Рэйчел с воодушевлением снова отправилась на разведку к гостям, и Вирджиния осталась в одиночестве. Леди Фоллей вела непринужденную беседу с Его Светлостью, очевидно, пытаясь закрепить успех разыгранной партии и представить свою будущую невестку в наилучшем свете. А меж тем распорядительница вечера объявила модную забаву — шарады, но некромантка быстро заскучала, потому что ничего в них не понимала… вернее, ничего не знала о последних театральных новинках этого сезона, ровно как и о известных художниках, веяниях моды или результатах королевских скачек. «Я здесь чужая… как бы ни старались леди Фоллей и Рэйчел», — подумала Вирджиния и встала.
Она вышла подышать свежим воздухом на балкон, с которого открывался чудесный вид на яблоневый сад. В ночной темноте цветущие шапки деревьев белели, словно снежные вершины гор, а их медовый аромат кружил голову. Снег все еще сыпал, падал редкими одинокими хлопьями, которые таяли на ладони у Вирджинии. «Я несу смерть», — думала девушка, смахивая еще одну каплю, в которую превратилась снежинка.
— Вы не замерзнете? — раздался мужской голос рядом.
Вирджиния вздрогнула и повернула голову. Джеймс Роузвуд!..
— Нас не представили, поэтому я осмелился…
— Я знаю, кто вы, — вырвалось у Вирджинии, и она смутилась от того, что получилось грубо. — Вы очень похожи на своего отца.
— Правда? — он улыбался. — Вы первая, кто мне это говорит. Обычно все находят, что я похож на маму.
— Глаза.
— Ах да… глаза, — он облокотился на перила балкона и устремил взор в темноту сада. — Да, дар оборотничества мне достался от отца…
Вирджиния заколебалась. «Будет ли уместно спросить его о животном образе?»
— А вы?..
— Пума… — он слегка замялся и добавил, — грозовая пума.
— О… — протянула Вирджиния, — значит, и голубой цвет?..
— У меня его почти нет… Да и зеленого не так много, как хотелось бы.
Они помолчали немного.
— На самом деле я искал вас… — Джеймс Роузвуд сделал паузу, во время которой сердце Вирджинии забилось сильнее, — чтобы узнать, куда ушел лорд Фоллей. Хотел с ним поговорить, но не успел.
— Не знаю, — разочарованно пожала плечами Вирджиния. — Кажется, у него появилась новая идея, как устроить инкубатор.
— Конечно, я должен был догадаться, — рассмеялся с облегчением Джеймс Роузвуд. — У него всегда появлялся этот блеск в глазах, когда ему в голову приходила очередная сумасшедшая идея, которая потом оказывалась либо гениальным озарением, либо еще одной неудачей.
— Вы так хорошо знаете лорда Фоллея? — удивилась Вирджиния.
— Мы вместе служили… — с оттенком грусти произнес Джеймс. — Я считал его другом.
Вечер преподносил один сюрприз за другим.
— Не знала, что лорд Фоллей служил.
— В дивизии Плюща.
— А почему считали другом? Теперь не считаете? Вы поссорились?
— Да, между нами вышла размолвка, и я, признаться, надеялся, что сегодня смогу… поговорить с ним и объясниться.
«Неужели они поссорились из-за Амелии?» — промелькнула у Вирджинии мысль. Мысль была неприятной.
— А в чем была причина?
Джеймс вздохнул и повернулся к девушке.
— Уже неважно. Вам следует вернуться внутрь, вы простудитесь.
— Но я не…
— И этого мне Питер точно не простит. Пойдемте.
Он взял Вирджинию под локоть и увел с балкона.
Ледяной голос леди Сесилии звонко прозвучал тишине, наступившей после очередной шарады:
— А почему бы мисс Сибрас не быть следующей? Раз ей известны тайны смерти, пусть и нам загадает их…
Несколько молодых людей из числа ее свиты тут же поддержали:
— Да, требуем загадку!
— И отгадку!..
— Смертельную шараду!..
Смешки и жидкие аплодисменты. Вирджиния в растерянности замерла. Леди Фоллей нахмурилась, растерянность явственно проступила на ее лице, а Рэйчел сурово сдвинула брови и метнула в леди Сесилию уничтожающий взгляд. Распорядительница вопросительно смотрела на хозяйку вечера, но леди Бинош безмолвствовала, задумчиво глядя на Вирджинию и наматывая на палец жемчужное ожерелье.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ну что же вы?.. Идите!.. — кто-то подтолкнул девушку в спину, и она невольно сделала шаг вперед и оказалась в кругу гостей.
