же вроде нравится мечами махать и все такое.
— Людей убивать я не хочу, — потер виски юноша. — Неправильно это.
— В том мире, может, и было неправильно, но здесь стоит различать причины. Применять оружие, чтобы охотиться на людей я считаю подлым. Но за себя и дорогих тебе людей постоять надо уметь.
В голове парня все смешалось. Ультиматум Дрозда почему-то оставил в его мыслях лишь два варианта: либо убивай, чтобы стать Стражем, либо уходи прочь и будь убитым. Ты либо охотник, либо жертва. То есть третьего не дано? Но как всегда в жизни, везде царили полутона. Если жертва во время бегства показала клыки и ранила или даже убила охотника, кто она теперь? Все еще жертва или уже охотник?
— Значит, вовсе не обязательно быть однозначно синим или красным для того, чтобы жить в этом мире? — себе под нос пробормотал парень, но идущая рядом Пурга все услышала.
— Конечно! Цвет твоего Осколка важен лишь для тех, кто хочет тебя убить и для больших групп по типу Стражей. Но никто не запрещает тебе попробовать жить как раньше. Да, отстаивать это право часто придется с оружием в руках, но это не значит, что тебе нужно становится убийцей. И даже если ты им станешь, что с того? Фарух застрелил урода, который убил его друга, но мы все равно с радостью приняли к нам в группу. Потому что хоть его Осколок и красный от этого он не стал одним из этих ублюдков, что убивают ради жертв дурацкому богу нового мира.
— Звучит как оправдание убийствам, — вздохнул Дима. — Может здесь подобное норма, но я до сих пор не хочу с этим мириться.
— Ничего я не оправдываю, а только пытаюсь объяснить, что не все так однозначно с этими Осколками, — проворчала девушка, возвращаясь к своему обычному состоянию. — Не хочешь убивать, хорошо! Тогда вечно убегай. Но не лучше ли взять в руки оружие, пусть всего лишь для самообороны и быть готовым ко всему, что может случиться? И если вдруг ты убьешь урода, который на тебя охотился – просто смирись, таков этот мир.
— Но...
— Ну, значит не бери оружие в руки вообще! — прервала Диму Пурга. — Раз так боишься кого-то убить.
Остаток прогулки девушка почти не разговаривала с Димой, да тот и сам был не особо настроен на разговор. Ему не нравилось то, как все вокруг подталкивали его к идее приемлемости убийства. Пусть о прошлой жизни парень не помнил ничего, но мог сказать наверняка, что тогда он никогда не держал в руках оружия и уж точно даже подумать не мог о том, чтобы кого-то убить. Так почему сейчас стоит отказываться от своих принципов? «Сумасшедший мир. И все, кто здесь живет тоже сумасшедшие. Не буду я никого убивать и без этого можно быть полезным для группы. А сражаются пускай... да хотя бы Клевер или Фарух. Им же не привыкать,» – хмуро глядя себе под ноги, думал Дима, стараясь лишний раз не смотреть на Пургу. Ему показалось, что за последний день им удалось выстроить какое-то взаимопонимание между друг другом, но слова девушки его задели, и теперь Дима не знал, о чем вообще разговаривать. Ручей они так и не нашли, а вот какая-то детская обидка поселилась в сердце, заставляя неприязненно смотреть на всех вокруг даже по возвращении в лагерь.
«Сами бегут из этого дурацкого Города со всех ног. Ищут счастья у каких-то границ и из себя жертв строят, но ты, будь добр, сражайся за нас. Ты же мужик! Да пошли вы!» – все больше распалялся Дима, сидя в сторонке, прислонившись к старой сосне.
В какой-то момент парень, молча глядевший в небо, по которому тихо плыли облака, понял, что к нему кто-то подошел. Недовольно скривившись Дима опустил голову и тут же постарался придать лицу более приветливое выражение. Как оказалось, компанию ему решила составить не ворчливая Пурга или кто-то еще из взрослой части группы, а десятилетняя Плюша.
— Ты чего со всеми не ешь? — улыбнувшись спросила девочка.
— Да так... не хочется, — пожал плечами Дима, вдруг осознав, как проголодался.
— На, это тебе Клевер сказал принести, — Плюша тут же протянула парню половинку довольно большой лепешки и пригоршню орехов. — Вода у тебя есть? Если нет я принесу.
— Нет, все нормально. Спасибо, — грустно улыбнулся парень, после чего заозирался вокруг, пытаясь придумать, чем колоть орехи.
Но и тут ему на выручку пришла девочка, молча протянув два гладких камушка, явно найденных в русле какого-то ручья или речки. Благодарно кивнув Дима принялся за еду. К его удивлению, Плюша не вернулась к остальной группе, а уселась возле того же дерева что и он, прислонившись к стволу спиной.
— Ты чего-то хотела? — как можно более вежливым тоном спросил парень.
— Нет, просто жду, пока ты доешь и камни мне вернешь, — с напускным безразличием ответила девочка.
Правда буквально через пару секунд Плюша перестала делать вид, что ей все равно и, наклонившись к парню, с любопытством спросила:
— А чего вы с Пургой в лесу делали?
— Ручей искали. Ничего не нашли. Все, — хмуро буркнул Дима.
— Ну так неинтересно, — разочарованно вздохнула девочка отворачиваясь.
— Жизнь вообще неинтересная штука, — проворчал парень.
— Еще один ворчун. Будто Пурги мне мало было!
— Вот только меня с ней сравнивать не надо! — огрызнулся Дима и тут же пристыженно замолчал, осознав, что злиться на девочку было