черт ногу сломит. Хотя улочки тихие, зеленые, домов очень мало. Но волна, уходя обратно, несла с собой мусор, обломки домов, машины – и все это громоздилось местами самыми настоящими баррикадами. Несколько раз по пути видели тела погибших. Банд не встретили, только озадаченных местных, которые узнавали кто мы, откуда. Местные, впрочем, произошедшим были озадачены, но не сильно, люди уже активно самоорганизовывались. О гангстерах и мародерах тут никто не слышал и не видел, кстати – похоже, вылазка в дом прокурора это разовая и направленная акция.
Ожидания от хайвея не оправдались – дорога оказалась совсем не в тонусе. Здесь прошла волна и ограждения частично снесены, дорожное полотно местами напрочь завалено – расчищать не один день уйдет.
Обратно возвращались быстро, не задерживаясь – все же дорога известная. Это и сыграло злую шутку: взволнованный спутник поймал ногой гвоздь. Хороший такой, сотку точно, который пробил ему ступню. И «Поскребышев» сейчас, отведя в сторону ногу с пришпиленной к подошве доской, сидя на заднице с ужасом смотрел на ботинок, из верха которого торчал гвоздь вверх острием. Плохой гвоздь – старый, ржавый.
– У тебя прививка от столбняка есть? – перешел я на «ты» машинально.
– Что?
– Прививка сделана от столбняка, говорю?
– От столбняка? – задумался «Поскребышев».
В этот момент я и вытащил резко, потянув за доску, гвоздь из его ноги. Крик раздался весьма громкий.
– Да не ори ты, не умер еще никто, – негромко проговорил я. – Можешь не кричать?
– Мм-могу.
– Вот и не кричи. А насчет столбняка не переживай – ты гражданин Советского Союза, через эту броню ни один столбняк не пройдет.
Ботинок сняли, ногу быстро перемотали оторванным от рубашки куском ткани, после чего я похлопал спутника по плечу.
– Давай, вставай, теряем время.
Вопреки ожиданиям Александра Николаевича, помогать идти я ему не собирался. Впрочем, попрыгивал он за мной довольно бодро, успевая – шел я быстро. Посматривал осуждающе, но мне было все равно. Не переломится, пусть хромает – вдруг война, а я его тащу, не вижу ничего по сторонам.
Несмотря мои на опасения, вернулись довольно быстро, проблем больше не было.
Когда подходили к особняку, в окнах заметил золотоволосую британку. Она стояла у одного из окон, чуть отогнув штору и наблюдала за нашим приближением. Прямо я на нее при этом не посмотрел, сделал вид что не заметил столь пристального внимания.
Неожиданное продолжение этого взгляда последовало уже в здании: оставив «Поскребышева» на первом этаже на попечении захлопотавших вокруг него горничных, я двинулся наверх, в библиотеку. Именно туда из кабинета, в котором и постреляли, и вообще неаккуратно неубранно, переместился «оперативный штаб». При этом золотоволосая англичанка успела встать на моем пути, сделав все идеально. Если бы я не почувствовал взгляд и не заметил ее в окне, то наверняка подумал бы, что все так случайно получилось.
– Максим твой бойфренд? – поднимаясь по пролету, услышал я голос золотоволосой англичанки. Спрашивала она у Алисы, на английском – причем стояли они сверху сейчас так, что мы друг друга не видели.
– О, нет, конечно нет! – судя по эмоциям, Алиса даже руками замахала. – Мы просто случайно вместе оказались.
– Да? И как же так получилось?
Тут я невольно замедлил шаг.
– Н-ну... он мне помог немного.
«Помог немного», надо же. Вот значит теперь это так называется.
– Ты говоришь о нем с пренебрежением в тоне, мне кажется. Он какой-то... ненормальный?
Вопрос, конечно, интересный – я уже поднимался совсем медленно и совершенно никуда не торопясь.
– Эм. Эм... нет, я не знаю, но... – Алиса, судя по голосу, явно в замешательстве.
– Ладно, не парься. Главное, что он не твой бойфренд. Так же?
– Да...
– И это отлично.
– Да, я тоже...
– Нет-нет. Отлично, что он не твой бойфренд. У меня дочь твоих лет, все голову себе морочит, не может нормального парня найти. Максим же явно способный, к тому же лидер, это ясно видно, а значит я с удовольствием попробую их познакомить. Вдруг у них что получиться, я буду рада.
Выдерживать паузу более не имело смысла, ступеньки кончались, как вариант только совсем остановиться и продолжать слушать. Но так отмораживаться я не стал и вышел на площадку пролета.
– О, Максим. А мы как раз говорим о тебе, – подарила мне идеальную улыбку золотоволосая финансовая акула.
– Да? Надеюсь, что-то хорошее? – на английском спросил я.
– Конечно. Конечно. Хотела бы пригласить тебя в гости на уик-энд, как все вокруг, – сделала неопределенное движение рукой британка. – Как все вокруг придет в норму. Ты как?
– В целом положительно.
– Отлично. Просто отлично. Я Кэрол Шиэн. Можем встретиться у меня дома в Европе, либо же на Гавайях, у меня там вилла, – протянула она руку для рукопожатия.
Ирландка. Не британка. Вот это я ошибся, ничего себе залет – за такое в ирландском баре можно и канделябром по башке отхватить.
– Максим Царев, я из Ленинграда.
Золотоволосая дева пожала мне руку и широко улыбнулась, беззастенчиво изучая меня взглядом.
Вот и думай теперь, зачем она это вообще сделала. Причем так филигранно, дав мне как будто бы «случайно» услышать о себе лестное мнение, от которого кто другой воспылал бы горячей надеждой. И она ведь видела меня всего пару минут за сегодня. Да, пусть в неординарных обстоятельствах, но черт побери.
Это ж-ж-ж неспроста, так просто не бывает, что-то здесь я не понимаю пока.
– С радостью приму приглашение. Прошу простить, мне нужно найти остальных, сообщить новости.
– Конечно-конечно, – посторонилась Кэрол.
Выходя с лестницы и идя к библиотеке я думал о том, что вариаций рассказа сотрудникам федеральной или государственной безопасности у меня становится все больше, а при этом опасность уехать куда-нибудь лес валить все выше. Кэрол, кстати, словно забыла об Алисе и оставив девушку на лестнице уже шла рядом со мной.
– Надеюсь, новости хорошие?
– Не сказал бы: хайвей в плохом состоянии, транспорт по нему еще нескоро проедет. В небе ни самолетов, я имею ввиду спасательных, ни вертолетов. Плюс на обратном пути мой спутник наступил на гвоздь. Мелочь, но ходит теперь с трудом.
– Да, неприятно, – согласилась со мной Кэрол.
В библиотеке и рядом, кроме знакомых лиц, собралось еще несколько крепких парней. Джинсы, клетчатые рубашки, простые эмоции на лицах, узнаваемый