— Шараду? — переспросила Вирджиния, пытаясь выиграть время.
— Да, шараду. Вам же есть что сказать про смерть, ведь вы нашли свое призвание в отличие от нас, бедных прожигательниц жизни?.. — в голосе леди Сесилии звенела злая насмешка.
«Почему ей никто не возразит?» — думала Вирджиния. На лице герцога Мюррея застыло странное выражение, похоже на маску боли и презрения. «Он видел тела своих братьев… оживленных после смерти…» — припомнила некромантка.
— Не думаю, что это будет уместно на вечере… — замялась распорядительница.
— От чего же? — вдруг решила леди Бинош. — Уверена, мисс Сибрас есть что сказать о смерти… и красоте.
И она дотронулась до своей шляпки, словно салютуя девушке, и слабо улыбнулась.
— Хорошо, — медленно проговорила Вирджиния. — О красоте я могу. И о смерти тоже… могу.
Она с вызовом оглядела притихших в нездоровом любопытстве гостей, таких разряженных, сытых, довольных. Ей хотелось кричать им про чуму и голод, про подлую смерть, которая ходит за каждым по пятам, про то, что цвет не имеет значения, когда приходит тьма, что нельзя смеяться над смертью… потому что она все равно будет смеяться последней. Но она сдержалась, не ради себя, ей терять было нечего, путь в высший свет ей заказан, а ради леди Фоллей и Рэйчел, которые были добры к ней и не заслужили позора, ведь это они привели чокнутую некромантку в приличное общество.
Вирджиния глубоко вдохнула и заговорила:
— Смерть никогда не бывает красивой, она всегда уродлива и страшна. Но я все равно уважаю ее… потому что перед ней все равны. И она тебя никогда не подведет, потому что исход один… Мы все уйдем за Радугу, во тьму Дайда, но обязательно вернемся с новым светом. Поэтому я не только уважаю, но и люблю смерть. Без нее невозможна новая жизнь! Но довольно философии, а то я вижу, что вы, дорогие гости, уже заскучали!..
Некромантка перевела дух и вдохновлено продолжала, ее голос набирал обороты.
— Я же обещала про красоту!.. Моя загадка вам очень проста. Каждая из прелестных дам здесь, и не важно, прожигательница жизни ли она или умудренная повелительница зеленого цвета, каждая из вас!.. — она шагнула вперед, к гостям, и обвела их взглядом, — каждая из вас немного некромантка!..
Смущенные переглядывания, шепоток, неуверенные смешки.
— Ради красоты вы оживляете и даете посмертие той части себя, которой потом гордитесь и выставляете напоказ!.. Что это?
Тишина. Даже леди Бинош пыталась разгадать загадку, озадаченно щурясь.
— Если вы не знаете, то я могу помочь и дать подсказку… Но мне нужен доброволец.
И Вирджиния с самой ласковой улыбкой протянула руку к леди Сесилии.
— Не тревожьтесь, я сделаю посмертие вашей загадки еще прелестней!..
Отступать вдове лорда Дрейпера было некуда, тем более, что Вирджиния уже крепко взяла ее за руку и вывела на середину зала. Глаза всех гостей были устремлены на них, в зале повисла тишина.
Вирджиния мысленно потянулась, нащупывая слабые эманации смерти, потом коснулась пышной прически леди Сесилии и влила столько жизненной энергии, что едва устояла на ногах от накатившей слабости. Гости восторженно охнули. Мертвые волосы, собранные в шиньоне и прикрепленные к шляпке, налились силой, закудрявились и пышной золотистой волной скользнули на плечи. На волосах изысканной сеточкой расцвели роскошные черные розы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Шиньон! — выкрикнула Рэйчел. — Я угадала?
— Да… — слабо улыбнулась Вирджиния, поворачиваясь к ней. — Дамы берегут свои мертвые волосы и носят их ради красоты, продлевая их посмертие. Все ради красоты. А я сделала это посмертие чуть более красивым.
Леди Бинош хлопнула в ладоши, раз, другой, за ней бурно зааплодировала Рэйчел, следом овации поддержали остальные. Вирджиния поклонилась, опершись рукой на столик, чтобы не упасть от слабости. Она надеялась, что посмертие шиньона продержится хотя бы до конца вечера, иначе леди Сессилию ждет большой сюрприз. Пышная волна мертвых волос просто превратится в склизкую труху из цветочной гнили.