В салон Копейкина вбежала в начале двенадцатого. Запыхавшись, она подлетела к столику Светланы и с придыханием выпалила:
– На дорогах пробки. Вита еще здесь?
Света нахмурилась:
– А вы, простите, кто?
Ката сняла очки:
– Пусть моя маскировка тебя не смущает.
– Ой, это вы?!
– Где Вита?
– Сейчас выйдет. Клиент уже ушел, но она продолжает копаться. О пунктуальности Витка даже не слышала, клиенты неоднократно жаловались, что Арнольдова позволяет себеопаздывать. А ей хоть бы хны. Копуша, каких свет не видывал. Да вы присаживайтесь, я… О! А вот и Вита.
Длинноногая брюнетка прошествовала мимо Светланы и, не соизволив посмотреть в еесторону, направилась к двери.
– Видали? Нос задирает выше крыши. Недавно подцепила упакованного парнишу итеперь трындит на каждом шагу, что скоро уволится из салона. Машину купила, вернее, парень подарил. К ней сейчас на пьяной козе неподъедешь.
Ката бросилась за Арнольдовой.
Вита садилась в «Тойоту», когда Копейкина,коснувшись локтя девушки, проговорила:
– Вита, я должна отнять у вас пять минут драгоценного времени.
– Вы верно подметили, мое время драгоценно, мне некогда. Я спешу.
– Знаю. Более того, я осведомлена о вашем маршруте. Вы торопитесь в коттедж к Романовым.
Девушка вскинула выщипанные бровки.
– Ну, допустим, я действительно еду туда, и что дальше?
– Предлагаю вам сделку.
– Какую еще сделку? Отойдите от меня.
– Вместо вас к Романовым поеду я.
После непродолжительной паузы Арнольдова расхохоталась:
– Вас давно из психушки выписали?
– Я не шучу.
– Отойди от машины! – Вита стиснула зубы.
– Не горячись. Я заплачу.
– Заплати лучше врачам, пусть не жалеют денег тебе на лекарства!
Катка поняла: в лице Виты она не обретет поддержку. Не оставалось ничего другого, как перейти к более решительным действиям.
Отступив на шаг от иномарки, Копейкина облизала губы и равнодушно бросила:
– Моя попытка успехом не увенчалась. Что ж, придется обращаться в органы.
Арнольдова моментально навострила ушки:
– В какие органы?
– Во внутренние. Я ж хотела сначала сама во всем разобраться, а потом действовать по ситуации, но раз в тебе нет ни капли сострадания и понимания, я умываю руки.
– Да подожди, – Вита тронула Катку за плечо. – О чем ты? Я понять ничего не могу! Зачем ментов приплела? Вообще, ты кто такая?
– Надя Романова в опасности, – зачастила Копейкина. – Ей необходима помощь со стороны, но в коттедже практически не бывает посторонних. А ее саму не выпускают. Вызывая на дом парикмахера для стрижки болонок, Романова лелеет надежду, что мастер станет той спасительной ниточкой, которая свяжет ее с внешним миром. Я это точно знаю. По словам Нины, болонки неухоженны, внешний вид шерсти оставлял желать лучшего, но тем не менее Надя вызвала парикмахера. Неувязочка выходит. С одной стороны, хозяин якобы заботится о своих питомцах, платит большие деньги за стрижку, а с другой – ему абсолютно наплевать, что у собак свалявшаяся шерсть. Болонки – это всего лишь предлог. Повод, чтобы мастер беспрепятственно проник на территорию коттеджа. Понимаешь?
Вита мотнула головой:
– Не совсем. Кто такая Нина?
– Ниночка Величковская.
– Ай…
– Я в курсе, что Нина умерла, – Ката посмотрела на часы. – Двадцать минут двенадцатого. Пора ехать. Ты согласна действовать со мной заодно?
– Что конкретно от меня требуется?
Катарина подбежала к «Фиату»:
– Поехали, обо всем расскажу на месте.
Припарковавшись в ста метрах от въезда в поселок, Копейкина пересела в «Тойоту» Виты и с расстановкой – смакуя каждое слово – проговорила:
– От тебя требуется сидеть в машине и ждать, когда на дороге появится мой «Фиат».
– То есть вы?
– Нет. За рулем будет сидеть Надежда.
Вита непонимающе моргала:
– Вы же сказали, Романову не выпускают! Как же она окажется в вашей тачке?
– Попытаюсь сделать все от меня зависящее. Ты слушай дальше. Надя выйдет из «Фиата» и пересядет к тебе. Сразу жми на газ и отвези ее по этому адресу, – Катарина протянула Вите листок со своими координатами.
