Гиацинты… Грейс сидела на крыльце, и взгляд ее был прикован к только что распустившимся белым и розовым цветам. Ветерок доносил их едва уловимый аромат, очень приятный после приторных благоуханий этого дня, дня похорон. И выглядели гиацинты совсем иначе — они казались бодрыми и жизнестойкими. Красуясь вдоль потрескавшейся цементной дорожки, эти цветы вселяли надежду и отгоняли мысли о белых гробах и рыданиях.
Грейс было трудно с родителями, но стоило ей вырваться из дома, ее тут же начинала мучить совесть. Она ненавидела и ругала себя за то, что покинула их одних, убитых горем, но ей были необходимы воздух и солнце. Она нуждалась в одиночестве, хотела отключиться от всего хотя бы на час.
Время от времени мимо проезжала какая-нибудь машина, и Грейс провожала ее взглядом. Дети, радуясь теплой погоде и длинным дням, катались на велосипедах и скейтах по неровному тротуару. Их веселые крики предвещали близость лета. То и дело кто-то словно невзначай посматривал круглыми от любопытства глазами на дом. «Новость разлетелась, — подумала Грейс. — Осторожные родители явно предупредили сыновей и дочерей, что от этого места нужно держаться подальше. Наверное, когда в доме никого не было, самые отъявленные смельчаки подбегали к окнам и заглядывали в них».
Дом с привидениями. Дом, где совершилось убийство. Ладошки детей наверняка становились липкими от пота, а сердца колотились, когда они отбегали, доказав свою храбрость менее отважным друзьям. Будь Грейс ребенком, она поступила бы точно так же.
В убийстве всегда кроется тайна, оно вызывает непреодолимое любопытство…
Грейс знала, что убийство Кэтлин обсуждают в каждом тихом домике на их улице. Люди купят новые замки и врежут их в двери, начнут тщательнее запирать окна на ночь, но пройдет несколько недель, и все забудется. Время списывает со счетов все. К тому же это случилось не с ними… Но ей ничего и никогда не забыть! Узнав машину Эда, затормозившую возле дома, Грейс глубоко вздохнула. Она поняла, что все это время бессознательно ждала его появления, и, встав с крыльца, пошла к нему напрямик по траве.
— Ты много работаешь, сыщик.
— Инспектирую территорию. — Он запер машину и внимательно посмотрел на нее. Все, что осталось от косметики Грейс, — это размытые пятна туши. — Как ты себя чувствуешь?
— Нормально. — Грейс оглянулась на дом. Мать только что выключила свет на кухне. — Утром я провожаю родителей в аэропорт. Им здесь очень тяжело, и поэтому я убедила их уехать. — Не зная, что делать с руками, Грейс сунула их в карманы брюк. — Они стараются поддержать друг друга… Надо же, я и не подозревала, как важен в жизни людей брак, и поняла это только в последние дни.
— В такие трудные минуты хорошо, когда кто-то рядом.
— Надеюсь, им удастся это пережить. Знаешь, мне кажется, что они уже.., смирились.
— А ты?
Грейс посмотрела на него, затем поспешно отвела взгляд, но Эд понял: до смирения ей далеко.
— Они поедут на несколько дней домой, потом полетят на побережье, чтобы повидать Кевина, сына Кэтлин.
— Ты с ними не поедешь?
— Нет. Я думала об этом, но.., не сейчас. Странно: мои родители после похорон явно стали спокойнее, а я…
— А ты?
— Я возненавидела все это! Кажется, я никогда больше не смогу заставить себя пойти на похороны… — Она пригладила волосы. — Господи, как это скверно звучит!
— Нет. Похороны заставляют нас осмыслить феномен смерти. В этом их назначение. Согласна?
— Я весь день думаю об этом. По-моему, викинги поступали правильнее, оставляя покойника в подожженной лодке в открытом море. Мы же устраиваем проводы… Мне было так тяжело думать, что Кэтлин в этом ящике! — Она помолчала. — Прости. Куда приятнее думать о детях, играющих на улице, и распускающихся цветах. Я вышла во двор, чтобы немного отвлечься. Сказала родителям, что пойду прогуляюсь, а сама осталась здесь.
— Хочешь погулять?
Грейс покачала головой и коснулась его руки.
— Ты добрый, Эд. Извини, что я свалилась на тебя как снег на голову.
— Все нормально. В этом наверняка был какой-то смысл.
Женщина вышла на крыльцо позвать детей с улицы; уговоры затянулись минут на пятнадцать. Грейс вспомнила, как в детстве играла с Кэтлин в такие же игры, и тяжело вздохнула.
— И все-таки я должна попросить прощения не за то, что сказала тогда, а за свой тон. Иногда я подолгу бываю одна, а потом, когда приходится общаться с людьми, проявляю излишнюю напористость. — Грейс снова взглянула на ребятишек. — Значит, ты не сердишься на меня? Мы друзья?
— Еще бы! — Он взял руку Грейс и крепко сжал ее.
Этого она и ожидала.
— Можно рассчитывать, что мы вместе пообедаем, прежде чем я уеду?
— Когда ты уезжаешь?
— Точно не знаю. У меня еще много дел. Вероятно, на следующей неделе. — Уступив внезапному порыву, Грейс прижала его руку к щеке. Она так изголодалась по общению с ним, словно долгое время провела в одиночестве. — Ты когда-нибудь был в Нью-Йорке?
— Нет. Ты замерзла, — пробормотал Эд, погладив ее по щеке. — Не надо было выходить без жакета.
Он смотрел ей в глаза как-то уж очень пристально и не торопился убирать руку. Грейс всегда полагалась на свой инстинкт. Улыбнувшись, она вдруг обхватила его руками за шею.
— Не возражаешь? Мне необходимо ощущать, что я жива!
Подняв голову, Грейс прильнула к его губам. «Какой он нежный, — подумала она. — Надежный и осязаемый. И губы такие теплые и нежные…»
Эд не проявил ни малейшей настойчивости, но и не удивился, а просто поцеловал ее в ответ. Мягкая борода почему-то успокаивала. Грейс затрепетала, когда он обнял ее крепче. Как прекрасно обнаружить, что ей все еще нужна ласка и она может ее оценить! Значит, она жива и все в порядке. Слава богу!
Хотя Грейс застала его врасплох, Эд быстро очнулся и взял инициативу на себя. Его руки нежно скользили по ее волосам, по спине. Становилось прохладно; он крепко прижал к себе Грейс, стараясь согреть, и почувствовал, как напряжение постепенно отпускает ее.
Наконец Грейс нехотя отстранилась от него, несколько ошеломленная собственным поведением. Если бы она не прочла в его глазах, что он жаждет продолжения, ей стало бы совсем не по себе.
— Спасибо, — смущенно пробормотала она. — Я, пожалуй, отпущу тебя. Ведь ты по ночам работаешь: в окне горит свет.
— Привожу в порядок ванную комнату. Почти все сделал, осталось только наклеить обои.
— Ты бы очень понравился моей маме. — Грейс улыбнулась. — Пойду в дом, а то родители волнуются. Увидимся.
— Завтра. Я устрою для тебя обед.
— Хорошо. — Она пересекла лужайку и обернулась. — Не забудь приготовить морковный сок!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});