Читать интересную книгу Черная дюжина. Общество смелых - Игорь Молотов

И подобных примеров множество, — добавляет Васильев, — но мы не ропщем, не сетуем — Бог всем судья. А выводы сделать необходимо. Мы не хотим быть козлами отпущения или мальчиками для битья, слепыми батраками в чьих-то политических играх. На основе личного опыта мы наконец-то поняли, что бороться со следствием можно до бесконечности. Для того чтобы вылечить организм, необходимо уничтожить злокачественную опухоль прежде всего, а что проку отсекать метастазы. Сизифов труд не для нас. Однако чем пытливее и глубже мы проникали в тайный механизм русской трагедии, тем ощутимее чувствовали давление со всех уровней государственной власти. Оказывается, русский вопрос в нашем, прежде всего, русском государстве — табу. И тогда я сказал — господа, вы все превратились в информативных потребленцев. Вы все только жаждете знаний, чтобы вам все время давали что-то жарененькое. А давать отдачу, то есть как бы выражать сопротивление своей внутренней зрелостью, — на это вы не способны! Так вот, идите и созревайте! А когда поймете, что враг уже в ваших квартирах, и надо вооружаться и изгонять его оттуда, тогда, наверно, и буду нужен я, — заключает воевода.

Итак, 31 мая 1988 года состоялось историческое событие для «Памяти». На собрании в Донском монастыре «Память» решено было именовать по-новому, в названии появилось слово «фронт», и советом было решено ввести знаменитую черную форму, которая станет самым главным визуальным символом фронта «Память». Вскоре возникают отделения НПФ в различных русских городах — Новосибирске, Екатеринбурге, Липецке и др. Символом «Памяти» становится колокол, будящий спящую Россию.

Председатель «Памяти» (избран после смерти Дмитрия Васильева) Николай Скородумов вспоминает:

— Дим Димыч предложил для членов совета китель, сделанный из бостона в Академии Генерального штаба, галифе и сапоги. Все в традиции, но такого сочетания нигде в армии нет. Кроме того, мы не имели права повторять государственную форму. Создавались эскизы, как раз сын Васильева Сергей был художником. Для бойцов мы взяли за основу гимнастерки. Дальше шла шинель, фуражка. Все в исторической традиции. Сначала то были белые рубашки, которые перекрашивали в черный. Часто спрашивают: почему именно черный цвет? К сожалению, у советского человека все намешано в голове, своего понимания мало. Поэтому мы отвечали очень просто: «А почему монахам такой вопрос не задаете?» Черный — цвет аскезы. Страна гибнет, чего радоваться… Потом пошли погончики, шевроны, знаки отличия. Это все прерогатива Васильева была, он поднял исторический пласт православной и монархической геральдики и уже оттуда, не просто что попало, но с исторической точки зрения обоснованное, он взял за основу формы.

После рубашек появились знаки отличия. Поначалу их тоже кустарным способом гравировали. На погонах были орлы, потому что звезды для нас совершенно неприемлемы: два орла — подполковник, один орел — майор. А у Дмитрия Дмитриевича был специальный погон воеводы.

Награды были из серебра, а для рядового состава — из мельхиора. Давали по заслугам — кто как отдавал себя служению «Памяти». Дело в том, что у нас к наградам совершенно спокойно относились. Когда вышла медаль «850 лет Москвы», многие ее получили, так как мы занимались восстановлением храмов, монастырей по Москве. Мы же восстанавливаем наше Отечество, а восстановление Отечества надо начинать со святых мест, — вспоминает Скородумов.

В газете «Панорама» журналист Сергей Митрохин описывает свое впечатление от угрожающего вида чернорубашечников «Памяти»:

«14 июня между 5 и 6 часами вечера по Арбату прогуливалась колонна бойцов Национально-патриотического фронта «Память». Отсутствие вождя НПФ, самого Д. Д. Васильева, никак не сказалось на порядке в ее рядах. 15 шеренг по четыре человека в каждой были обмундированы в черную с головы до ног униформу: куртки, штаны, сапоги военного покроя. На корпусе — портупея, несколько проигрывающая от отсутствия кобуры. В авангарде колонны шли ветераны движения с двумя большими эмблемами на груди, одна из которых изображает Георгия со змием. На погонах у всех — маленькие двуглавые орлы. Возрастной состав авангарда — 30–50 лет. Были и старцы. Заднюю (и большую) часть колонны наполнял молодняк.

Черная шестидесятка продефилировала до Арбатской площади, на подступах к которой расстроилась по причине густой толпы; затем повернула обратно и опять как-то сама собой выстроилась. Разнузданные арбатские музыканты, певцы и художники вызывали у воинов незлобивое удивление, приправленное горечью укора: не хотят люди работать!»

