего плана я отступать не намерен.
— Что ты узнала об артефакте? — отстраненно спросил я, не позволив ей и дальше пытаться меня разжалобить.
Линетт какое-то время молчала, собиралась с мыслями, затем начала говорить:
— Это сфера. Я видела ее один раз и мельком — она странная и от нее исходит такая жуткая энергия… Я это даже объяснить не могу, — Линетт поморщилась и потупила взгляд. — Они почти собрали ее. И когда соберут, произойдет страшное. Мне удалось подслушать несколько разговоров, но я не уверена. Одно знаю наверняка — Ворлиар считает, что этот артефакт наделит его силой Шаргана. Но Кройц и другие аристократы… Нет, я не уверена, что правильно поняла.