– А потом?
– Потом можешь возвращаться в салон.
Арнольдова провела в задумчивости около минуты.
– А вы ей кто?
– Романовой? Никто, мы даже не знакомы.
По лицу Виты Катарина поняла – девушка вновь готова усомниться в ее умственных способностях, поэтому, прежде чем Арнольдова успела раскрыть рот, Ката выпалила:
– Но я в курсе происходящего в их коттедже. У меня есть все основания полагать, что Надю держат в доме в качестве пленницы.
Вита достала из бардачка пачку сигарет:
– Сколько придется ждать Романову?
– Точно не скажу, возможно, полчаса, плюс минут десять минут.
– Тогда идите, причем скорее, иначе я передумаю.
Катка огляделась:
– А где инструменты? Ты должна вооружить меня всеми необходимыми причиндалами.
Арнольдова постучала пальцем по черному чемоданчику.
– Вам раньше приходилось стричь собак?
– Нет, это моя премьера.
– Тогда вынуждена вас разочаровать, ничего не получится. Знаете, сколько я училась, прежде чем…
– Вита, все под контролем. Чемоданчик тебе вернет Надежда. Мне пора идти.
Пока Катка семенила к «Фиату», Вита яростно затягивалась сигареткой, задаваясь вопросом, почему она поверила на слово первой встречной дамочке, у которой явные проблемы с головкой.
У ворот Романовых Копейкина, делая вид, что в упор не замечает звонок, начала тарабанить кулаком по калитке.
Охранник не заставил себя долго ждать. Перекатывая во рту жвачку, сурового вида мужик вырос в проеме, подобно горе-великану.
– Здрасти, – загудела Катка, стараясь не поднимать головы. – Будьте любезны, откройте ворота, мне машину загнать надо.
– Ты откуда такая свалилась?
– Я из салона. Вам ведь болоночек подстричь надо или я ошиблась адресом?
Охранник потерял к Катке интерес.
– Надо, – буркнул он, хлопая калиткой. – Погодь минутку.
Шестьдесят секунд спустя открылись ворота.
– Давай, – мужик махнул рукой.
Ката въехала на территорию участка, остановив машину у одноэтажной кирпичной постройки.
– Куда идти? – спросила она.
– А ты сама не видишь? Дом прямо перед тобой. Только в дверь не стучи, для этой цели унас звонки имеются.
Сделав вид, что смутилась, Ката поплелась по запорошенной снегом дорожке.
Экономка встретила «мастера» словами неудовольствия:
– Двадцать пять минут первого, вы опоздали. Мы были вынуждены позвонить в салон и оставить жалобу.
– С утра снег валит, – оправдывалась Катка, – на дорогах скользко, а я водитель осторожный. Попасть в ДТП мне не улыбается.
– Лидия, это она приехала? – спросила вышедшая в холл Романова.
– Собственной персоной.
Надежда уперла руки в бока:
– Между прочим, в вашем салоне нас заверяли, что у них работают профессионалы. Глядя на вас, этого не скажешь. Мои бедные собачки все извелись. До полудня сидели в гостиной как шелковые, а теперь носятся по дому как ненормальные. Это ваша вина.
Лидия взяла у Катки пуховик и, не скрывая брезгливости, положила его на тумбочку. Очевидно, экономка посчитала, что такому старью не место в раздевалке среди хозяйской одежонки.
– Проходите, – продолжала негодовать Надежда. – Сейчас будете мне помогать искать собак.
– Минутку, – Лидия приблизилась к Катарине. – Оставьте, пожалуйста, сумочку в холле.
На щеках Надежды выступили красные пятна. Она промолчала. Равнодушно поведя плечиками, хозяйка прошла в гостиную.
Бросив сумку парикмахерши рядом с пуховиком, Лидия кивнула в сторону арочной двери:
– Следуйте за мной.
– Лида, где Пеппи и Грета? – вопрошала Надя. – Куда они запропастились? Найди их.
С самым неприступным видом экономка подошла к креслу, взяла на руки мирнопосапывающую болонку и обратилась к Копейкиной:
– Я найду остальных собак, а вы пока займитесь Фиби.
Как и Ниночку, Кату провели в просторное помещение, отдав в полное распоряжении вялую Фиби.
– Можете приступать, – апатично молвила Лида.
Копейкина открыла чемоданчик Виты и присвистнула. Чего здесь только не было! Она-то наивно полагала, что увидит обычные ножницы и расческу, а на деле оказалось, чточемоданчик заполнен совершенно непонятными инструментами.
Лида вышла. Фиби тихо заскулила. Ката погладила болонку по спине.