В 1989 году Васильев развернул активную борьбу против избрания народными депутатами СССР представителей, по его терминологии, «желтых» сил: Д. Гранина, Е. Яковлева, В. Коротича, Г. Бакланова, А. Абалкина, Т. Заславской и многих других. Академик Д. Лихачев, по мнению Васильева, также пособник сионистов. Кстати сказать, Коротич как раз являлся главным редактором «Огонька», который яростно обрушивался на «Память» в своем журнале. Васильев даже уполномочил Александра Штильмарка ответить на клевету на страницах издания «Собеседник» (надо сказать, что именно «Собеседник» первым предоставил слово «Памяти»).

— Крайне сложно в небольшой статье ответить на все потоки клеветы в адрес «Памяти» со стороны иностранных и советских журналистов. Постараюсь сделать это предельно коротко, не отвлекаясь на частности. Итак, основные обвинения в наш адрес:

1. «Шовинизм», «национализм». Подобные ярлыки на нас навешивают постоянно, не удосуживаясь при этом взять словарь иностранных слов и выяснить, что эти термины обозначают. Не грех бы нашим критикам взглянуть и на основной лозунг НПФ «Память»: «Патриоты всего мира — объединяйтесь!», на национальный состав фронта, который чрезвычайно разнообразен: кроме русских, украинцев и белорусов, в него входят армяне и азербайджанцы, молдаване и татары, калмыки и шведы, немцы и евреи…

Обратимся к фактам. Они таковы: ни в одном официальном выступлении, ни в одном документе, подписанном членами совета «Памяти», нет высказываний о том, что русская нация — избранная и стоит над другими нациями. (При этом необходимо оговориться: мы не отвечаем за провокаторов типа осужденного недавно Норинского, выступившего со своими «откровениями» в «Огоньке».) Такие «борцы за правду» от имени «Памяти» могут наговорить о нашей деятельности все, что им вздумается. А у нас существует правило: ни одного публичного заявления члены НПФ «Паямять» не имеют права делать без согласования с центральным советом.

2. «Антисоветизм». Это обвинение встречается реже, однако оно столь же клеветническое, сколь и другие. Опять возвратимся к фактам и документам. Никогда «Память» не выступала против советской власти. Напротив! Гражданская, братоубийственная война у нас уже была, и мы ни в коем случае не хотим новых кровопролитий, которые наверняка произойдут в случае попытки каких-либо группировок захватить власть.

3. «Антисемитизм». Сей ярлык вешается столь часто, что живого места уже не осталось. Одни делают это по неразумению, другие — по незнанию, в основном же — с определенной целью: дискредитировать реальную силу, борющуюся против сионизма. Кто хоть немного знаком с сионистской тактикой, знает: когда наступают сионизму на хвост, начинается поросячий визг об антисемитизме. Прием старый, проверенный, неплохо действующий и сегодня. Правда, до тех пор, пока он не становится достоянием общественности.

Но снова вернемся к фактическому материалу. Те, кому довелось услышать записи вечеров «Памяти» или ознакомиться с документами центрального совета Национально-патриотического фронта, не могут упрекнуть нас в обвинениях в адрес еврейского народа. К счастью, еврейское население страны постепенно начинает осознавать, что одним из главных врагов этого древнего народа является сионизм, лидеры которого буквально отдали на растерзание национал-социализму миллионы своих соплеменников, а теперь проливают крокодиловы слезы, обвиняя соплеменников в антисемитизме. Кстати, к семитской группе относятся и арабы, а политика сионизма относительно арабских народов известна. Кто же, спрашивается, антисемит? На Западе постоянно сетуют на то, что в СССР притесняют еврейское население, радиоголоса большую часть времени уделяют еврейскому вопросу, словно других тем в СССР не существует. Как будто у нас нет татар, украинцев, эвенков и, наконец, русских с их проблемами и заботами.

Нет, нашей стране усиленно навязывается «еврейский вопрос». Достойный ответ сионистским крикунам дал М. Горбачев, сообщивший французским журналистам, что, составляя 0,69 % населения СССР, евреи занимают до 20 процентов постов в органах управления и культуры. По нашим подсчетам, даже эта немалая цифра занижена.

Мы считаем, и тому есть тысячи документальных подтверждений, что именно сионизм пытался и пытается уничтожить отечественную культуру, очернить нашу историю, а народы нашей страны превратить в послушных биороботов, лишенных национальных корней. Действия Льва Троцкого (Бронштейна), Лазаря Кагановича, Емельяна Ярославского (Губельмана), Якова Свердлова, Льва Каменева (Розенфельда), Григория Зиновьева (Афельбаума) иначе как преступными не назовешь. Вторили им русофобы помельче, оправдывая низложение своих хозяев, создавая им своеобразную идеологическую платформу. Вспоминаем Пролеткульт, неоднократно печатавшегося у нас Джека Алтаузена: «Я предлагаю Минина расплавить, Пожарского. Зачем им пьедестал? Довольно нам двух лавочников славить! Их за прилавками Октябрь застал! Напрасно им мы не свернули шею! Я знаю, это было бы под стать! Подумаешь! Они спасли Расею, А может, лучше было б не спасать?!»