На минуту я позволяю себе погрузиться в эти утешительные объятия, вздыхая о том, какой извилистой стала моя жизнь за последние несколько недель. И прямо сейчас я отчаянно нуждалась в утешении.
— Ты такая уставшая и напряженная, — бомочет София сочувствующим тоном. — Хотела бы я как-нибудь помочь.
— Я буду в порядке, Соф, — лживо улыбаюсь. — Как Хью?
При упоминании о женихе на губах Софии заиграла мягкая улыбка.
— Ему пришлось улететь в Латвию по работе. Он ужасно по мне скучает.
Чувствую приступ зависти. Нет, конечно же, я не была зла на свою сестру из-за счастья, которое София обрела, – вовсе нет, – но иногда я не могла не желать, чтобы моя личная жизнь уладилась сама собой.
— Это так мило, дорогая! — я надеюсь, что мой тон не выдавал внутренних чувств.
Мой телефон звонит, и я ухожу за ним в спальню. Один взгляд на экран и громкий стон. Вот теперь Анастасия Гёршт – моя мать – прочитала последние новости.
Игнорирую звонок и иду к шкафу, доставая черную кожаную юбку и персиковую блузку. Хватаю свою сумочку и надеваю высокие каблуки по пути в гостиную, где меня ожидают Тина и Софи.
— Мама знает, — сообщаю отрывистым тоном. — Я не хочу говорить с ней по телефону. Лучше это сделать лично, так что сейчас поеду в больницу.
— Мы с тобой, — отвечает Тина, — у твоей мамы будет меньше шансов загрызть тебя, если мы тоже будем рядом.
София недоверчиво фыркает. Пробыв в нашей семье с самого рождения и увидев ярость Анастасии Гёршт, София хорошо знала, насколько неэффективным будет их присутствие.
— Не рассчитывай на это, Тина. Тетя похожа на титана, когда в ярости.
Если повезет, мама будет слишком занята предстоящей операцией, чтобы решать эту проблему сейчас. Как же нелепо, в свои двадцать семь опасаться, что мать отругает меня.