— Сэр Дит. Насколько я понимаю, теперь ты должен быть свободен от обязательств, поскольку не можешь служить служащему? — подъехал ко мне Зорвес.
— Это так, — коротко резюмировал я.
— Значит, тебя ждет следующий найм, а в данный момент ты свободен?
— И это так, — не стал я блистать красноречием.
— Тогда позволь тебе предложить службу соответственно твоей компетенции… — он проговорил это так, будто сомневался, что я из-за своей тупости пойму.
Не желая разочаровывать будущего нанимателя, изобразил ворчанием что-то вроде: «Угу-ага-пошел-нафиг!»
Глава 6
Дормез с сеньоритой Мирасель, братом Зорвесом и служанкой внутри вкатился на постоялый двор и остановился напротив входа. Я спешился и встал сбоку от дверцы экипажа в полной готовности отразить возможное нападение. Лейтенант гвардейцев, лихо спрыгнув с коня, подошел с другой стороны и, согнувшись в почтительном поклоне, открыл дверцу, предлагая свою верную руку госпоже. Сеньорита царственно сошла на грешную землю — ковры постелить никто не догадался — слегка опершись на предложенную длань и стала подниматься на крыльцо. Дверь резко с визгом петель распахнулась, и навстречу колобком выкатился, видимо, хозяин этих придорожных хором. Однако вместо лица прекрасной Мирасель перед самым его носом внезапно оказалась тупая и злобная харя дикаря. Реакция меня не подвела, и я успел загородить охраняемое тело от поползновений неизвестной в данный момент личности. Колобок с молниеносной быстротой — почти ирбис — вкатился обратно, успев при этом захлопнуть дверь и завизжать праздничным поросенком под ножом неопытного мясника.
Мысленно я себя похвалил — ежедневные тренировки по произвольному входу-выходу в холод, наконец-то стали сказываться, да и бой с разбойниками дал мне существенный пинок… то есть толчок в развитии. В настоящий момент я уже мог практически без предварительной настройки мгновенно входить в это состояние и также быстро возвращаться к обычному восприятию, да и время нахождения в холоде также увеличилось до трех минут, что со всей очевидностью показали тренировки. Насколько это важно для экономии внутренних ресурсов говорит хотя бы тот же бой с разбойниками. Тогда я не мог себе позволить вот также делить доступное время на интервалы и по истечении двух с половиной минут, то есть, исчерпав резервы, я мог оказаться в полуобморочном состоянии против сильных противников. Сумей они воспользоваться моей временной слабостью и одним барсиком стало бы меньше. Слава Создателю, времени разделаться с лжегвардейцами мне тогда хватило, хотя и впритык. Об этой опасности нас неустанно предупреждал наставник, раз за разом повторяя, что уметь делить время в холоде на интервалы, использовать любую секунду обычного состояния для восстановления ресурса и максимально точно определять момент, когда он необходим, едва ли не важнее самой способности.
Между тем, все, кто был во дворе и наблюдал этот короткий эпизод провинциальной жизни, застыли в столбняке, силясь понять, что же такое сей момент произошло. Зорвес почему-то приглушенным голосом спросил, неизвестно к кому обращаясь.
— Что?.. Что произошло?..
Мирасель, приоткрыв ротик, почти не дыша, смотрела на гостеприимно захлопнувшуюся перед самым ее носиком дверь постоялого двора и ее лучистые глаза, ставшие огромными, как у легендарных элвов, были полны глубочайшего изумления. Пришлось мне прояснять ситуацию. Оглянувшись на служителя Создателю, я выпятил челюсть — так моя физиономия казалась более дикой — и прорычал.
— Я защищал госпожу.
После столь подробного рассказа, люди задышали ровнее, задвигались и продолжили подготовку к ночлегу, снимая с лошадей поклажу и передавая поводья конюхам. Однако войти в помещение сквозь крепкую закрытую дверь можно было только путем штурма, так как изнутри открывать отказывались категорически и даже, если верить ушам, начали строить баррикады. Зорвес начал было сыпать угрозами. Дескать, если тот же час нам не откроют, он велит спалить этот сарай вместе с теми, кто окопался внутри. Но я поступил проще. Поймав одного из конюхов, пинком подогнал его к двери и, для профилактики злобно глянув, вежливо попросил: «р-р-р-р-ры!» — взять на себя переговоры с хозяином. Мужчина слегка дрожащим голосом поклялся, что во дворе знатные господа, а тот господин, который страшный орк, на самом деле совсем не страшный и не орк, так как орков не бывает, а этот «неорк» и вовсе телохранитель госпожи, и без ее приказа никого не кусает. То есть он вообще не кусачий… но обещал покусать всех, если тотчас не откроют, не то он откроет сам и тогда… Мне понравился полет его фантазии и я, одобрительно рыкнув, дружески хлопнул его по плечу. После падения на задницу конюх вставать не стал. Так, спиной вперед, шустро перебирая руками и ногами, он и проскакал в направлении конюшни, где и скрылся из виду.
За дверью хором всхлипнули, мигом разобрали баррикаду, лязгнул засов, и тяжелая створка робко приоткрылась. Бледная тень былого энергичного колобка высунула нос в дверной проем, углядела служителя Создателя рядом с сеньоритой, шумно выдохнула, проявилась во плоти и распахнула дверь. Впрочем, первым вошел все-таки я, чуть было не вернув хозяина в мир призраков. Осмотревшись и не увидев опасности, я пригласил девушку войти. Заканчивался второй день нашего длинного кружного пути в столицу Конкисты — Марид. Здесь, на этом постоялом дворе, Мирасель предстояла первая из запланированных встреч.
Аталию и Конкисту вместе можно представить в виде двух штанин одних и тех же панталон. Основная часть государств находится на полуостровах огромного материка, посредине узкого пояса в материковой части проходит сухопутная граница с Конкистой и Галитией. Между «штанин» теплое и глубокое Эрусское море с кучей островов и островков. Столица Конкисты находилась ближе к Срединному морю и гиперборейскому океану, в отличие от Аталии, где столица располагалась почти в центре «штанины». У королей явно были свои резоны в том, чтобы назначить место своей постоянной дислокации именно в этих местах. Кто я такой, чтобы оспаривать их мнение, тем более в те времена.
За эти дни в новой для себя компании у меня так и не появилось повода снять маску тупого, но послушного дикаря. К тому же сиятельные господа иногда, не стесняясь моего присутствия, свободно обсуждали свои тайны. Правда, на языке Конкисты — конкистос, так правильно назывался их язык — но для меня это не препятствие. Язык сопредельных государств наставники не обошли своим внимание. Если говорить свободно я не научился, то понимать через пень-колоду смысл вполне мог. Так что стоит моим нанимателям догадаться, что их тайны для меня уже не тайны, и лежать моему телу под развесистой елкой в дремучем лесу, слушая лирическое щебетание ворон. Если, конечно, вдруг, они догадаются, что я понимаю их разговор.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});